Имя Кати - Павел Николаевич Губарев

только свалилось приглашение — написал эйчарам. И начальству. И в службу безопасности.

— Я тоже написал, — сказал кто-то.

— И я, — сказала Маша, продолжая жевать оливку.

— И что? — спросила женщина.

— Ну вы ведь тоже написали, — ответил Алексей. — И получили такой же ответ. Корпоратив запланирован. Вы приглашены. Ошибки нет. Желаем приятно провести время. С Новым годом! Спасибо, что провели этот безусловно успешный год в нашей компании. Мы очень горды тем, что вы трудитесь в нашем коллективе. Желаем вам счастья.

— Здоровья, — сказала Маша.

— Что?

— Они желали нам здоровья.

— Нет, счастья.

— Какая разница? — сверкнула глазами женщина.

— У меня хорошая память на такие вещи, — сказала Маша. — Каждое слово что-то значит. Я всё думала, какой деятель написал «безусловно успешный год»? Почему успешный? Как он мог закончиться неуспешно? Почему «безусловно»? Кто выставлял условия? Какие условия? И почему здоровья? Что — предполагается, что у нас с ним уже плохо?

Маша отпила мартини.

— Может, это был ABX-тест? Разослали письма с разной концовкой, чтобы изучить отклик?

— Ну… не. Как-то маловероятно. А ты что, маркетолог?

— Не знаю. Но Маша точно копирайтер.

— Да погодите вы. Почему вдруг корпоратив?

— Да понятно, почему, — сказал Алексей. — Вы что, новостей не читаете?

— Нет, конечно. У нас что, нервы стальные — новости читать?

— Так что в новостях?

— Да прижимают нас. Таких, как мы. Ну не нас, а… такие отделы. Поэтому банк делает вид, что у него нет такого отдела. И чтобы мы не выделялись, он заметает нас под ковёр. В частности — делает нам обычную, а не расширенную страховку. Как всем. И обычный корпоратив. Потому что полагается. Как всем.

— Прижимают? Почему?

Алексей фыркнул, но не ответил.

— Это незаконно. То, что мы делаем.

— То, что с нами делают.

— То, как это с нами делают.

— Смотря как трактовать закон.

— Да как угодно. Незаконно — и всё.

— Ух, правда? Незаконно? Ты мне не говорил, — Алиса посмотрела на Алексея.

Все посмотрели на Алису.

— А…

— Да, я не работаю с вами, — сказала Алиса. — Я учусь на архитектора. Второй курс МАРХИ.

— Э-э-э, почему она здесь?

— Я её привёл, — сказал Алексей. — Вы приглашение читали? Там указано: «Плюс один». Можно пригласить члена семьи или партнёра.

— А это член семьи или партнёр? — тихо спросил кто-то.

— Алиса — моя девушка, — сказал Алексей.

Алиса покраснела.

Пришло ещё семь человек.

Некоторые бутылки опустели наполовину, а некоторые на треть, и Кирилл запомнил — какие, хотя отметил, что вывод о популярности напитков делать пока рано, потому что данных недостаточно, что говорит о слабой статистической мощности.

В зале стало шумно. Люди быстро начинали общаться как старые знакомые.

Потому что таковыми и были.

— Есть такое английское выражение — «слон в комнате». Это когда в разговоре такая тема, о которой все знают и которую никак не обойти, — сказал Сергей Алисе.

— «Слон в комнате» — это когда все думают о чём-то одном важном, но не говорят, — поправила его Маша. — А здесь только об этом и говорят. Вот послушай.

И Алиса стала слушать. Она давно оставила Алексея в кресле и бродила вокруг стола, делая вид, что выбирает напиток, и останавливалась возле беседующих.

— Ну не знаю, — сказал «аналитик». — Что нам, вызвать полицию?

— Наверняка юристы банка уже подстелили соломы.

— И на эту солому прольётся чья-то кровь.

— Ай, брось. Это «системообразующий банк». Кто его тронет.

— Банк не тронут. А пару менеджеров могут, э-э-э, принести в жертву. Как барашков.

— Как козлов отпущения.

— Да пошли они все. Депутаты эти хреновы. Мешают работать.

— Работать… а что ты делаешь? На работе?

— Не знаю. И знать не хочу.

— А я хочу. Вот спросят меня дети: что ты делаешь? А я…

— Ну так уволься, что ж ты.

— Уволься… а кто детей кормить будет?

— Дети… Кстати о детях. Алиса!

— Да?

— Вы что думаете обо всём этом? Как единственный нормальный человек?

— Ну… я думаю, что это… загадочно.

— Так.

— И круто.

— Так.

— И очень… лихо.

— А что, простите, лихого? Вот мы. Простите, люди, которые, простите, сами не знают, что делают на работе.

— Ну это как гонщик. Который мчится. Неважно, куда. Это как… Джексон Поллок, который рисовал, не зная, что. Интуицией.

— Вам нравится Поллок, Алиса?

— Ну не знаю… да, конечно! Но как бы… это не мой любимый художник.

— А кто любимый?

— Поллок — мазня!

— Уйди, аналитик, ты пьян.

— Я пьян?

— Ты утратил самоконтроль.

— Ха. А ты себя контролируешь? Всегда? Даже на работе?

— Слушайте, а зачем вообще? Ну вот это вообще? — спросила Алиса.

— Алексей вам не рассказывал?

— Ну… он не любит говорить о работе. И мы не так давно встречаемся.

— А как давно вы встречаетесь?

— Уйди, аналитик, ты пьян. Я объясню. Есть такие сферы деятельности, в которых сознание мешает. Лучший шахматист делает ходы интуитивно. Художники, опять-таки. Аналитики данных, которым нужно составить гипотезу. Конечно, интуицию ещё надо тренировать. Но когда она натренирована, сознание можно отключить и работать на голой интуиции. Так мы и делаем.

— Через порт отключить?

— Да.

— То есть вы все киборги?

— Да.

— О-о-о.

— Так вот… Алиса, куда вы?

— Спасибо за объяснение. Я хочу оливку.

— У меня такое ощущение, что ты это рассказывал не в первый раз.

— Конечно.

— Разве ты не скрываешь, что ты киборг?

— Скрываю. Но, видимо, рассказываю на работе, когда собеседования провожу.

— А что мы делаем? Может, мы что-то плохое делаем?

— Что? Мы банк. Скучная финансовая организация. Серое бетонное здание.

— Может, мы финансируем производителей оружия.

— Я программист. Ну, скорее всего. Я пишу софт. Я не принимаю решения, кому давать деньги.

— Но твоими руками…

— Тогда и таксист, который меня сюда привёз, тоже участвует в финансировании производителей оружия. Нужно провести где-то черту. Я лишь сдаю свою голову в аренду.

— Ты бы стал сдавать квартиру террористам?

— Что? Нет, это