Русская басня - Николай Леонидович Степанов

Однако Гусь поет приятнее, нежнее,

         Да он же и плывет важнее».

         «Что ты, прожора, врешь? —

Прервал ее Журавль.— Молчи, пока не бита!

Недаром первенство ты Гусю отдаешь:

Он есть тебе дает из своего корыта».

         Кто Утка? — Подлый журналист.

         А Гусь? — Рифмач-капиталист.

БЕСХВОСТАЯ ЛИСИЦА

Преосторожная, прехитрая Лисица,

Цыплят и кур ловить большая мастерица,

На старости своей так сделалась проста,

          Что в западню попалась;

Вертелась всячески, туда-сюда металась

И вырвалась кой-как, но только без хвоста.

    Как в лес бесхвостой показаться?

Плутовка вздумала на хитрости подняться.

    Взяв важный и степенный вид,

Идет в пещеру, где сбиралися Лисицы.

          «Подруги и сестрицы! —

Так говорит она.— Какой нам, право, стыд,

          Что по сие мы время

Все носим гнусное и тягостное бремя —

          Сей хвост, который по земли

За нами тащится в грязи или в пыли.

    Какая польза в нем, скажите?

А вред весь от него я доказать могу.

    Вы, верно, сами подтвердите,

Что без хвоста быть легче на бегу,

Что часто за хвосты собаки нас ловили;

Но если бы теперь хвосты мы обрубили...»

          «Остановись, остановись!» —

          Одна ей из сестер сказала.

«А что?» — «Пожалуйста, к нам задом обернись».

          Кургузая тут замолчала,

Попятилась назад и тотчас убежала.

          «Как страшно замуж выходить!» —

Невестам всем твердит увядшая девица.

        Конечно, что ж ей говорить?

Такая ж и она бесхвостая Лисица!

НАСЕДКА

    «Куда как я ужасно похудела! —

Наседка хвастала перед сестрой своей.—

          Подумай, двадцать дней

          На яйцах сидела,

    Все время ни пила, ни ела:

    Скажу, что много было дела!..»

«А много ль у тебя, скажи, цыпляток всех?» —

    Подруга у нее спросила.

«Да нет ни одного, попутал как-то грех —

    Все яицы передавила».

    Как эта курица, точь-в-точь,

Иной твердит: сижу за делом день и ночь!

    И подлинно сидит, от места не отходит,

Да перья попусту с бумагой переводит.

ДВА КОТА

Кот Ванька с Ваською родные братья были;

В одном дому они родилися и жили.

          Кот Ванька тощий был такой,

Что страшно и взглянуть, доска совсем доской!

А Васька толщиной дворецкому равнялся:

От жира он едва-едва передвигался;

Шерсть лоснилась на нем, как будто бы атлас,

«Нам счастье не одно, хоть мать одна у нас,—

Сказал ему скелет.— Вот ты забот не знаешь,

Без мяса никогда и в будни не бываешь;

Тебе все мясоед, а мне великий пост!

Ты только спишь, а я и сна почти не знаю;

Дом целый от мышей и крыс оберегаю.

При всем усердии я голоден!..» — «И прост!—

Прервал его жиряк.— Будь, братец, поумнее;

Возьми меня в пример, коль хочешь быть жирнее».

«Что ж делать мне? Скажи».— «Хозяина смеши,

На задних перед ним ногах ходи, пляши;

Подставит руки он, ты прыгай через руки

И перейми мои забавные все штуки;

Поверь, что будешь ты любим, не только сыт.

Знай, глупенький, что тот, кто людям угождает

В безделках, пустяках — у них не потеряет;

А кто для пользы их трудится и не спит,

         Тот часто голоден бывает».

ДВА РАКА

«Все пятится назад! Куда какой дурак! —

         Журил так сына старый Рак.—

Вперед ступай, вперед! Не то я драться стану!»

«Да покажите мне вы, батюшка, хоть раз,

Как надобно ходить: я перейму у вас;

Извольте вы вперед, а я уж не отстану».

    Слугу за пьянство барин бьет,

                 Но не уймет!

        А отчего? Сам барин пьет.

УСТРИЦА И ДВОЕ ПРОХОЖИХ

Шли два прохожие по берегу морскому

И видят — устрица большая на песке

        Лежит от них невдалеке.

«Смотри, вон устрица!» — сказал один другому;

А тот нагнулся уж и руку протянул.

        Товарищ тут его толкнул

     И говорит: «Пожалуй, не трудися,

Я подыму и сам, ведь устрица моя».

        «Да, как бы не твоя!»

«Я указал тебе...» — «Что, ты? Перекрестися».

«Конечно, первый я увидел...» — «Вот те раз!

        И у меня остер, брат, глаз».

«Пусть видел ты, а я так даже слышал носом».

        Еще у них продлился б спор,

Когда б не подоспел Судья к ним Миротвор.

Он начал с важностью по форме суд допросом,

                 Взял устрицу, открыл

                      И проглотил.

«Ну, слушайте,— сказал,— теперь определенье:

По раковине вам дается во владенье;

     Ступайте с миром по домам».

Все тяжбы выгодны лишь стряпчим да судьям!

ДВА ОСЛА

         Шли два Осла дорогою одной,

           И рассуждали меж собой

О политических и о других предметах

         (Они уж оба были в летах).

         «Что, братец,— говорит один,—

Как может мнимый наш, бесхвостый господин —

Ну, знаешь, человек — ругаться так над нами?

           В насмешку он зовет ослами,

Кого же? самых уж безмозглых дураков!

А право, у людей не много есть голов,

           Какие у ослов!»

         «И ведомо! да вот, без лести,

Каков ты, например, у них такого нет.

Гордился бы