Птичий город за облаками - Энтони Дорр

прямо сейчас, только так медленно, что никто не замечает. Мы уже убили бо́льшую часть животных, нагрели все океаны и подняли содержание углекислого газа в атмосфере до самого высокого уровня за последние восемьсот тысяч лет. Даже если мы остановимся прямо сейчас, типа умрем завтра за ланчем — не станет автомобилей, военных, бургеров, — потепление все равно продлится еще несколько столетий. А что будет к тому времени, как нам исполнится двадцать пять? Содержание углекислого газа удвоится, значит будет больше лесных пожаров, более сильные ураганы, более катастрофические наводнения. Зерновые, например, через десять лет будут давать куда меньший урожай. Угадайте, из чего на девяносто пять процентов состоит питание коров и кур? Из зерна. Значит, мясо подорожает. И при таком содержании углекислоты в воздухе люди станут хуже соображать. Значит, к нашим двадцати пяти годам будет больше голодных, отупевших, напуганных людей в пробках на выезде из горящих или затопленных городов. Думаете, тогда мы будем сидеть в машинах и решать экологические проблемы? Или будем драться, насиловать и жрать друг друга?

Девочка помладше спрашивает:

— Ты сейчас сказал «насиловать и жрать друг друга»?

Мальчик постарше поднимает тетрадный листок, на котором написано: «Сеймур-мур Штучкин». Ха-ха, всем весело.

С задней парты подает голос миссис Твиди:

— Это довольно тревожные пророчества, Сеймур, но, может быть, подумаем, что мы способны предпринять для улучшения ситуации? Какие-нибудь шаги, которые по силам школьному клубу?

Старшеклассница по имени Дженет предлагает запретить пластиковые трубочки для сока в школьной столовой и раздавать многоразовые бутылки для воды с лейкпортским львом. А еще, может, повесить над контейнерами для раздельного сбора плакатики получше? У Дженет нашивки-лягушки на джинсовой куртке, яркие черные глаза и тень усиков над верхней губой. Сеймур стоит у доски с мятым листком бумаги, раздается звонок, миссис Твиди говорит: «В следующий вторник продолжим мозговой штурм», и Сеймур уходит на биологию.

После уроков он идет из школы. Рядом с ним останавливается зеленая «ауди», Дженет опускает стекло. У нее розовые брекеты, глаза — черные с синевой, и она бывала в Сиэтле, Сакраменто и Парк-Сити, штат Юта, это так круто, они сплавлялись на рафтах, лазили по скалам и видели, как дикобраз забирается на дерево, а Сеймур когда-нибудь видел дикобраза?

Она предлагает отвезти его домой. В «Эдем-недвижимости» теперь тридцать три дома, они тянутся по обе стороны Аркади-лейн и зигзагом взбираются на холм позади дома, где живут Банни и Сеймур. Люди из Бойсе, Портленда и восточного Орегона покупают их главным образом для летнего отдыха; они ставят лодочные прицепы в тупике Аркади-лейн, ездят в город на внедорожниках стоимостью двадцать тысяч долларов, вешают на балконах футбольные флаги, а субботними вечерами жарят во дворах барбекю, смеются и мочатся в кусты, а их дети запускают к звездам фейерверки.

— Вау, — говорит Дженет, — какой у вас двор заросший.

— Соседи жалуются.

— А мне нравится, — говорит Дженет. — Живая природа.

Они садятся на крыльцо, пьют «шаста-твист» и смотрят, как шмели летают над чертополохом. От Дженет пахнет кондиционером для белья и лепешками тако из школьной столовой. На одно слово Сеймура она говорит пятьдесят. Рассказывает про «Ки-клаб»[22], про летние лагеря, про то, что хочет поступить в колледж куда-нибудь подальше от родителей, но не слишком далеко, ну ты понимаешь, а седой пенсионер, живущий в соседнем таунхаусе, выкатывает пятидесятигаллонный мусорный бак в конец своей подъездной дороги, смотрит на них, Дженет приветственно машет рукой, и пенсионер уходит в дом.

— Он нас ненавидит. Все надеются, что мама продаст дом и они построят тут новые таунхаусы.

— Мне тут нравится, — говорит Дженет и отвечает на сообщение в телефоне.

Сеймур смотрит на свои кроссовки.

— Знаешь, что хранилища интернет-данных каждый день выбрасывают столько же углекислого газа, сколько все самолеты в мире, вместе взятые?

— Ты чудной, — говорит она, но улыбается при этих словах.

В последние мгновения перед темнотой из сумерек материализуется медведь. Дженет хватает Сеймура за руку и снимает на видео, как медведь ковыляет между лужицами света. Он обходит с полдюжины мусорных контейнеров в конце подъездных дорожек «Эдем-недвижимости» и нюхает, нюхает, а когда находит контейнер, который ему нравится, опрокидывает его лапой. Аккуратно, одним когтем, медведь вытаскивает из контейнера набитый белый пакет и рассыпает его содержимое по асфальту.

«Арго»

64-й год миссии

25–45-й дни в гермоотсеке № 1

Констанция

Она включает визер, встает на «шагомер». Ничего.

— Сивилла, что-то разладилось с библиотекой.

Констанция, с библиотекой все в порядке. Я ограничила твой доступ. Тебе пора вернуться к ежедневным урокам. Тебе надо умыться, как следует поесть и быть готовой к занятиям в атриуме через полчаса. Твой папа оставил в умывальном наборе сухое мыло.

Констанция садится на край койки и обхватывает руками голову. Если не открывать глаза, возможно, удастся преобразить гермоотсек № 1 в каюту № 17. Прямо под ней — мамина койка, одеяло аккуратно сложено. В двух шагах папина. Вот швейный стол, табурет, мамин мешочек с пуговицами. Время, объяснял папа, относительно: из-за той скорости, с которой несется «Арго», поддерживаемые Сивиллой корабельные часы идут быстрее земных. Земные календари, хронометры в каждой человеческой клеточке, говорящие, что пора спать, пора заводить детей, пора стариться, — все это, говорил папа, может меняться из-за скорости, программ или обстоятельств. Некоторые спящие семена, например в морозилке фермы № 4, могут останавливать время на столетия, замедляя свой метаболизм почти до нуля, спать зимы и лета, пока не случится нужная комбинация температуры и влажности, а в почву не проникнут солнечные лучи с нужной длиной волны. Тогда, будто по волшебному слову, они открываются.

Чуфырла-муфырла, абра-канделябра и колики-елики.

— Хорошо, — говорит Констанция. — Я умоюсь и поем. И я продолжу уроки. Но потом ты должна пустить меня в Атлас.

Она всыпает порошок в принтер, заталкивает в себя миску радужных макарон, вытирает лицо, проводит расческой по спутанным волосам, садится за стол в библиотеке и делает все уроки, которые задает ей Сивилла. Что такое космологическая константа? Объясни этимологию слова «тривиальный». Воспользуйся дополнительными формулами, чтобы упростить выражение:

½ [sin (A + B) + sin (A — B)]

Потом вызывает с полки Атлас и, чувствуя в груди горе и злость, точно сжатые пружины, бродит по дорогам Земли. В зимнем свете мелькают офисные небоскребы, на светофоре остановился мусоровоз в потеках грязи, дальше Констанция огибает холм и видит огороженный, сияющий огнями комплекс с охраной в воротах, за которые камеры Атласа не заглядывают. Констанция пускается бегом, словно гонится за нотами далекого, недостижимого