Имя Кати - Павел Николаевич Губарев

в квартире. Робот тут же ушёл, Катя даже не успела положить рюкзак на пол. Она хотела его окликнуть, но что-то в его походке заставило её промолчать. Почему-то он прекратил с ней разговаривать на тему возможного будущего. Уговаривал-уговаривал и перестал. Это было странно. По его прогнозам, Катя должна была согласиться. Хотя в какой-то момент она стала действовать наперекор — возможно, именно потому, что увидела прогноз своего поведения. Катя сама не понимала.

«Интересно, — подумала она, — строит ли робот прогнозы касательно самого себя?»

Если так, то, видимо, он понял, что они не сбываются. Катя решила, что будет искать убежища, а не жить на обеспечении робота. Миша отказал в помощи. Интересно, как часто робот ошибается? Почему он решил поставить себе заплату? И, блин, почему Катя об этом сама не подумала? Ведь его могли угнать. Так же, как она угнала его раньше у Чигиринских.

Пока робот был на встрече с Мишей, Ани ходил кругами по комнате и расспрашивал Катю.

— Почему он нас слышал?

— Я же сама сказала ему не прекращать подслушивать.

— Но он был деактивирован!

— Очевидно, не весь.

Ани хмыкнул и вышел в коридор.

— А можно ли его в принципе деактивировать? — донёсся голос Ани из коридора.

— Всё можно деактивировать.

— А ты сможешь?

— Ну… разве что с его помощью.

— А он станет помогать?

— Мне — да.

— Уверена?

Ани вошёл обратно в комнату, вертя в руках молоток. Катя и Лёва посмотрели на него с тревогой.

— Ну-у-у… нет. Я не сомневаюсь, что он расскажет всё как есть. Сомневаюсь, что он в принципе сам может выключить того внутреннего робота. Наверняка эта часть работает независимо от основной. И доступ к ней есть только у первого владельца. Надо ломать отдельно. Значит, она будет работать, пока робот включен. Можно, конечно, попробовать её удалить… оборвать связь. Но никто не знает, насколько робот останется разумным.

Ани выслушал это и поднялся по лестнице на второй этаж. Через пару минут оттуда послышались громкие удары. Катя вздрогнула и схватила Лёву за руку. Они побежали по лестнице наверх и увидели, что Ани прибивает наличники к дверному проёму.

— Итак, отчёт, — сказал робот. — Я проникну в здание МВД, въехав в него на машине через стеклянные двери. Поднимусь на третий этаж, пока на первом пыль и суматоха. Найду там одного человека. Он меня знает, у него есть должок. Это незаконно, но этично. Долги надо отдавать. Я приставлю пистолет к его виску и заставлю долг отдать. Он сядет за компьютер, введёт пароль и отойдёт.

У меня появятся «люди в отпуске». Это учётные записи погибших людей. Их не регистрировали как погибших. Они поддерживаются в готовом состоянии: иногда их паспорта светятся в банках и магазинах. Они платят налоги и появляются перед камерами в офисных учреждениях. Цифровые призраки без плоти. Я перешью ваши паспорта на них. На них оформлю и квартиру. На их счета сброшу деньги. Что делать с деньгами — решайте сами.

— Как-то это ненадёжно, — сказал Ани. — А если квартиру отберут? Мы на птичьих правах.

— Все в этой стране на птичьих правах, — сказал робот. — Русский человек в безопасности только пока до него не докопались. По большому счёту, ваша новая жизнь не будет отличаться от прежней, только теперь вы будете при деньгах. Но часть денег придётся кой-кому отдать: вам нужно изменить внешность. Извините, но эту цену придётся заплатить. Не худшее, впрочем, что с вами могло произойти, когда вы встретили меня в «Макдональдсе». Кто вообще ходит в «Макдональдс»? Чудовищная еда, сомнительная публика.

Итак, у вас новые имена и новые лица. Это незаконно, но этично. У вас новая квартира. У вас новая жизнь.

Катя огляделась. Когда она только вошла, то с порога раскритиковала безвкусный кафель и мещанский сервант. Сейчас, подумав, что здесь ей оставаться надолго, она вдруг почувствовала квартиру всей кожей — как будто её обнимает какая-то незнакомая тётка, и кожа у неё на ощупь как клеёнка.

— У вас новая жизнь, — повторил робот, — и моя главная задача — беречь её. К сожалению, Катерина, ваша новая жизнь начнётся с ужасного испытания. Вам придётся признать, что ваш брат был прав: я опасный и ненадёжный спутник. Сегодня днём кто-то прошёлся частой гребёнкой по самым разным базам данных и, похоже, понял, кто я такой. Связал в одно мои лица, мои номера, моё прошлое. Они знают, что я за модель, они знают мои уязвимости. С этим можно бороться: модифицировать код, менять микросхемы, не поддающиеся перепрошивке, но это тянет за собой риски. Для этого требуются умение и деньги. Чигиринских бы смог. Вы бы тоже смогли, но не станете. Одно дело — принимать дары жизни вне закона, как я вам обещал, а другое — каждый день просыпаться с мыслью, не появилась ли новая брешь в безопасности.

Ваш невротизм, Катерина, начал бы себя проявлять. Появилась бы тревожность, подозрительность, печаль без повода. Это неблагоприятный сценарий, выражаясь честно и чётко. А выражаясь прямо — дерьмо, а не жизнь. Дрожащий пол под ногами, кровь из-под крана вместо горячей воды, змея вместо удлинителя, голова трупа вместо курицы в морозилке. И прочие неожиданности, не все из них фигуральные.

Я не могу подвергать вас такому риску, поэтому вынужден полностью отвязать ваши новые личности от себя. Никто не будет знать, что эти два человека когда-то имели дело с роботом с RМac-адресом 14140753047037. Я должен быть уничтожен физически.

— Стой! — сказала Катя.

— Я знаю, Катерина. Вы постараетесь уговорить меня не делать этого. Но я объясню, что это единственный выход, и вы согласитесь.

— Ты можешь ошибаться.

— Скорее всего, я прав. Я уничтожу своё тело. Сперва оболью себя жидкостью для розжига, потом подожгу, потом сотру все данные в своей голове. Гореть будет уже пустой компьютер, который можно опознать только по текучей маске лиц и номерам микросхем. Именно чтобы этих свидетельств не осталось, их надо сжечь.

— Но…

— У нас мало времени, Катерина. Я прошу вас разрешить мне исполнение команды.

Планшет Кати пискнул, отображая запрос. Ани положил ладонь Кате на плечо.

Катя зажмурилась и кивнула.

— Итак, уничтожу и своё железо, и свой софт. Это незаконно, но этично, ведь я орудие преступления. И последнее: я не упомянул разбитое стекло двери здания МВД. Это незаконно.