Слепой цирюльник - Джон Диксон Карр

– Пусть кто-нибудь, – проговорил капитан резко, – отправится к лорду Стертону; передайте ему мои наилучшие пожелания и скажите, что я сейчас приду. Дайте мне веревки, свяжите этого салагу. Вы! – продолжал капитан Уистлер, очевидно обращаясь к дядюшке Жюлю. – Все это правда?

Морган отважился выглянуть. Капитан Уистлер стоял к нему спиной в окружении помощников, поэтому Морган не смог оценить, насколько пострадало его лицо в последний раз. Но он увидел, как дядюшка Жюль барахтается, силясь сесть среди хватающих его рук. На его лице читалась крайняя сосредоточенность, когда он повел широкими плечами и сбросил с себя руки. Кукловод прижимал к груди одинокую пару обуви. Совершив последний рывок, он отправил туфли за борт, а затем глубоко вздохнул, улыбнулся, мягко повалился на палубу и засопел.

– Хрр-ви-и! – выводил дядюшка Жюль, довольно выдыхая.

– Тащите его отсюда, – приказал Уистлер, – и посадите под замок.

Послышался топот ног. Морган уже хотел вмешаться, но его удержал Вальвик.

– Все в порядке! – сообщил он театральным шепотом. – Йа знаю, как заведено у мореходов. Они могут бушевать сколько угодно, но не наказайт человека, зная, что он был пьян. Кодекс гласит: на все, что ты натворил пьяным, джентльмен закрывает глаза. Тсс! Йа знаю. Слушайте…

Они старательно прислушивались, пока капитан Уистлер несколько минут изливал душу. Затем он перешел на трагический тон, оплакивая свои часы и ценности, и постепенно распалялся все сильнее, пока не дошел до последних событий.

– Так, значит, это и есть тот вор, который, как предполагалось, едет на моем судне, а? – желал он знать. – Обычный пьяница, который вышвырнул за борт изумруд ценой в пятьдесят тысяч долларов, который… который…

Болдуин вставил угрюмо:

– Теперь понимаете, почему молодой Уоррен прикидывался сумасшедшим, сэр? Он вроде как помолвлен с девушкой, так мне сказали. Что ж, они немало потрудились, покрывая его. Однако я вынужден признать, что мы были несколько грубы с…

– Сэр, – раздался новый голос. – Лорд Стертон передает привет, сэр, и…

– Продолжайте, – фыркнул капитан, доходя до крайней степени отчаяния. – Не тяните. Говорите же! Давайте послушаем.

– Так вот, сэр… он… он… говорит, чтоб вас черти взяли, сэр…

– Что?

– Он говорит – я только повторяю его слова, – говорит, вы напились, сэр. Говорит, никто не крал его изумруд, и он вынул его и продемонстрировал мне, чтобы доказать. Он немного разозлился, сэр. Говорит, если услышит еще хоть слово об этом чертовом изумруде – если кто-нибудь хотя бы упомянет при нем чертов изумруд, – он подаст иск на пароходную компанию на сто тысяч фунтов. И это факт.

– Спасибо, Митчелл! – отрезал Болдуин. – Не стойте тут как истукан! Подойдите и помогите мне с капитаном… Принесите немного бренди или чего там еще, Гарри, да, черт побери, поторопитесь!

Послышался топот бегущих ног. А затем из-за спины Моргана, с мечтательно-торжественным выражением на лице, поднялся Кёртис Уоррен, облаченный в мавританский доспех. Он протолкнулся мимо всех остальных и поднялся по трапу. Перебросив через плечо край украшенного «драгоценностями» плаща, сдвинув к локтям рукава кольчуги, он залихватским жестом поправил остроконечный шлем, высившийся над кудрявым париком. Затем он надменно выпрямился. Под затуманенным взглядом капитана «Королевы Виктории», который бездумно топтался рядом с леерным ограждением и едва не переваливался за борт, Уоррен важно выдвинулся вперед, звеня при каждом шаге.

Он остановился перед Уистлером. Воздев свою саблю, словно обвиняющий перст, он нацелил ее на капитана.

– Капитан Уистлер, – произнес он полным укоризны голосом, – после того как вы столько времени подозревали невинных людей… капитан Уистлер, вам не стыдно?

Глава двадцатая

Разоблачение

В просторной комнате на Адельфи-Террас тени начали вытягиваться в свете подернутого дымкой солнца. Его лучи заблистали на багровеющих башнях на западе, высящихся в излучине реки, и на одной из них Биг-Бен только что закончил отбивать четыре часа. Совсем осипший рассказчик слушал, как затухают звучные удары. Затем откинулся на спинку кресла.

Доктор Фелл снял свое пенсне. Огромным красным платком он утер выступившие от смеха слезы и произнес: «Уф!» – с присвистом вдохнул, хмыкнул и пророкотал:

– Нет, ни за что не прощу себе, что меня там не было. Мальчик мой, это же эпопея. О Бахус, что бы я отдал, лишь бы увидеть дядюшку Жюля в его последний moment suprême![51] Да и старого моллюска, капитана Уистлера, тоже. Но это наверняка еще не все?

– Это все, – устало отозвался Морган, – на что мне хватило голоса. И еще, как мне кажется, это все, что непосредственно относится к делу. Если вы думаете, что на этом заканчиваются фейерверки, то, разумеется, вы по-прежнему недооцениваете поразительные возможности нашей компании. Я мог бы заполнить немало страниц, живописуя пиротехнические эффекты, имевшие место с четверти десятого позавчерашнего вечера, когда дядюшка Жюль вышвырнул за борт последний лакированный башмак, до семи утра сего дня, когда я удрал с этого корабля проклятых. Но я изложу это вам лишь в общих чертах… Кроме того, сомневаюсь, стоит ли включать в рассказ все, что случилось. Время от времени волосы дыбом вставали, если угодно, однако, мне кажется, это не имеет отношения к животрепещущим вопросам…

Доктор Фелл промокнул глаза и наконец отсмеялся. Поморгал, глядя через стол.

– Весьма любопытны именно те моменты, где вы ошиблись, – произнес он. – Теперь я с уверенностью могу сказать, что для меня настоящее удовольствие расследовать дело, в котором все самые важные улики – шутки. Если бы вы опустили какой-то из пунктов, я лишился бы ценнейших доказательств. Львиный рык слышится в куковании кукушки, чертик из табакерки, ко всеобщему изумлению, оборачивается вором. Однако улики теперь налицо, вы дали мне возможность составить второй список из восьми подсказок. Гм! Четыре часа. Слишком поздно, чтобы предпринять что-нибудь еще или выслушивать дополнительные доказательства. Если я прав, скоро я и так все узнаю. Если нет, Слепой Цирюльник, считай, ускользнул. И все же…

Внизу зазвонил колокольчик.

Секунду доктор Фелл сидел неподвижно, лишь вздымался его громадный живот, и сам он как будто раскраснелся от волнения.

– Если я ошибаюсь… – произнес он. Затем с усилием поднялся с места. – Я сам открою дверь. А вы пока взгляните на мои заметки, хорошо? Это список из восьми дополнительных подсказок. Посмотрите, не натолкнут ли они вас на какую-нибудь идею?

Пока он ходил, Морган выудил непочатую бутылку пива из армии ее павших соратниц на столе. Он усмехнулся. Как бы то ни было, а эту фразу вполне можно записать в блокнот.

– …? – вырвалось у него, когда он читал то, что было набросано на листке.

9. Не