Адамант Хенны - Ник Перумов

И та не выдержала.

В ужасе отпрянули эльфы.

В ужасе застыли спутники Фолко.

Пасть слепого Ничто распахивалась перед ними… пасть слепого Ничто, где нет даже Тьмы – совсем ничего нет.

– Туда! – зарычал Дракон. Обернулся и поднял уцелевшее крыло, словно заслоняясь от чего-то ужасного.

Лишь на миг увидели Малыш и Торин смутные исполинские призраки, что поднялись над изглоданными огнём Валимарскими горами. Лишь на миг – но мощь и всесокрушающая сила их потрясали; казалось, сердца дерзких вот-вот разорвутся…

Удар, что обрушился на похитителей Адаманта, мог бы, наверное, поднять на воздух весь Ангбанд. Словно под чудовищным молотом, тело Орлангура превратилось в кровавое месиво из мяса, костей и золотой чешуи. Крылья сломаны, позвоночник перебит. Но голова уцелела, и голова эта прошептала последний приказ:

– Бегите!

Первым в бездну ринулся Форве, таща с собой истекающего кровью Маэлнора. Беарнас, тоже раненный, нёс на спине пронзённого десятком стрел Амрода. Саруман подхватил недвижное тело Эовин и тоже последовал за эльфами. Санделло своей рукой сперва швырнул в пролом Оэсси, а за ней – Фолко. Замыкали отступление гномы и Олмер.

Последнее, что видел хоббит уже выгорающими глазами, – как посланная Адамантом огненная волна покатилась навстречу Чудовищу Извне, смела его, опрокинула, погнала прочь, а вместе с ним – и тех Двоих.

Пролом закрывался.

И последним, кто проскользнул в него, был пламенный дух Феанора.

А потом к хоббиту пришла боль. Но уже сквозь неё, почти теряя сознание и соскальзывая в спасительное забытьё – уже неважно, беспамятства или смерти, – Фолко успел подумать: «А хорошо бы напоследок полежать на травке…»

Потом стало совсем плохо.

Он лежал на чём-то мягком и приятном. Обожжённую кожу холодил лёгкий ветерок. Его обнимала тьма. Он поднял руку – и пустые, выгоревшие глазницы отозвались приступом нестерпимой боли.

И тогда он заплакал.

Вокруг раздались встревоженные голоса. Чьи-то осторожные, заботливые руки поддерживали голову, подносили к губам прохладное питьё.

– Фолко, Фолко, ты меня слышишь? Слышишь меня? Ответь, прошу тебя! – Кажется, это голос Торина.

– С-с-лы-ы-ышу-у… Г-где я?.. Что… с Камнем?

– Всё в порядке, всё хорошо, мы вырвались! – Вроде бы это Оэсси… Но… неужели она плачет? – Адамант… он рядом с тобой! Под правой рукой!

– Г-где мы?.. Опишите…

– Мы на берегу моря. – Голос принца Форве срывался. – Над нами – серые скалы, что уходят к самому поднебесью. Языки каменных осыпей спускаются к волнам. Между скалами – лес. Сосны, ели… А мы – на опушке… покрытой мягкой-премягкой травой… Хотел бы я знать, где это мы оказались…

Губы хоббита чуть дрогнули в слабой улыбке, за которую он вновь поплатился болью. И вновь в сознании появилось ИМЯ. Только уже не Феанора. Не живого существа. Больше. Мира.

– Мы… мы за пределами Арды. Мы…

– Ты хочешь сказать – мы в ином мире? – Глубокий, исполненный силы голос был хоббиту незнаком. – Быть может, Феанор?

– Да. Мы – в ином. В ином мире. И… мы назовём его… – Слово рвалось на свободу. – Мы назовём его Хьёрвард.

Примечания

1

Возьми эту развалину! (харадск.)

2

Да он вовсе не развалина, Сатлах! (харадск.)

3

Взять его! Казнить! Четвертовать! (харадск.)

4

Да не найдёт тебя Нолдор! (чёрное наречие)