Слепой цирюльник - Джон Диксон Карр

затевается, когда еще в первый раз увидел, как кто-то входит в каюту мозгоправа и выходит оттуда с зеленой безделушкой, – сейчас она у этого джентльмена, – он кивнул на Моргана, которому удалось выпутаться из объятий миссис Перригор, – а потом я увидел, как вы двое несете ее обратно. Конечно, не мое собачье дело, но вы просили помочь.

Он снова заржал как конь. Морган, у которого забрезжила надежда, что удастся спастись от безумного плана Пегги, подхватил:

– Послушайте, Бермондси. Насчет тех двух грабителей, сильно вы их обоих отделали?

Кошмар самодовольно улыбнулся. Закатив глаза, он сосчитал несколько воображаемых звездочек и фыркнул.

– Порядочно, – понял Морган.

– Вусмерть, – сказал Кошмар.

– Они вас видели? В смысле, они вас узнают, если увидят?

– Ого! – сказал Кошмар. – Только не они! Там же темно было. Мне даже пришлось чиркнуть спичкой, чтобы снять с них часы. Хо-хо-хо!

– Бермондси, – с воодушевлением произнес Уоррен, пока их новый знакомый тупо таращился на его костюм, – я хочу пожать вам руку. И еще я хочу предложить вам шампанского… О чем задумался, Хэнк?

Морган принялся в волнении топтаться на месте. Он взял часы, чтобы рассмотреть их. Затем положил обратно на кушетку вместе с изумрудным слоном.

– Если моя идея сработает, – произнес он, расхаживая по каюте, – тогда не придется лежать под кучей марионеток и двое суток прикидываться ветошью. И отправляться в карцер никому не придется, кроме разве что Кёрта…

– Вот здорово! – сказал Уоррен. – Просто великолепно! Знаете, что я вам скажу, я даже поклянусь: я не вернусь в этот проклятый трюм, что бы ни случилось! Ясно вам? Более того…

– Помолчи, ладно? И послушай! Тебе нужно будет туда вернуться не дольше чем на час. Главное, капитан Уистлер не подозревает, что ты удрал из карцера, так ведь? Именно. А теперь не перебивай. Значит, что мы имеем? В лице Бермондси мы имеем свидетеля, который сможет убедительно показать, что мы не крали из каюты Кайла этот изумруд, наоборот, возвращали его, заодно с документами Кайла. Нашему свидетелю нет необходимости упоминать о Кёрте, который вынес все это оттуда. И тогда…

– Эй, на палубе! – возмущенно прервал Вальвик. – Шёрт! Вы же не собираетесь прямо сейчас идти к крабу, а?

– Да дослушайте же! Вот каким образом следует поступить. Пегги возьмет бумажники, часы и все остальное, включая этот изумруд. Она отправится к Уистлеру и скажет: «Капитан, знаете, что сделали те двое, кого вы считаете ворами? Они спасли вашу шкуру и спасли изумруд, когда его едва не украли во второй раз». Затем она расскажет историю, как, проходя мимо, мы со шкипером увидели таинственного незнакомца в маске…

– Бред сивой кобылы! – решительно вмешался Уоррен. – Да ты пьян.

Морган поумерил пыл:

– Ладно, в таком случае обойдемся без маски. Мы увидели, как этот чужак выбирается из каюты Кайла, нагруженный бумагами Кайла и изумрудом. Мы набросились на него, и, хотя он сбежал, не дав нам возможности установить его личность, мы вернули все украденное… – Раздались протестующие возгласы, и Морган окинул всех насмешливым взглядом. – На самом деле вы возражаете только потому, что вам очень хочется прятаться среди марионеток и участвовать в этом проклятом представлении, угадал? Разве не так?

– Да, йа понимаю, – упрямо не желал сдаваться Вальвик, – но как же эти двое побитых?

– Так это же входит в план. Ведь даже старый Уистлер не поверит, что это мы украли у него часы и запонки. Очень хорошо. Мы признаем, что оказались в затруднительном положении и действовали поспешно, когда столкнулись с ним. Однако наш таинственный негодяй, который вечно наготове, наблюдал за каютой и, решив, что Уистлер забрал у нас изумруд, напал на него. Вооруженный бутылкой – это версия самого Уистлера, не забывайте, и он вынужден придерживаться ее, не важно, верит он сам в это или нет, – негодяй уложил капитана и старпома да еще и ограбил их…

Морган умолк, признавая, что даже ему версия кажется неубедительной; но все равно их план был еще хуже. Выбор из двух зол вполне в духе Мефистофеля, однако план Моргана хотя бы как-то мог обуздать невообразимый гнев капитана Уистлера. Уоррен хмыкнул.

– А потом вы с Вальвиком снова, как я понимаю, напали на негодяя? – уточнил он. – Хэнк, это же чепуха. Ты меня удивляешь.

– Нет! Ты не понимаешь. Негодяй, едва стоявший на ногах после могучих ударов капитана Уистлера, кое-как выбрался из каюты. Мы же, привлеченные шумом, вернулись. И вот тут обнаружили все награбленное. Сначала мы не осмелились вернуть все Уистлеру, понимая, что` он о нас подумает. Однако Пегги, уверенная, что нам нечего бояться после нашего благородного поступка, нас убедила…

Он увидел, что Вальвик колеблется и почесывает подбородок, и предложил в отчаянии:

– Давайте проголосуем. Мы сделаем это, а Кёрт тем временем вернется в карцер и успокоит Вудкока, твердо пообещав ему рекламу. Слушайте! – Его посетило вдохновение. – Вы вообще сознаете, что вся власть капитана Уистлера ограничивается открытым морем, а Вудкок, как частное лицо, вполне может подать иск в гражданский суд на суше? У него все шансы получить тысячу фунтов компенсации, и уж он точно не страдает от избытка щепетильности. Хочешь сесть в тюрьму, Кёрт? Так вот, если Вудкок у тебя еще немного полежит связанным – а ведь его могут и до завтрашнего дня не обнаружить, – он так озвереет, что его не утихомирит даже реклама от самого президента. Ради бога, вытряхни уже брызги шампанского из мозгов хотя бы на три секунды и подумай! Тебе не придется сидеть в карцере дольше необходимого, Кёрт. Уистлер обещал нам тебя выпустить.

– Я все равно голосую против, – сказал Уоррен.

Поднялся общий шум, когда все сошлись в центре каюты, крича и размахивая руками. Миссис Перригор сказала, что все это ужасно умно и она голосует так, как Генри.

– Эй! Тихо! – выкрикнула Пегги, зажимая уши руками. – Слушайте. Дайте мне сказать. Признаю, мне кажется, было бы весело отправиться к капитану и строить ему глазки… в каком-то смысле. Стойте! Однако все упирается в дядю Жюля… Мне плевать, что вы скажете, он все равно мой дядя, и я не желаю, чтобы над ним н-насмехались за то, что он оказался н-настолько п-пьян, что не смог…

– Успокойся! – сказал Уоррен, когда она в отчаянии потрясла кулаками.

– …играть. И хватит уже об этом. Если он вдруг протрезвеет достаточно, чтобы продержаться на сцене, скажем, минут через пятнадцать или полчаса, то можно задержать начало. Тогда мы попытаемся воплотить идею Хэнка. Если нет, тогда действуем так, как было решено раньше… Что это за звуки?

Она внезапно