В горах долго светает - Владимир Степанович Возовиков

Глядя в спины девушек и подростков, сутулящихся под вьюками, Азис прохромал мимо главаря банды с опущенной головой...

Сулейман проводил милиционера мрачным взглядом. Он не хуже Азиса оценил момент и сейчас не мог понять, отчего тот промедлил. Ожидает еще какого-то спасительного чуда? Но на чудеса в опасности надеются только трусы, а трусом этого парня Сулейман Одноглазый считать не мог.

Именно в этот момент из глубины ущелья пришел далекий гул, непохожий на призрачные голоса духов, — нарастающий железный гул вертолета, хорошо знакомый душманам. В первый момент все оцепенели, потом басмачи стали прятаться за камни, заложники одни открыто стояли на площадке, не ведая, что им сулит приближение винтокрылой машины — избавление или беду.

— Достань белый платок! — резко приказал Кара-хан милиционеру. — Маши!

Дула винтовок и автоматов смотрели в лицо Азиса, но не страх, а горячая волна торжества окатила душу парня: оборотень со всей бандой наконец-то в ловушке! На этой тропе спасения от вертолетного огня нет. Но тут же Азис встревожился: Сулейман прилаживался за камнем с заряженной базукой. Рука Азиса скользнула за пазуху, он медленно вынул большой белый платок, поднял над головой. Если Одноглазый вздумает стрелять по машине, значит, он сам вложил свою смерть в руки Азиса. Первая пуля — ему, а уж вторая — лежащему рядом оборотню. Если, конечно, Азис успеет выстрелить второй раз... Судя по давящему, грозному гулу, вертолет тяжелый, наверное, боевой — на таких прилетали в кишлак первые русские летчики, и потом Азис много раз видел эти машины. Но откуда он здесь? Преследует банду или пролетает случайно?.. Краем глаза Азис видел: Кара-хан сам взял базуку и положил рядом на камни. Он не дурак — понимает, что значит в их положении вызвать на себя огонь винтокрылой машины. Белый платок сейчас надежнее, чем гранатомет, — банду летчики все равно разглядят.

И тут Азис словно впервые заметил пятнадцатилетнюю соседку, взятую бандитами в заложницы. Тоненькая, как лозинка, она бесстрашно стояла на самом краю пропасти, заслоняясь ладошкой от солнца и вся подавшись вперед, похожая на птицу, готовую упорхнуть навстречу невидимому спасителю.

— Солея, не сорвись! — крикнул Азис, не выдержав, но девушка не расслышала его голоса. Каменная площадка задрожала от железного рева, пятнистая машина появилась над серединой ущелья, она как будто сдерживала полет, одновременно набирая высоту. Тонкий ствол пулемета, торчащий из плотно сжатого «клюва», смотрел в глубину ущелья и даже не шевельнулся.

Девушка обернулась к Азису, он уловил радость в ее лице и крике:

— Шурави!.. Шурави!.. [8]

Советские... Теперь и Азис разглядел: на борту вертолета горела красная пятиконечная звезда.

Азис махал платком, забыв даже следить за душманами, Внезапно, заглушая рев винтов, сверху раздался громовой отчетливый голос:

— От имени командования Народной армии предлагаю...

Вертолет скрылся в ущелье, гул его медленно затих. Басмачи угрюмо топтались на площадке, посматривая на главаря.

— Это ложь! — крикнул Кара-хан. — Впереди нет солдат, нас пугают, чтобы мы сдались. Но мы пойдем вперед, и нас не остановит никто. А если попробуют!.. — Он угрожающе повел стволом автомата в сторону заложников. — Сулейман, ты пойдешь со мной вперед, к мосту. Мы должны проверить его надежность. Всем идти за вами быстро и осторожно. Заложников поставить в середину отряда. Всякого, кто станет заводить смуту и панику, стреляйте сразу.

Снова, вслед за прихлынувшим гулом из ущелья, выплыла пятнистая краснозвездная машина, и снова отчетливый громовой голос повторил условия сдачи банды. Теперь ясно было сказано, что мост впереди разрушен, но Кара-хан как будто ничего не слышал. Когда ушел вертолет, он знаком велел продолжать путь.

Гул машины словно разогнал призраки, бездна под ногами притихла, Азиса на минуту охватили тоска и тревога, как бывает в несчастье, когда издали приветно махнет рукой сильный друг и скроется неведомо куда. То, что вертолет советский, ничего не меняло — с него обращались к душманам по-афгански и от имени командования афганской армии. Советские войска для того и находятся в Афганистане, чтобы при необходимости помогать в борьбе с вооруженной агрессией против республики. Значит, вертолет этот прислан в помощь отряду армии или царандоя, и офицеру, который говорил с его борта, известно, кто перед ним. Вертолет должен вернуться, но сможет ли он остановить банду? Оберегая заложников, с воздуха по душманам, скорее всего, не откроют огня. И почему Кара-хан не обратил внимания на известие о разрушенном пути? Наверняка, у него в запасе имеется какой-то ход. Он, как змея, способен вывернуться из самого трудного положения и уползти в любую щель. На то и оборотень. Не бросит ли он и этот отряд на произвол судьбы, как бросил прошлой зимой? И не прикажет ли расправиться с заложниками, перед тем как исчезнуть? Ведь тогда душманам останется только продать жизнь подороже, а под шум боя оборотень и скроется.

Даже ступая по узким карнизам, где приходилось держаться рукой за каменную стену, Азис теперь все время искал взглядом маленькую фигурку Солеи. Она горянка, но все же еще девочка, и не закружится ли у нее голова от усталости и высоты? Слава аллаху, что на нее одну не взвалили ноши — есть и среди душманов люди, сохранившие каплю сострадания. Это новый начальник стражников не велел нагружать девчонку. Зато на Азиса взгромоздили увесистый сырой тюк — не иначе, каракулевые шкурки, — он так и тянет в пропасть, но Азис — мужчина, ему и с большим грузом на спине доводилось лазать по скалам... Так неужто он, Азис, не спасет Солею и других? Может, все-таки стоило выстрелить в оборотня — без него душманы стали бы, наверное, сговорчивей? Или в ярости расстреляли бы заложников?

Когда тропа стала расширяться на покатом склоне, Азис снова начал медленно отставать, пропуская заложников вперед. Наконец позади остались только охранники, он негромко заговорил:

— Мусульмане, знаете ли вы, что прошлой зимой Кара-хан попался с отрядом в ловушку в глухом ущелье и все же вырвался?

— Ты хвалишь нашего вождя? — удивился ближний стражник. — Я скажу ему об этом. Он действительно отважный начальник и воин. Нас он тоже выведет из этого ущелья невредимыми.

— Нет, мусульмане, он не выведет вас отсюда. Зимой он скрылся вдвоем с Одноглазым, бросив отряд на волю аллаха и солдат правительства. Только это его спасло. Если впереди путь разрушен, как сказали летчики, Кара-хан бросит вас так же, как