Масонство и закон - Роско Паунд

области того, что мы способны узнать прямо и непосредственно через свои чувства, представлять себе неимоверно значимые для нас вещи, незримые и неощутимые, посредством зримых символов. Они позволяют правительству сообщать народу понятие о своей реальности. Они позволяют обществу осуществлять необходимый контроль, представляя народу внешние церемониальные формы абстрактных принципов, сообразно которым тот должен управляться, чтобы вести жизнь, управляемую разумом. С другой стороны, символы подвержены искажениям и злоупотреблениям, и многие из них проникли также и в масонский символизм. Главное злоупотребление сводится к тому, что очень часто символы заставляют безрассудных путать сам символ с тем, что он означает, полагать, что между ними существует в реальности какая-то иная связь, кроме той связи, которая сформирована в абстрактном мышлении наблюдателя. Это легко может привести к номинализму, породить веру в то, что реалии заключены в данных им именах, что узнавая имя чего-либо, тем самым ты познаешь сам объект, а рассуждая об именах, ты рассуждаешь об объектах. «Нет привычки опаснее для ученого или читателя, – пишет Уильям Джеймс, – чем принимать слова за вещи»[95]. Перечитайте наше наставление степени Подмастерья – и вы увидите, как оно переполнено определениями. И во всех прочих подобных случаях мы наблюдаем, что невозможно освоить предмет, лишь заучив и повторяя наизусть абстрактные определения его элементов.

Другое злоупотребление символами наблюдается в той идее, что символ не только помогает просто усвоить некий предмет, но и тем самым получить над ним власть. В своей грубейшей форме мы видим это в ведовстве, когда колдун делает восковую фигурку своей жертвы и истыкивает ее иголками в надежде причинить своей жертве мучения в виде ревматических болей. В высшей своей форме это явление наблюдается в метафизике, и Уильям Джеймс пишет об этом: «Метафизика всегда шла довольно примитивным путем. Вам известно, как люди во все времена жаждали запретной магии, и вам известно, какую огромную роль в магии всегда играли слова. Имея его имя, вы можете контролировать его дух и имеющиеся у него силы… Вселенная, таким образом, всегда представала природному уму своего рода загадкой, ключ к которой следовало искать в неком просвещающем или наделяющем силой слове или имени. Этим словом называли принцип Вселенной, а владеть им – значило, владеть всей Вселенной… Материя, Разум, Абсолют, Энергия, – все это его различные имена. Овладев ими, можно успокоиться. Вы достигли цели своего метафизического пути». Многие так изучают и символизм, сознательно или бессознательно, словно добираясь до первоначального значения символов и раскрывая их историю, или их подлинный смысл, при помощи логического или мистического подхода, можно заполучить своего рода контроль над реальностью, некую власть над Вселенной.

После этого предисловия о символах вообще можно перейти ко введению в масонский символизм, а точнее – в первичное использование символов, а затем – к философскому использованию символов, тем самым прокладывая путь к изучению собственно масонского использования символов как итога всего перечисленного выше.

Примитивное общество прибегает к символам для решения четырех задач: 1) передача сообщений, 2) передача наставлений, 3) общественный контроль и 4) контроль над природой. До появления письма и алфавитов люди пользовались идеограммами и иероглифами, достигающими своей цели за счет того, что сами их очертания напоминают зрителю предмет, о котором они должны сообщить ему, пусть и чисто символически. Так, китайский иероглиф со значением «ссора» представляет собой упрощенное изображение двух женщин под одной крышей. Символизм играет гораздо большую роль в человеческой психологии, чем мы привыкли думать. Значительная часть всего того, что мы делаем бессознательно, символична. Действительно, психологи уверяют, что наши сны в значительной степени символичны.

Неразвитый, примитивный ум, неспособный к абстрактному рассуждению, бессознательно прибегает к символам. А примитивное обучение протекает исключительно посредством подражания или символизма. Что не достигается простейшей имитацией учителя, то достигается представлением символа и истолкованием его. Так, первобытные племена вводят мальчика в состояние взрослого посредством символических церемоний, наставляющих его в той истине, что мальчика больше нет, и на его месте и вместо него встал, заново родившись, мужчина, облеченный соответствующими мужчине правами и обязанностями. Выросшие из этих традиций первые тайные общества добавили к символическим церемониям особые церемониальные облачения и атрибуты. Одна из фаз этого пути развития символов привлекла внимание множества масонских ученых. Неоднократно говорилось, что древние пользовались символами как для наставления посвященных, так и для сокрытия тайн от непосвященных. Особенно много пишет об этой стороне древних символов Альберт Пайк. Вне всякого сомнения, этот элемент в древних обрядах присутствует. Однако вряд ли верным будет настаивать на том, что мы можем представить конкретные и очевидные примеры такого использования символов, потому что мы не в том положении, чтобы судить об этом. Практически никогда, глядя на символ, нельзя с определенностью судить о том, как его надлежит толковать и как его толковали в прошлом. Такие более очевидные примеры можно найти в символизме более поздних времен, например, во французском масонстве XVIII века, которое наставляло в абсолюте свободы мысли под видом символа борьбы за свободу прохода – и этот символ хорошо известен свидетелям определенного ритуала и в наши дни. Вполне вероятно, что этот подход столь же древен, сколь древни сами символы.

В первобытном обществе символы использовались преимущественно в качестве средства общественного контроля. Первобытный человек склонен забывать о власти в отсутствие зримых ее символов прямо перед глазами. Он склонен забывать о своем долге, если этот долг не представлен ему явно и зримо. Закон и порядок как абстрактные понятия ни к чему его не обязывают. Символы призваны удерживать эти понятия постоянно в его сознании. Боги должны быть явлены ему в виде идолов, статуй, – иначе он не станет их почитать. Короче говоря, нравственность, религия и управление получают и удерживают контроль над его сознанием, в первую очередь, при помощи символов. Поэтому символизм был отлично развит у первобытных племен, и в первобытных тайных обществах можно встретить не один и не два символа, о которых мы привыкли думать и говорить как о чисто масонских.

Набравшись уверенности в себе вследствие упомянутых выше значительных достижений, в значительной степени, за счет использования символов, первобытный человек замахнулся на большее, рассчитывая таким же точно образом начать контролировать внешнюю для него реальность. Эта попытка управлять символизируемым объектом посредством его символа дала нам не только магию и первые, грубые зачатки метафизики, но и первые, не менее грубые, зачатки медицины. В первом случае подразумевался поиск единого и единственного простейшего первичного принципа природы, заключенного в скорлупу некого символа, овладение которым позволило бы владельцу управлять силами природы. Во втором случае имелся в виду поиск основополагающего принципа