Адамант Хенны - Ник Перумов

Земля Мордора после этого совсем опустела. И если в истерлингских степях оставшиеся знали, что их сыновья, братья или просто родовичи живы-здоровы в новой могучей державе – королевстве Терлинга (каковой уже успел объявить себя законным наследником короля Элессара), то обитатели Мордора так же твёрдо знали, что их близкие стали кормом для рыб…

Горбун въехал в приграничную деревушку. Орки, как и хоббиты, неохотно расставались с многолетней привычкой жить под землёй и дома строили лишь в силу необходимости. В северо-восточном Мордоре – пустынной, всхолмлённой земле – было мало лесов, и дома поневоле возводили из камня.

Санделло спешился. Деревенька ему встретилась крошечная – лишь десяток домов, из которых три явно заброшены. А в остальном… селение «кровожадных» орков, столь долго наводивших ужас на всё Средиземье, ничем особенным не отличалось, скажем, от дальних выселок истерлингов-пахарей. Те же дети, играющие по краям единственной улочки, те же старики, греющиеся на солнце…

Сидевший возле крайнего домишки старый орк, подслеповато щурясь, вгляделся в застывшего пришельца, окутанного чёрным как ночь плащом. Вгляделся – и внезапно дёрнулся, как от удара, сделав попытку вскочить и поклониться. Правая нога не гнулась, рассечённая клинком, – орк пошатнулся, нелепо взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, и…

Твёрдая рука Санделло поддержала старика.

– Господин… господин… – прохрипел орк, с ужасом глядя в лицо горбуна.

– Времена изменились, Горбаг, – спокойно заметил старый мечник. – Тебе не следует называть меня «господином».

Орк оскорблённо выпрямился, глаза блеснули гневом.

– Я служил великому вождю Эарнилу. Я знаю, кто был его правой рукой! И до смерти своей не забуду этого! И я помню, как надлежит обращаться к командиру!

– Тогда я приказываю тебе забыть об этом, – вздохнул Санделло…

– …Так вот мы и живём с тех пор. Ни один из парней с войны не вернулся. Один я, калека, которого не взяли в последнюю атаку! – Горбаг опустил голову, чёрные волосы упали на плоское, иссечённое рубцами лицо. Санделло знал, что на этом лице оставили свои метки и стрелы роханцев, и копья гондорцев, и мечи Арнора…

Они сидели в небольшом домишке старого орка, за древним, потемневшим от времени дощатым столом. Невольно горбун подумал, что точь-в-точь такой же стол, покрытый царапинами, изрезанный ножом, никогда не знавший скатерти, был у него самого в брошенном на произвол судьбы доме – там, на северо-востоке, в цитадели Олмера…

– Ты знаешь что-нибудь о дороге на юг? – Санделло расстелил на столешнице карту. – Мы проходили этими краями, но сильно восточнее… Мне не хотелось бы делать крюк.

– Было дело – заратились с Кхандом, – прокряхтел Горбаг. – Теперь никто и не упомнит из-за чего. Кто-то на кого-то набегом пошёл, другие – в ответ… Порубили друг друга, да при своих остались…

Санделло терпеливо слушал.

– Это я к тому, что до Южной Стены дорога чистая, а вот дальше, через Кханд, можно и не проехать. А у нас запросто… Вот только надо западнее взять. Здесь деревень наших мало.

Они замолчали. Старый орк опустил глаза – тяжёлый, пронзающий взгляд Санделло, казалось, проникал в самую глубь мыслей. Гость как будто хотел что-то спросить, уже и рот открыл – но отчего-то одёрнул себя, недовольно скривил тонкие бледные губы и промолчал.

– На ночлег-то… – заговорил было Горбаг, но мечник уже поднялся:

– Благодарю. Мне пора.

Слегка кивнув в ответ на низкий поклон, Санделло шагнул за порог.

Опытный взгляд бывалого воина вновь обежал деревню. Да… С такими сейчас много не навоюешь. Мальчишки! Учить их ещё и учить…

Появление горбуна в деревне, разумеется, не осталось незамеченным. У жилища Горбага собрались остальные обитатели – женщины средних лет да старухи. Орки помоложе теснились в задних рядах.

– Ты что же это, бурцгул, опять к нам притащился?

Страшная на вид седая старуха вышла вперёд. Иссечённые морщинами руки, скрюченные от непосильной работы пальцы, ввалившиеся щёки… Но осанка оставалась гордой.

Санделло молча смотрел на говорившую. Десять лет назад он бы… а впрочем, зачем вспоминать, сейчас не то время. С какой стати она должна приветствовать его, уведшего на смерть всех до единого воинов её народа…

– Опять парни наши понадобились? Слушай меня, чёрный снага, убирайся отсюда по-хорошему! Ты ловок с мечом, я знаю – но да и у нас найдётся, чем ответить!

Позади неё с ноги на ногу переминались несколько лучников, все – совсем ещё молодые.

Санделло молчал. Старуха распалилась ещё больше:

– Только-только в себя приходить стали, только-только внуки взамен сыновей выбитых подросли – а ты опять тут как тут! В прошлый-то раз дурачьё это ревело «Вперёд!», да «Пошли!», да «Вождь Эарнил!». Теперь никто реветь не станет. Поумнели, хвала Лугбурцу! Так зачем сюда пожаловал?

Горбаг появился за спиной Санделло:

– Гость он мой, Гарра.

– Гость… – не унималась старуха. – Знаем мы таких гостей. Небось опять ятаганы наши понадобились. Что, снова мстить?

– Нет, почтенная, – негромко ответил Санделло. – Я просто еду на юг. Мне не нужны ни ваши ятаганы, ни ваши стрелы. Но я предвижу и предсказываю, что скоро они понадобятся вам. А теперь – прощайте! Гаакх голуг наркуу гимбубут лат![4]

– Постой! – внезапно встрепенулся Горбаг. – У тебя… с тобой… я… чувствую… – Он шумно втянул воздух широкими ноздрями.

– Часть Силы моего – и твоего, Горбаг! – господина, – спокойно ответил Санделло, коснувшись кошеля на поясе. – Если окажется, что я прав… то эта вещь ещё увидит свет, а вам придётся вострить ятаганы и счищать ржавчину с копейных жал!

Деревня проводила горбуна недобрым молчанием. Молчал даже Горбаг, так и застывший с потянувшейся почесать затылок рукой. Санделло вскочил в седло, и вскоре селение скрылось за поворотом.

Заночевал он в чистом поле, вдали от жилья. Августовская ночь выдалась ненастной и дождливой, словно Владыка Ветров всё ещё гневался на эту несчастную страну, раз за разом посылая полные Слёз Ульмо тучи от закатных пределов к берегам мрачного Нурнена. Дождь немилосердно хлестал и без того полегшие, тощие хлеба, великим трудом орков-землепашцев поднятые на скупых, словно бы лишённых Благословения Йаванны землях. Горбун провёл эту ночь в палатке из шитых мехом наружу шкур. Она кое-как защищала от косых холодных струй, но костёр не разведёшь… Санделло долго сидел, глядя на жёлтый ободок кольца. Когда-то Олмер сделал этот Талисман для своих командиров, одно время им владел Отон… Потом Вождь вновь вернул кольцо себе, словно бы усомнившись в верности дэйловца. Перед последним боем он отдал его Санделло… тот – передал Олвэну… а сын Вождя не смог достойно распорядиться отцовским наследством. Больше Талисман Олвэну не понадобится – лицо горбуна вновь обрело прежнее, холодное и жестокое выражение, то самое, что когда-то, десять лет назад, весьма и весьма испугало некоего юного хоббита в некоем пригорянском трактире…