Масонство и закон - Роско Паунд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поле исследований
По моему мнению, масонское знание развивается в пяти направлениях: 1) ритуал, 2) история, 3) философия, 4) символизм, 5) юриспруденция. Нет необходимости, видится мне, лишний раз подчеркивать, что знание ритуала лежит в основе масонского знания. Первое, что необходимо сделать всякому изучающему масонство, – это внимательно изучить ритуал символических степеней. В этом случае он сможет должным образом оценить прочитанное, особенно если будет задавать по ходу чтения вопросы. В том, что касается истории, я первым делом рекомендовал бы «Краткую историю…» Гоулда. Нет ничего лучше. По прочтении ее, если у него будет время и желание, наш исследователь может переходить к изучению первоисточников по нашей теме. А продолжить стоит большой, полной «Историей…» Гоулда, опять же если будет время.
По философии вряд ли можно рекомендовать здесь какой-то труд «для начинающих». Я бы предположил навскидку, что добросовестному исследователю следует, в первую очередь, прочесть какую-нибудь обычную историю философии, хоть английский перевод знаменитой работы Виндельбанда. Это даст ему представление об основных вопросах философии, с которыми также имели дело известные философы масонства. После этого нужно будет прочесть «Иллюстрации…» Престона, неоставление степени Подмастерья по Американскому уставу, Оливера и, наконец, «Мораль и догму» Пайка, которые следует читать вдумчиво и постепенно. По символизму я рекомендовал бы прочесть «Первобытные тайные общества» Хаттона Уэбстера, особенно части, посвященные первобытным посвятительным обрядам и символическим наставлениям; за этим должна последовать какая-нибудь хорошая современная хрестоматия по психологии, откуда можно почерпнуть знания современных проблем психологии, а оттуда плавно перейти к «Символам…» Оливера и снова – к «Морали и догме», которые далее уже можно штудировать с чисто масонской стороны.
Говоря о масонской юриспруденции, я полагаю, усердный исследователь должен первым делом понять и осознать различие между неопределенной неписаной конституцией масонства, которую мы привычно называем «ландмарками» и которая во многом схожа с английской конституцией, и тем, что вполне можно было бы назвать масонским общим правом, практически неотличимым от нашего обычного англо-американского общего права, рассматриваемым вместе с современным законодательством наших великих лож, практически неотличимым от законодательства отдельных штатов Союза. Если он хорошо усвоит это разграничение, значит, он готов к осмысленному чтению «Основ масонского права» Маккея, за которым должен последовать доклад Комитета по переписке Нью-Джерси по вопросу ландмарок и прекрасные статьи Бр. Мура в журнале «New Age».
После этой предварительной подготовки наш исследователь уже не будет нуждаться в менторе, который указывал бы ему, что делать дальше. К тому времени он уже поймет, в каком направлении ему хотелось бы самому продолжить исследования, и как именно. Остается лишь одно последнее напутствие, которое ему можно было бы дать: ему непременно следует стать членом-корреспондентом ложи «Quatuor Coronati», и тогда он сможет получать периодический альманах «Ars Quatuor Coronatorum», чтобы держаться в курсе всех последних и самых выдающихся достижений в масонской науке.
Наш Фукидид
Если даже Джеймс Андерсон имеет неоспоримое право именоваться отцом масонской истории, то Роберт Фрике Гоулд заслуживает гораздо более пышного титула, чем просто считаться ее вторым отцом. Реалистично говоря, Андерсон обязан своему положению в изучении масонской истории простому совпадению обстоятельств времени и места, когда и где он оказался фактически единственным автором по этой теме в самый интересный период истории Цеха. А Бр. Гоулд научил нас, как писать историю масонства и основал целую школу масонских историков, поставивших историю Цеха на современные научные рельсы, так, чтобы она заняла присущее ей по праву место среди историй прочих человеческих обществ и институтов.
До выхода в свет сочинений Бр. Гоулда профан лишь усмехнулся бы, услышав, что масонская история может являться предметом исследований сама по себе, что у нее могут быть собственные методология и стандарты. К сожалению, до него можно было по всей справедливости сказать, что масонская история стояла особняком среди прочих наук, так или иначе носивших имя исторических, либо присвоивших его себе, а ее методология и стандарты не выдерживали никакой критики как внутри организации, так и нигде во внешнем мире. Даже в XVIII веке, когда люди хотели верить во всю ту древнюю историю, в которую отказывались верить даже сами древние люди, когда даже легендарная история римских царей не вызывала ни у кого особых сомнений и вопросов, патетические повествования про то, что все великие личности прошлого от Адама до Соломона были масонами в современном смысле слова, что Навуходоносор и Август были великими мастерами Цеха, что в Британию масонство завез царь Трои, а в Ирландию – пророк Иеремия, – все же воспринимались всеми с некоторой долей скепсиса. Что же сказать о просвещенных масонах и образованных людях, которые повторяют эти легенды и побуждают верить в них в XIX веке, пусть и в торжественной обстановке масонского ритуального зала и со всей сопутствующей помпой? Книги, подобные «Пяти великим периодам масонской истории от сотворения мира до освящения Храма Царя Соломона» Оливера не так уж безобидны. Д-р Оливер был высокоученым и вполне заслуженно прославленным антикваром. Более того, он был одним из немногих подлинных масонских ученых XIX века. Со стороны Маккея не было преувеличением назвать его «отцом англо-саксонской масонской литературы». Его несомненные познания в археологии, неуемный энтузиазм, потрясающая эрудиция позволили ему совершить переворот в английской масонской литературе в сторону философии и высокой публицистики, который, в частности, привел и к всплеску интереса к масонству со стороны ученых. Однако когда человек такого масштаба на голубом глазу пишет в своей книге, что масонство (предположительно такое, каким мы знаем его сейчас) берет начало на заре истории человечества, что ему учил своих потомков Сиф, что им он передал чистое и изначальное масонство, которое с распространением по лицу земли между потомками Ноя разделилось на «чистое и истинное» масонство и «дикое» масонство, что первое из них перешло по прямой линии преемственности через Патриархов – к Соломону, а от него – к современным масонам, в то время как второе продолжало претерпевать бесконечные искажения и порчу среди язычников, приводя к созданию древних мистерий и языческих культов, – когда вся подобная «история» серьезно излагается одним из столпов масонской науки, следует ожидать двух результатов.
Во-первых, цеховой официоз принимает эту версию событий как должное, и никакие даже самые фантастические байки не считаются слишком одиозными для того, чтобы торжественно произносить их на банкетах и во время сессий великих лож. Во-вторых, ученые, как в стенах братства, так и вне этих стен, начинают полагать, что если
