Путь миротворца - Павел Александров

Но пока что врагами оставались только собственные страхи и непроглядный туман, густевший с каждым шагом. Видимость сократилась до пяти метров. В очередной раз оглянувшись по сторонам, Марк споткнулся о кочку и неловко шлепнулся носом в грязь.

— Проклятые болота! — ругнулся Марк, поднимаясь на ноги. Повозка исчезла из виду, и это было неприятней всего.

— Никта! Брат Ортос, где вы?

— Ого-го-го-го-у! — раздался очень отдаленный голос.

«Ничего себе, как оторвались! — удивился Марк. — И это за какие-то десять секунд!»

Окончательно дезориентировавшись, Марк побрел туда, откуда раздался голос. Прибавить темп оказалось невозможно, в ботинки набралась вода и противно чвякала. Появились топи. Ноги то и дело проваливались одна за другой в грязь. Марк понял, что сбился с пути и идет неизвестно куда, возможно, в самые глухие и непроходимые болота.

…Это было невероятно, необъяснимо, но страх абсолютно исчез! Заблудившись в безлюдных трясинных болотах, о которых ходили самые ужасные слухи, Марк совершенно ничего не боялся, напротив, чувствовал упоительное спокойствие. Душа возрадовалась такому обстоятельству, на какой-то миг Марк поверил, что после испытания в Песках, он избавился от своих страхов. Но какое-то внутреннее, очень сильное чувство из глубин человеческого духа свидетельствовало едва уловимой тревогой, что это недоброе спокойствие.

Разбираться в своих чувствах Марк не собирался: нужно было найти друзей. Он покричал несколько раз, но ответом была мертвая тишина. И снова произошло необъяснимое. Вместо того чтобы не на шутку испугаться, Марк разозлился на епископа и хранительницу: почему они не пытаются его найти?! Впрочем, злость вскоре обратилась к собственной судьбе.

«Ну и жизнь, ну и жизнь! То в пустыне от жажды подыхаешь, то в болотах маешься! Господи, куда меня занесло?»

Выбирая ногой твердую землю, Марк уперся на выпуклую кочку, которая вдруг коварно ушла вниз. Какой-то миг он размахивал руками, пытаясь удержать равновесие, а затем рухнул в тину. Болотная влага моментально впиталась в одежду, стало неудобно и противно. «Зачем, зачем я пошел этой дорогой, почему не согласился пойти с епископом по нормальному пути? — забушевали чувства. — Зачем я вообще вышел из Мелиса? Почему не остался с Меллиной?»

И тут он услышал тихий мелодичный звон. Таинственный, как колокольчик в ночном лесу, и вместе с тем, приятный, успокаивающий, как нежные звуки волшебной арфы. Марк не стал удивляться, почему музыка в столь безлюдном месте вызывает у него не тревогу, а покой и умиротворение. Он просто пошел туда, откуда слышался звон.

Его взору открылся прекрасный оазис, если, конечно, в болотах бывают оазисы. Здесь росли тонкие зелененькие деревца, журчал кристально чистый ручеек, а по земле стелился мягкий-мягкий покров пушистого мха.

Марк потрогал тонкие веточки, зачерпнул пригоршней воды из ручья, напился, с наслаждением освежив горло. «Значит, это не мираж! — решил он и почувствовал сонливую слабость. — Как же я устал!» Марк улегся на мягкий ковер мха, блаженно вздохнув. По всему телу растеклось расслабляющее тепло пенящейся ванны, в душе воцарился домашний уют. До чего ж хорошо!

Но что-то изнутри беспокоило его, о чем-то предупреждало. «Меч должен быть рядом! — решил Марк, покрепче сжав рукоять, насколько это было возможно в состоянии отдыха. — Отдохну немного, и пойду искать своих».

«Почему я не остался с Меллиной? — снова спросил себя Марк. — Когда теперь увижу ее? Меллина. Таинственная и необыкновенная. Если бы она могла быть рядом! Я бы обнял ее крепко-крепко и уже бы никогда не покидал».

Мысли поплыли, упоенные полусонным дурманом.

— Маркос, — раздался над ним желанный голос.

— Меллина? — удивленно протер глаза Марк.

Она была здесь. В ярко-белом платье, от золотистых блесток которого рябило в глазах. Распущенные волосы были несдержанно разбросаны по плечам.

— Как ты меня нашла?

— Я везде найду тебя, где бы ты ни был.

— Но как?

— По зову сердца, — ответила она с нежной чарующей улыбкой. — Если нам суждено быть вместе, мы встретимся в любом конце вселенной.

У Марка бешенно заколотилось сердце. Нет, этого не может быть! Откуда Меллина в этих болотах? Она что, шла за ним из самого Мелиса? Это сон? Он грезит? Силы небесные, что происходит?!

— Ты ждал меня? — спросила она.

— Я… хочу быть с тобой, — Марк не знал, что говорить, голова плыла.

Она опустилась рядом с ним на колени. Ее пальцы легли на его щеку.

— Я знаю. Нам не хватает друг друга.

Она склонилась, и Марк ощутил на губах пламенный поцелуй. Кровь ударила в голову, как колдовская молния, а сердце, казалось, сейчас выпрыгнет и убежит. Голова закружилась в сладком полузабытьи. Марк закрыл глаза. Если это сон, то пусть он не заканчивается! Если он грезит — пусть грезит дальше. Если явь — о, если б это была явь!

— Мы счастливы вместе, — прошептала она. — Оставайся со мной.

Он вяло пошевелился.

— Но я должен идти.

— Маркос. Ты никому ничего не должен. Ты сам хозяин своей судьбы.

Ее ладони легли на его щеки, губы снова коснулись его губ. Его поглощала неукротимая сила страсти. Он не мог и не желал ей противостоять. Она владела им.

— Мы уедем, уедем. Нас ждет жизнь без скитаний, страданий и лишений. Мы будем наслаждаться любовью. Мы будем вольные. Ты взойдешь по ступеням славы. Я буду рядом. Твои желания исполнятся одно за другим. Со мною для тебя не будет ничего невозможного, правда ведь?

Слушая сладкий поток ее слов, Марк упоенно мечтал. Воображение рисовало ему Меллину, путешествующую с ним по Каллирое. Среди всех зол и лишений этого мира, она, как идеал мечтаний, помогала ему забыть обо всех заботах и наслаждаться жизнью. Он видел себя с ней среди молчаливых песков и в зеленых лугах. Он видел себя с ней в богатых домах, среди всевозможной роскоши. Он видел себя победителем Светлой арены, и она шла рядом с ним, разделяя его триумф, а им махали пальмовыми ветвями и осыпали лепестками роз. Его с почтением принимали в доме ее отца, его уважали в ее городе. Он упивался ее любовью, ее страстью. Она стала для него всем, и благодаря ей он получал все, что желал, все, о чем раньше не смел и мечтать.

— Я хочу быть с тобою, — не открывая глаз, сказал Марк. Он желал ее и все остальные цели и стремления отходили на задний план, а то и забывались вовсе. — Скажи, что я должен сделать? Только скажи, я все сделаю для тебя.

Она потянулась к его уху, прижимаясь щекой к щеке.

— Ты ведь откажешься от своих бессмысленных скитаний, правда?

— Если… если ты так хочешь, — Марк колебался, не зная, что говорить. Может ли он говорить то, что хочет? Из затуманенного разума пробивались возражения, но страсть неконтролируемой силой заглушала все.