Игры. Нерассказанное - Дженнифер Линн Барнс

хоть целый день проваляться с ним в постели. Приятно, когда тебя обнимают, когда ты даешь себе право быть обнятой, приятно утыкаться носом ему в шею, чувствовать тепло его тела.

И как же радостно знать, что и ему нравится меня обнимать.

– Доброе утро, – бурчит Нэш и вздыхает. Он не спит, но, судя по сонному дыханию, пока не собирается открывать свои древесно-янтарные глаза.

Запрокидываю голову, и мои радужные волосы рассыпаются по его подушке.

– Доброе, милый, – протяжно отвечаю я басом, изображая его акцент. Уверена, его братья оценили бы пародию!

– Вафли или панкейки? – спрашивает Нэш. – Сегодня я готовлю.

Он превосходный кулинар.

– И то и другое! – требую я.

– И это правильный ответ, – подмечает Нэш и перекатывается на бок. – Слушай, Либ…

Я закрываю глаза. Мне тепло и уютно; я чувствую, как мерно вздымается и опадает моя грудная клетка.

– А?

– У меня кое-что для тебя есть.

Что-то в его голосе заставляет меня открыть глаза. Нэш садится, тянется к прикроватной тумбочке, а мне остается только думать о том, что он идеален. Вот что такое идеал. Мы.

Может, сама я от идеала и далека, но вместе мы безупречны.

Я тоже сажусь на постели. Нэш что-то мне протягивает.

– Магический шар! – восклицаю я с улыбкой, вспоминая Картаго – и все, что случилось потом. – Повезло тебе, что не очередная ковбойская шляпа!

Теперь-то мы уже знаем, что они мне очень идут.

– Да, мне очень повезло, – отвечает он вкрадчивым, слегка пьянящим голосом.

Разглядываю шар. Медленно поворачиваю его. На синем треугольничке, который видно в окошко, написаны четыре слова:

ТЫ ВЫЙДЕШЬ ЗА МЕНЯ?

Поднимаю глаза на Нэша.

– Это бессрочный вопрос, – чертовски ровным тоном поясняет он. – Можешь пока ничего не говорить, Либби Грэмбс. Сегодня, завтра да хоть еще пять лет. А когда будешь готова дать ответ, потряси шар, пока он не покажет вариант, который тебе понравится. – Он берет меня за руки.

Я знаю каждую мозоль на его ладонях и кончиках пальцев. Знаю каждый шрамик.

– И, каким бы ни был твой ответ – «спроси позже», «очень маловероятно» или «да», – просто покажи мне его. И не сомневайся, что все будет хорошо. Ведь мы вместе.

У меня пересыхает во рту.

– Нэш…

Он почти касается губами моих, безмолвно напоминая о том, что можно обойтись и без слов. Что он никогда не требовал и не потребует у меня того, что я давать не хочу. Всю свою жизнь я будто по минному полю хожу – или по тонкому-тонкому льду, но Нэш надежен и непоколебим. Нэш – это безоблачные небеса. Нэш – это трава, земля, бескрайние просторы, потертая кожа.

Нэш только мой.

– Панкейки, – говорит он и целует меня. – Вафли, – и снова целует. – Лондон. – И еще.

Целует до тех пор, пока каждая клеточка моего тела не пропитывается верой – какой ответ бы я ни дала, все будет хорошо.

Потому что мы рядом.

Я чувствую, что готова. Отвечаю на его поцелуи и трясу магический шар. Потом отстраняюсь и жду, пока выпадет нужный мне ответ.

Всего одно слово. ДА.

Сейчас

Я выждала нужное время. Вердикт уже готов, но я не в силах взглянуть на тест и узнать, беременна ли я. А все потому, что на смену воспоминаниям вдруг пришли мечты. Я мечтаю – мечтаю о маленьком мальчике с каштановыми волосами, о девочке с янтарными глазами и упрямым характером. Мечтаю, что стану самой лучшей мамой – и буду устраивать внезапные праздники с танцами, печь с детьми всякие вкусности, нежно вытирая муку с их маленьких носиков, скатываться вместе кубарем с холмов, поросших изумрудной травой, – просто потому что захотелось!

– Ты плачешь, – говорит Нэш из-за двери. Плакать я привыкла бесшумно. Он точно никак не мог узнать, что по моим щекам струятся слезы.

И все же узнал.

Я открываю дверь. Он нежно обнимает меня, стирает мозолистыми пальцами слезы с моих щек.

– Если знаешь имя, скажи мне, – просит Нэш. Он хочет узнать, кто же довел меня до слез.

Глубоко вздыхаю и смотрю ему за спину, на полочку, на которой лежит заветная пластиковая палочка. Решаю поговорить кое о чем другом.

– Анна, – сглотнув, сообщаю я. – Если будет девочка, давай назовем Анной.

Замечаю, как меняется его взгляд. В нем не остается и следа былого спокойствия и сдержанности. Я понимаю, что…

Он тоже мечтает.

И это прекрасно.

– Возможно, результат отрицательный, – говорю я. – Может, я и не беременна. Но…

– Посмотрим вместе, – говорит он и берет меня за руки. – На счет три.

– Раз… – начинаю я.

– Два. – Нэш улыбается. И я тоже.

– Три.

Пять удачных атак от Ксандра(и одна несостоявшаяся)

Я атакую с любовью!

История про ленивца

Двухлетний Ксандр Хоторн свесился вниз головой с самолета, с интересом наблюдая за драмой, разворачивающейся внизу. Да-да, в детской с недавних пор стоял настоящий самолет от компании «Цессна», но такая «игрушка» не казалась Ксандру странной.

Вообще, когда ты двухлетний ленивец, мало что может тебя удивить.

Так вот, внизу его старшие братья, Джеймсон и Грэйсон, затеяли эпичную битву. Если точнее, Супер-Джеймсон гонялся за Грэйсонатером. Ксандр, который предпочел быть ленивцем, а не супергероем, с большим интересом наблюдал за развитием событий.

Грэйсон был крупнее своего противника.

А еще проворнее.

Так что Ксандр прочил ему победу… если только Джеймсон не подключит голову. Недаром дед любил повторять: «Включите голову, мальчики». Итак… да! Джеймсон словно прочел его мысли! Боднул Грэйсона головой, будто тараном! Ты-дыщ! И вот уже оба супергероя взмыли в воздух.

Ксандр смотрел на это как зачарованный. «Интере-е-е-е-е-е-е-е-есненько», – думал он. Это слово пронеслось в голове медленно-медленно – все-таки он ведь ленивец, а не какой-нибудь там марафонец! И этому ленивцу ужасно хотелось, чтобы Джеймсон повторил свой крутой удар головой.

Грэйсон быстро оправился. Ксандр, затаив дыхание, следил за продолжением битвы. Сперва побеждал Грэйсон! Потом Джеймсон! И вот уже опять Грэйсон! Он повалил брата и прижал к полу.

Джеймсон не мог пошевелить ни ногой, ни рукой и потому воспользовался своим фирменным приемом, прекрасно известным двухлетнему Ксандру.

– Берегись смертоносного языка! – проорал Джеймсон.

Грэйсон оскорбился до глубины души.

– Не вздумай лизаться!

Джеймсон выгнул шею и высунул язык. Грэйсон тут же отпрянул. Супер-Джеймсон воспользовался моментом и вскочил, а потом…

– Мальчики. – Тобиас Хоторн остановил битву одним-единственным словом.

Джеймсон так и застыл, высунув язык.

– Вы же Хоторны, – продолжал старик. – Если уж взялись за дело – а рукопашный бой –