Любовь без размера - Стефани Эванович

Холли потащила Аманду сквозь толпу за собой в женский туалет и обрушилась на нее, не успев даже закрыть дверь.

– Почему она на меня крякнула?

– Откуда я знаю? Она ненормальная. – Аманда никогда врать в стрессовых ситуациях не умела, особенно если рядом не было Чейза в качестве напарника.

– Это я ненормальная, если поверю. Я же видела твое лицо. Говори. – Холли почувствовала, как внутри у нее все сжалось.

Аманда прикусила нижнюю губу. Она с болезненной ясностью поняла, что любимого Логаном сравнения Холли никогда не слышала. А Логан этим вырыл себе яму – для него было совершенно нехарактерно позволить просочиться такой уничижительной реплике.

– Ничего особенного. Ну правда. Когда ты только начала заниматься с Логаном, он дал тебе кличку, вот и все дела.

– Кличку? Что-то связанное с уткой? Рассказывай. Прямо сейчас.

Если в этом не было ничего страшного, почему тогда Аманда ломала комедию, пытаясь это скрыть? Холли вся похолодела от ужаса. Если только следующим словом Аманды не будет «Даффи», ее сердце выпрыгнет из груди. Аманда же лишь мотала головой, губы ее были плотно сжаты, и она вдруг стала непомерно интересоваться сушилкой для рук. Тогда на Холли будто больно обрушилась кирпичная стена.

– Кличка была «гадкий», да? – шепотом произнесла она свою догадку. Она с трудом сглотнула, в горле стоял ком. – Он назвал меня гадким утенком?

Услышав это, Аманда, поддавшись панике, поспешила смягчить удар:

– Он говорит это про всех клиенток. Старается их мотивировать образом лебедя в качестве картинки «после». Он и мне так говорил, когда я начала с ним тренироваться. Но, Холли, взгляни на себя. Ты ведь прекрасный лебедь.

Назвать Аманду гадким утенком было сродни тому, чтобы назвать кулон из «Титаника» бижутерией. К тому же, если Аманда говорит правду, Холли услышала бы, как Логан произносит эту фразу во время тренировки, хотя бы один раз. А не услышала бы ее впервые на вечеринке, полной его приятелей. Но вот кем, очевидно, она для него была. Ей никогда не стать достаточно красивой, чтобы быть ему ровней. Она навсегда останется утенком. Теперь стало ясно почему, как только они вошли, он извинился и отошел, выставив ее на осмеяние своих бывших поклонниц.

Холли улыбнулась одними губами, глаза остались незатронутыми.

– Ах да. Ты права. Действительно, ничего особенного. Я и раньше знала. Просто эта неприятная особа меня сбила с толку. Давай вернемся, а то ребята подумают, что мы смылись.

Холли казалось, что все, с кем она сталкивалась после этого, над ней подтрунивали. В глазах каждого, с кем Логан ее знакомил, читался намек. Натали держалась на расстоянии от них и рано ушла, но все же, сев в баре, некоторое время сверлила Холли самодовольным взглядом. Холли следила за происходящим на вечеринке будто бы сквозь объектив камеры. Она присутствовала, но вела себя отстраненно, была приятной, но скучной. Она не понимала, что, хотя на нее и глазели, сама она к этому имела мало отношения. Все дело было в том, что Логан Монтгомери, человек очень замкнутый, человек, которому совершенно чуждо было публичное выражение чувств, бо`льшую часть вечеринки держал ее за руку.

По дороге домой она пожаловалась на головную боль, давая понять, что ей нужно принять таблетку тайленола и лечь. Логан признал, что заметил, будто она какая-то не такая, но ни на чем не настаивал, хотя и выразил разочарование тем, что остаться на ночь не получилось. Он довез ее до дома. Едва войдя в квартиру, она подошла к телефону и набрала номер.

– Алло? – сонно ответила Тина.

– Ты правильно говорила. – Как только она услышала голос подруги, из глаз полились слезы.

– Холли? Про что говорила? Что случилось? – спросила Тина, сразу же по голосу Холли определив, что та в расстроенных чувствах. Остатки сна как рукой сняло.

– Про Логана, про все, – с трудом произнесла Холли.

– Вот гад. Он тебя бросил?

– Хуже. – Холли громко шмыгнула носом, горько сожалея, что расплакалась. – Он обошелся со мной как с дурой, как с полной и несусветной дурой.

– Холли, успокойся. Я что-то не поняла. Ты же сказала, что у вас все хорошо. Что он натворил?

Холли глубоко вздохнула и, вытащив из коробки на стойке салфетку, вытерла нос.

– Называл меня гадким утенком. А узнала я об этом от одной стервы, с которой он раньше встречался. Сегодня, на вечеринке. Представляешь? Если про это знала она, то, наверное, знали все.

– Ничего себе шуточки! – Тина потеряла дар речи. – А ты уверена?

Холли почувствовала, как к глазам подступили свежие слезы, и резко смахнула их новой салфеткой. Молчаливое удивление Тины лишь укрепило ее во мнении о том, как подло он поступил.

– Как бы мне хотелось, чтобы это была шутка. Даже Аманда не стала отрицать.

– М-может быть, это такая фишка у красивых накачанных парней? Ласковые прозвища на грани оскорбления? – Запинаясь, Тина попыталась внести в ситуацию долю позитива.

– Тогда красивые накачанные парни не для меня! – чуть ли не выкрикнула Холли и высморкалась. – Видимо, следует радоваться, – всхлипнув, добавила она. – Я, наверное, сбросила достаточно веса, чтобы можно было показать всем, как хорошо он поработал. Мог бы из приличия сказать мне это в лицо, чтобы услышанное от других не застало меня врасплох, как мяч левого аутфилдера.

– Ты говоришь бейсбольными терминами. – Тина вдруг хмыкнула.

– А как же? Я дышу спортом дни напролет. – Холли фыркнула, слезы стали набирать обороты. – Круглые сутки «ESPN» смотрю, только чтобы понимать, о чем он говорит. Все, что важно для него, стало важно для меня. И ради чего? Быть с ним лучшими друзьями, пока ему не надоест со мной играть? Он ни разу не построил планов вокруг того, что нравится мне. Ну, там, ботанический сад, современное искусство или опера.

– С каких это пор ты интересуешься оперой?

– Это не важно, – взорвалась Холли. – Важно то, что я себя потеряла в нем. Меня так потрясло, что он мной заинтересовался, я только и думала о том, чтобы его удержать. Будто мне с ним несказанно повезло. Временами возникали у меня опасения, что в этих отношениях что-то не так, но из-за него я считала эти мысли паранойей. А он все это время смотрел на меня как на свидетельство того, какой он сам потрясающий. А вообще, ты-то на чьей стороне?

– На твоей, конечно, но нельзя не признать, что до того, как все пошло наперекосяк, ты наверняка получила уйму удовольствия.

Холли замерла, сделала глубокий вдох.

– Что ты хочешь этим сказать?

Тина помолчала.

– Я