Стихотворения и поэмы - Ярослав Смеляков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
289. НАЗЫМ
Не год, а десять с лишним лет,то солнечных, то хмурых,в России жил Назым Хикмет,голубоглазый турок.
Он жил в квартире городскойМосковского Совета,как в социальной мастерскойстроительства планеты.
Ни табака и ни вина,ни трубки, ни бокала,и только рукопись однабез ветра трепетала.
Мы с ним не только хлеб да соль,да прелести идиллий,а нашу честь и нашу больпо равенству делили.
Он обожал сильней всего,свои уймя печали,когда по имени его —Назымом называли.
Чтоб этот мир единым стал,как видится и снится,он с упоением шагалчерез его границы.
Гудит и дышит микрофонна площади и в зале.На всех конгрессах будет он,на каждом фестивале.
Он так себя держал и велуверенно и юно,как будто в прошлое пришелиз будущей коммуны.
И вот сейчас его рука,как в собственном дастане,для всех земель из пиджакагрядущее достанет.
И по стиху, и по уму,по всей своей природе,по назначенью своемуон был международен.
А поздней ночью всё равнов погашенном отелеего глаза через окнона Турцию глядели.
На тот тишайший небосклон,на то земное лоно,где был за всё за это онобъявлен вне закона.
1969290. ПОЛЕВЫЕ ЦВЕТЫ
В гудки индустрии поверя,спав от волнения с лица,мы вышли все из сельской двери,сошли с крестьянского крыльца.
И нас от старого крылечкаи вдоль села, и за село,кружась и прыгая, колечков далекий город увело.
Нет, это вовсе не отсталость,что с той поры до этих днейвся та земля, что там осталась,осталась в памяти твоей.
Ты весь засветишься на рынкесредь повседневной тесноты,в крестьянской ивовой корзинкеувидев сельские цветы.
Оттуда, от полян и речек,с какой-то детскою тоскойони пришли к тебе навстречу,бывалый житель городской.
Вези их в утреннем трамвае,не суетясь и не спеша,неловко к сердцу прижимая,увялой свежестью дыша.
Тебе цветы расскажут эти,их полевая простота,что где-то там на белом свете,как рожь на утреннем рассвете,шумят родимые места;
что светит небо дорогоеи так, да и не так, как тут,и за собою, за собоютебя обратно позовут.
Любовь к земле на расстояньенехлопотлива, хоть трудна.Но это всё не покаянье,а только лирика одна.
Одна страна, одна Россиявзяла под собственную сеньи наши судьбы городские,и судьбы наших деревень.
1969291. НАЦИОНАЛЬНЫЕ ЧЕРТЫ
С закономерностью жестокойи ощущением винымы нынче тянемся к истокамсвоей российской старины.
Мы заспешили сами, самине на экскурсии, а всластьпод нисходящими ветвямик ручью заветному припасть.
Ну что ж! Имеет право каждый.Обязан даже, может быть,ту искупительную жаждухоть запоздало утолить.
И мне торжественно невольно,я сам растрогаться готов,когда вдали на колокольнераздастся звон колоколов.
Не как у зрителя и гостямоя кружится голова,когда увижу на берестеумолкших прадедов слова.
Но в этих радостях искомыхне упустить бы на бедукрасноармейского шеломапятиконечную звезду.
Не позабыть бы, с обольщеньемв соборном роясь серебре,второе русское крещеньеосадной ночью на Днепре.
…Не оглядишь с дозорной башнимеждународной широты,той, что вошла активно в нашинациональные черты.
1969292. РАБОЧЕМУ КЛАССУ
В силу сердца и в силу традицийя собрался — в какой уже раз! —со стихами к тебе обратитьсяс Красной площади в праздничный час.
Это здесь с увлеченьем всегдашним,раздвигая плечом небосвод,вековые и вечные башниты поставил, рабочий народ.
Сам по твердости схожий с гранитом,не жалея старанья и сил,Мавзолея гранитные плитыты печально и гордо сложил.
Ты соткал для гражданской отвагии пронес по раздольям страныРеволюции ленинской флагии знамена Великой войны.
По духовному смыслу и складу,по учебникам собственных школты, построив сперва баррикады,на плотины потом перешел.
А теперь, как в привычную смену,в межпланетную даль высоты,на монтаж и на сварку Вселеннойне спеша собираешься ты.
И на будущем том космодроме,где-то между Луной и Москвой,будешь вешать свой табельный номер,как железный мандат заводской.
Жизнь России уже утвердила,подтвердила эпоха самасозиданья рабочую силу,пролетарскую силу ума.
1969293. ЧЕТЫРЕМ ДРУЗЬЯМ
Расулу Гамзатову, Мустаю Кариму, Кайсыну Кулиеву, Давиду Кугультинову
Вы из аймаков и ауловпришли в литературный крайвсе вчетвером — Кайсын с Расулом,Давид и сдержанный Мустай.
Во всем своем великолепьевас всех в поэзию ввелиущелья ваши, ваши степи,смешенье камня и земли.
Они вручали вам с охотой,поверив в вашу правоту,и вашей лирики высоты,и ваших мыслей широту.
Сквозь писк идиллий и элегийя слышу ваши голоса.Для поэтической телегинужны четыре колеса.
И, как талантливое слово,на всю звучащее страну,четыре звонкие подковынеобходимы скакуну.
Припомнить можно поговорку,чтоб стих звучал повеселей:всегда козырная четверкабьет и тузов, и королей.
1969294. РАЗМЫШЛЕНИЯ У НОВОГОДНЕЙ ЕЛКИ
Мы кузнецы, и дух наш молод…
Ф. ШкулевОни недаром ходят, толки,что в Горках памятной зимойты был у Ленина на елке,мой современник дорогой.
Ту елку посредине зала,как символ неба и труда,—не вифлеемская венчала,а большевистская звезда.
Светились лампочки и свечки.Водили робко хороводвы, небольшие человечки,ребячий чистенький народ.
И, сидя как бы в отдаленье,уже почти уйдя от дел,в последний раз товарищ Ленинна вас прищуренно глядел.
И с торопливостью усталой,еще стройна и не стара,для вас торжественно игралабез нот до самого финалаи снова с самого началараскат «Интернационала»его любимая сестра.
И заробевшие вначаледевчурочки и сорванцы,уже сияя, распевали:«Мы кузнецы! Мы кузнецы!»
Да, дух ваш был и вправду молодв те достославные года.Они недаром, Серп и Молот,над вами реяли тогда.
…Никто не видел в те мгновеньяего, ушедшего во мглу.Какие отблески и тенипрошли по бледному челу!
Он размышлял, любуясь вами,о том, как нынешний народв боях простреленное знамябез командарма понесет.
Он думал, глядя в дни иныеи в нашу жизнь из тех времен,как сложится судьба Россиии всех народов и племен.
Ну что же, мы и в самом делес неколебимой правотойна всю планету нашумели,как вы в тот день на елке той.
И, глядя в прожитые дали,отсюда, из своей земли,давайте вспомним в звездном зале,что мы и нынче, как вначале,не отступились, не солгали,не отошли, не подвели.
1969295. АКОП САЛАХЯН
