Роковой свидетель - Роберт Брындза

Увидев поблизости туалет, она заглянула туда и, встав у ряда раковин, посмотрела на себя в зеркало. Она выглядела не так уж плохо, но, конечно, на ней сказались и ночь с Игорем, и приключения с ногой. Она не ожидала, что сегодня ей предстоит кого-то допрашивать, и уж тем более Чарльза Уэйкфилда.

Поставив костыли у края раковины, Эрика наклонилась и брызнула себе в лицо холодной водой. От этого простого действия швы вновь взорвались болью. Ей прописали сильное обезболивающее, но она уже чувствовала, как таблетка, которую она приняла четыре часа назад, перестает действовать. Следующую дозу следовало принимать только через два часа, однако на встрече с Чарльзом нужно было быть на высоте. Эрика приняла еще одну таблетку, запила водой из-под крана, смоченной ладонью пригладила волосы, покопавшись в сумке, выудила косметичку. Тональный крем и помада придали ее лицу солидности. Облизнув палец, она оттерла небольшое пятно от шоколада на рукаве черного пиджака. Лишь после всех этих манипуляций она взяла костыли и медленно направилась в диспетчерскую, с нетерпением ожидая, когда ей поможет кофеин в сочетании со сверхмощным обезболивающим.

58

– Вы готовы, босс? – спросила Мосс час спустя, и внезапно Эрике захотелось отмотать время назад и еще немного покурить в диспетчерской. Ей вспомнилось, что когда-то, давным-давно, в комнатах для допросов стояли переполненные пепельницы.

Она пригладила волосы и кивнула.

Чарльз Уэйкфилд в том же костюме, что и на похоронах, аккуратно сложив на коленях руки, смотрел в стену. Блестящую лысину его адвоката, смуглого мужчины в костюме на размер меньше, подчеркивал круг густых волос.

– А, детективы, вот вы где, – молвил Чарльз так спокойно, будто сидел в опере и ждал, когда начнется представление. – О господи… – добавил он, увидев Эрику на костылях. – Что это мы с собой сотворили?

Ничего не ответив, Эрика села напротив него, рядом с Мосс.

– Мистер Уэйкфилд, доброе утро.

– И вам доброе утро. – Чарльз всматривался в их удостоверения личности. – Просто запоминаю ваши имена и номера. – Он одарил их неприятной улыбкой, и Эрика заметила, что несколько его зубов почернели, а изо рта отвратительно разит.

– Скажите, вы работали комендантом в общежитиях Академии драмы Голдсмита с две тысячи седьмого по две тысячи двенадцатый год? – начала допрос Эрика.

– Да, работал.

– Нам было довольно проблематично получить эту информацию. Судя по всему, записи АДГ весьма неоднозначны.

– Вот как? Очень жаль. Но могу подтвердить, что я действительно был комендантом.

– Я могу спросить, почему вы ушли с этой работы?

– Конечно. Я вышел на пенсию.

– Что входило в ваши обязанности?

– По большей части я следил за техническим обслуживанием.

– Красили стены? Чинили мебель, вворачивали лампочки?

Чарльз скривился.

– Я больше занимался организацией рабочих, но да.

– У вас нет паспорта. С две тысячи двенадцатого года, с тех пор как истек срок действия вашего последнего паспорта, – заглянув в файл, отметила Эрика.

– Да.

– Мы можем предположить, что все это время с тех пор, как он истек, вы были в Великобритании?

– Я, конечно, был здесь, – подтвердил Чарльз. Адвокат поджал губы и посмотрел на него.

– Почему у вас нет паспорта? – продолжала задавать вопросы Эрика.

– Инспектор, какое это имеет отношение к делу? – вмешался адвокат.

– Мистер Уэйкфилд?

– Я не лю блю куда-то ездить, – отозвался он. – Предпочитаю свою собственную кровать.

– Значит, вы редко выходите из дома? Выезжаете из Лондона?

– Верно.

– И у вас настоящая паранойя по поводу того, что за вами следят представители власти?

– Детектив, вы серьезно? – возмутился адвокат.

– У вас нет ни паспорта, ни водительских прав. Ваш телефон не зарегистрирован. У вас нет мобильного телефона, адреса электронной почты, телевизионной лицензии. Нет кредитной или дебетовой карты, и все счета и право собственности на вашу квартиру оформлены на имя вашего брата. У вас даже нет банковского счета. Как вы расплачиваетесь?

– Это личное и не имеет к делу никакого отношения, – нахмурился адвокат.

– У вас нет ни медицинской, ни стоматологической карты, мистер Уэйкфилд. Это довольно странно, не находите?

– Господь наградил меня хорошим здоровьем.

– Получается, с точки зрения бюрократии вы еще в двенадцатом году как будто исчезли с лица земли. Почему же?

– Без комментариев.

– Почему без комментариев?

– Потому что я имею право делать все что захочу в рамках закона. А закона, который запрещает мне это делать, нет! – рявкнул он.

– Мы пересмотрели записи вашего ареста за нападение на полицейского в понедельник двадцать второго октября. Ваш брат, помощник комиссара, вмешался и отдал распоряжение не брать у вас мазок ДНК. Почему он так поступил?

– Он не отдавал распоряжений насчет мазка. Я страдаю одонтаррупофобией… фобией зубных щеток и других предметов у меня во рту. – Эрика заметила, что Мосс едва сдерживает улыбку. – Не смейте надо мной насмехаться! – возмутился Чарльз и стукнул ладонью по столу, так что все едва не подпрыгнули. – Это серьезное и очень мучительное заболевание.

«Поэтому у тебя изо рта и воняет, как у собаки из задницы», – очень захотелось сказать Эрике, но она сдержалась.

– Мы хотели бы, чтобы врач это подтвердил, но поскольку вы не обращаетесь ни к терапевту, ни к стоматологу…

– У меня есть терапевт. Частный врач. И есть диагноз. Что касается образца ДНК, я не хотел сдавать мазок, и это мое право. Но я готов был сдать на образец кровь, однако наутро все произошло очень быстро…

– И вас очень быстро отпустили, – закончила за него Эрика. – Но ваш образец ДНК у нас все-таки есть, и мы сейчас сверяем его с ДНК, обнаруженной на обоих местах преступления. Похоже, медсестре из Хоува все же это удалось.

– Что меня сильно расстроило! И в любом случае моя ДНК не совпадет с той, что вы нашли на местах преступления, потому что меня там не было! – отрезал он.

«Какой уверенный в себе засранец», – подумала Эрика, листая страницы материала, которые за ночь собрал и отправил ей по почте Крейн.

– Вики Кларке говорила с вами на тему своего подкаста?

– Нет. С чего бы?

– Вики работала над эпизодом подкаста о злоумышленнике, который ворвался в студенческие общежития АДГ и напал на трех девушек. Узнав, что вы примерно в это время работали в АДГ комендантом, она захотела с вами поговорить.

– Вы ошибаетесь. Она со мной не связывалась.

– Два человека могут подтвердить, что связывалась.

– Очень за них рад. А фактические доказательства у вас имеются? Может быть, записи или какие-нибудь файлы, где она об этом упоминала?

– Некоторые записи нам удалось восстановить, – сообщила Эрика.

– Мне было бы интересно их послушать. –