Откровение миротворца (СИ) - Павел Александров

Павел Александров

Эпоха миротворцев

Книга III – Откровение миротворца

Дороги сходятся, рассеивается тьма, проявляются в тумане контуры грандиозного заговора, сплетённого злым гением. В поисках таинственного Кукловода Марк отправляется на южные острова, где местный морской князь вынашивает свои планы относительно Амархтонского Королевства. Близится встреча со злейшим врагом, но для Марка она – лишь прелюдия для разгадки страшной тайны Зеркала Мглы, в которое ему, вопреки гласу рассудка, предстоит взглянуть, чтобы узнать ужасающую правду о самом себе.

А к Амархтону подступают легионы Падшего и красные жрецы, жаждущие построить свою Империю-на-Крови, сжимается кольцо обречённости вокруг великого города. Королеве Сильвире предстоит последний бой – не только с тёмными легионами, а прежде всего – в собственном сердце. Наступает момент истины, когда срываются маски, обнажаются скрытые от самого себя стремления и освещаются самые тёмные уголки непостижимой человеческой души.

Роман написан на стыке аллегорического фэнтези и психологической прозы: монстры здесь соответствуют определённым человеческим чувствам, настроениям и убеждениям, а боевая магия и мастерство владения мечом проистекают из неведомых и порой непредсказуемых стихий человеческой души.

Глава первая Разгадка – к югу отсюда

Глава вторая Тучи сгущаются

Глава третья Сорванная маска

Глава четвёртая Кровь на волнах и утраченный символ

Глава пятая У роковой черты

Глава шестая Негаснущая решимость

Глава седьмая Сгорающие мгновения

Глава восьмая Предел

Глава девятая Непостижимые мотивы

Глава десятая Дорога во Мглу

Глава одиннадцатая Ради чего?

Глава двенадцатая Зеркало Мглы

Эпилог

Глава первая Разгадка – к югу отсюда

(Амархтон. Мглистый город)

Вокруг царила недобрая полутьма. Тусклый свет Падшего города слабо освещал следы засохшей крови на каменных ступенях, ведущих в обширный подвальный храм. Чем глубже вниз – тем свежее кровавые подтёки на изъеденном трещинами камне. Местами виднелись отпечатавшиеся в крови следы когтистых четырёхпалых лап.

– Свет во тьме светит! – произнёс Марк насторожённо.

Обоюдоострый меч Логос привычно вспыхнул белым сиянием, в один миг рассеяв подземный полумрак.

Из тёмных углов послышалось зловещее рокотание. Марк замер, хотя боевая интуиция подсказывала, что лучше отступить назад на ступени, где враги не смогут зайти ему за спину. Но боевая интуиция – вовсе не то, что сейчас нужно.

Медленно, не позволяя себе ни единого резкого движения или даже взгляда, Марк поднял меч над головой в ритуальное положение примирителя – рукоять на правой ладони, кончик лезвия – на левой. Свет продолжал исходить от Логоса, освещая интерьер подземного храма… Впрочем никто из храмовников или рыцарей королевы Сильвиры не дерзнул бы назвать это место храмом: высокие и страшно неудобные скамьи с кандалами для ног, шипованые коврики на полу, длинные столы с инструментами, далёкими от храмового применения: воск для ушей, повязки для глаз, иглы и нити для рта. Это был зал для истязания верных Чаши Терпения. Вернее, самоистязания. Все пытки совершались здесь над собственной душой и телом добровольно. Во всяком случае, ещё никто не слышал, чтобы чашники насильно заставляли кого-то истязать себя.

Весь пол в кровавых подтёках. Можно лишь гадать, сколько людей подхватили здесь заражение крови. Но мысли Марка сейчас были заняты теми существами, которые свили себе логово в этом мрачном месте.

Рокот повторился. Существа явно не собирались уступать своё новое жилище. Марк почувствовал их злобу и злое бесстрашие перед представителем ненавистной человеческой расы.

«Я не враг вам, морраки, – произнёс он в уме. – Мы с вами чужие друг другу, но не враги. У вас есть свои жилища в дальних пещерах. Уходите. Мне нечего с вами делить и не за что биться».

Говорить вслух не было смысла. Морраки всё равно не понимают человеческой речи. Зато идеально ощущают человеческие чувства и намерения. Особенно, когда человек напуган или озлоблен.

«Уходите».

Марк затаил дыхание, направляя поток примиряющих чувств, в то же время ощущая, что он балансирует на грани между медитативной погружённостью в себя и животной паникой. И то и другое сулило ему только быструю смерть.

«Уходите…»

Рокот приблизился. Тёмные мускулистые фигуры обрисовались всего в нескольких шагах, готовые к прыжку. От них несло мускусом, подвальной сыростью и трупным зловонием.

Моррак всегда атакует броском. Чаще всего – одним-единственным броском. Ни один рыцарь, пусть даже закованный с головы до ног в броню, не выдержит такого удара. Можно лишь увернуться от броска, но это требует необычайной ловкости и быстроты, а кроме того – железного самообладания. Марк не мог похвалиться ни одним из этих качеств. Если моррак совершит бросок – ему не успеть перехватить меч в боевую позицию.

Остаётся только выжидать. Посылать и посылать примиряющие импульсы этим существам и надеяться, что вложенный Творцом дар миротворца окажется сильнее магии крови и духа города, исказивших сущности этих некогда безвредных тварей.

«Мы не враги. У нас с вами разные миры. Сейчас вы пришли в наш мир, и здесь вы чужие. Вам не прижиться здесь и не выжить».

Ближайшая тёмная фигура замерла, согнув задние лапы для прыжка…

«Уходите…»

…И прыгнула! Массивная туша с резким запахом гнилья и мертвечины набросилась на Марка, выставляя перед собой толстые загнутые когти, способные пробить панцирный доспех или разорвать в клочья кольчугу…

Марк ещё стоял в миролюбивой стойке, когда атаковавший его моррак отлетел в сторону, сбитый в прыжке невидимым ударом. Краем глаза Марк досмотрел, как это существо извивается на полу с торчащим из голого черепа метательным кинжалом.

От второго противника Марк отпрыгнул назад к ступеням, выставив перед собой меч, памятуя, что осторожные морраки никогда не бросаются грудью на остриё. Но, видимо, слишком велика была ярость этого нелюдя. Аура злобы ударила по нервным окончаниям Марка, он застыл в ужасе, не в силах отскочить в сторону. В растянувшееся мгновение он глядел на жуткую полуобезьянью морду моррака, и вздрогнул, когда очередной метательный кинжал вошёл в горящий глаз чудища.