Любовь без размера - Стефани Эванович

членом. Может, так я и сделаю. Я познакомилась с хорошими людьми. Наверное, человечество мне нравится больше, чем я думала.

Радость Логана длилась недолго, когда он понял, что мотивировали ее, видимо, как раз его действия.

– Боже мой, Холли, пожалуйста, скажи, что это никак не связано с моим глупым поведением.

– Да нет, черт возьми. – Холли поспешно успокоила его и застенчиво заулыбалась. – Уже пару недель, как я поняла, что здесь ничего не получится. Мне стало надоедать, что я в полвосьмого вечера каждый раз засыпаю у тебя на плече и не у тебя в объятиях.

– Будь готова к восьми. – Поцеловав ее, он скользнул на водительское сиденье. – Вечером празднуем.

Глава 20

Они стали встречаться, и Логан постепенно вводил Холли в свою жизнь. Изменилось на самом деле мало. Их многие выходы были вместе с Амандой и Чейзом. Ходили на благотворительные вечера, спортивные мероприятия, концерты. Она проскользнула к нему в логово, и он даже не заметил. Логан принимал любые приглашения, чтобы демонстрировать свой новенький статус «несвободного». Сначала Холли стеснялась, ее смущали взгляды тех, с кем Логан ее знакомил. У него самого тоже случались кратковременные припадки чувства неудобства. Он был настороже и временами ощущал беспокойство и нерешительность при случайных встречах с бывшими – все они, без исключения, были длинноногими блондинками – и при виде заинтригованного, если не сказать изумленного выражения лица бывших, когда он знакомил их со своим пухленьким ангелочком. Некоторым приятелям и партнерам по бизнесу не всегда удавалось сдержаться и в открытую повторно не взглянуть на его девушку.

Но когда Логан и Холли оставались одни, у него не было сомнений в сделанном выборе. Она охотно принимала то, что ему в тот момент казалось важным, даже если он хотел побыть в одиночестве, что происходило все реже и реже, так как секс с ней по-прежнему доставлял большое удовольствие. Черт возьми, все, связанное с Холли, было удовольствием, потому что даже самые обыденные для него вещи были ей в новинку, и она постигала их по максимуму. И все же его не покидало чувство вины за вспышки неотступных сомнений.

– Слушай, у тебя не найдется для меня лишней зубной щетки? – как-то вечером, входя в ванную, спросил Логан – он выдохнул в ладонь и поднес ее к носу для импровизированного теста на запах изо рта. Холли стояла у одной из раковин и смотрела в зеркало. Ему хватило одного взгляда на отражение в зеркале, чтобы понять, что ее что-то тревожит.

– В чем дело?

Она сразу же раскололась:

– Ни в чем. Во всем. Я больше не могу.

– Не можешь что?

– Не могу идти на вечеринку. Не могу идти с тобой на вечеринку.

– Почему же? Это же вечеринка. Должно быть весело. Ты что-то имеешь против веселья?

– Конечно. Тебе весело. Посмотри на себя. Ты красив. Посмотри на меня. Люди будут стараться понять, чем, черт возьми, я тебя шантажирую.

Рассмеявшись, Логан подошел к ней сзади, обвил ее руками и положил подбородок ей на макушку.

– Прекрати валять дурака, ты красивая.

Она посмотрела на их общее отражение в зеркале и попыталась произнести слова, хотя ей мешал ком в горле.

– Нет, Логан. Ты красивый. Я – совсем наоборот.

Логан распрямил спину, взял ее за плечи и повернул к себе лицом. Она стояла, опустив глаза, и тогда он легонько поддел ее пальцем за подбородок и поднял ей лицо так, чтобы глаза смотрели в глаза.

– Холли, что-то на тебя не похоже, – мягко сказал он. – Подобная уязвимость. Что тебя тревожит на самом деле?

Она неотрывно смотрела в его теплые карие глаза и не могла вымолвить ни слова. Она никогда ему не лгала и сейчас не собиралась этого делать.

И слова сбивчиво посыпались:

– Ты что, не видишь между нами различий? Не видишь, как на нас смотрят? Будто я тебя недостойна? Когда мы среди незнакомых, я с ними вполне мирюсь. Они мне кажутся комплиментами, как из сумасшедшего сна. Но сегодня на повестке дня клуб красивых, известный еще как твой мир.

Ее слова застали Логана врасплох. Получалось, что она будто бы проникла в его самые сокровенные чувства. Те, которые он считал не слишком достойными, и думал, что успешно подавил – те самые, мысль о которых мелькнула у него в голове часом раньше. Сегодняшнее мероприятие отличалось от других. Оно не было благотворительным; оно было суперхитом, и там обязательно будут все, кто что-то собой представляет. Сегодня, под руку с Холли, он на весь свет сделает четкое и ясное заявление, каких раньше никогда не делал. Она оказалась проницательной и с ним на одной волне, желал он этого или нет. Дело было не в том, что она была недостойна его, а просто что она была не то, к чему он привык. Что, в свою очередь, означало, что все его знакомые тоже к ней не привыкли. Потом привыкнут, он не сомневался. Она была так мила, стоя перед ним в своей розовой кашемировой кофточке и скромной черной юбке с запáхом. Как же можно ей объяснить, что речь не о ней, а о его собственном росте?

Он заговорил ровным голосом, тщательно подбирая слова.

– Холли, я считал, что всегда был откровенен. Дело не просто в наборе, а в полном наборе. Ты, безусловно, самая толковая, самая остроумная и самая искренняя из всех, кого я знаю. Не говоря уже о том, что ты прелестная и решительно вызывающая удовольствие. – Он взял ее голову в свои ладони и наклонил, чтобы она смотрела на него. Не торопясь, он опустил свои губы на ее, таким образом пресекая дальнейшие возражения и жалобы.

Почувствовав, что ее напряжение спало, а руки поползли к его талии, он разжал губы и принялся исследовать теплые закоулки ее рта. Он провел руками по ее спине, взял ее за ягодицы и, подняв, одним движением усадил на широкий столик длиной во всю стену ванной комнаты. Послышался глухой стук и скрип мраморной конструкции под ее весом, они оба замерли. Отстранившись, Логан увидел, как ее глаза округлились и налились слезами стыда.

– На этой штуковине ничего тяжелее «Softsoap» и фена никогда не лежало. Даже не стоит об этом говорить, – хрипло сказал он и поскорее поцеловал ее еще раз. Сдерживая слезы и стоящие за ними чувства, она опустила ладони ему на плечи и сосредоточилась на его теплых губах, которые искали ее внимания. Он переместил руки к ее коленям и стал