#заяц_прозаек - Лариса Валентиновна Кириллина

— Носки трикотажные бирюзовые, производство ГДР, — бесстрастно изрекла Анжела, глядя на мой прототип. — Наличие предмета на заданном отрезке времени возможно, но сомнительно.

Вот южанка, в обувь заглядывает! Я поплёлся утверждать носки в очередь к облачку ЗВ, теперь нервно-жёлтому. Поглядывал, как там мои парни.

Их Анжела допустила моментально, и они бешено махали мне от яйцеобразной кабины историобиля. Но что я мог сделать? Без одобрения ЗВ практическая для меня не начнётся.

Увидев прототип Ульяны, роботообразная Анжела изменилась в лице.

— Подвеска «крест», начало ХХ века, — сообщила она. — Сомнительно.

— 1987, перестройка, открытие церквей, верующие не преследуются, — парировала Ульяна.

Я залюбовался ульяниным поднятым подбородком и прямым взглядом. Мне бы так уметь. Я даже когда знаю, что прав, мямлю и тяну. А тут вопрос спорный.

Если бы не эта заминка, я бы попал в кабину с Игоряном и Серым, как обычно. Но я зазевался. К ЗВ прошмыгнул южнобалбес Ивонин, который ещё ни к одному перебросу не подготовился нормально. Не успел я опомниться, как оказался за пультом с Ульяной и Кирей.

Южный юг, что за день такой!

— Киря, кончай копаться в гаджете, отстранят ведь, — кокетливо велела Ульяна, закалывая кудрявые волосы металлическими заколками.

Вот южанка, как можно совать железо в голову, когда оно мешает перебросу? Опасно же! Но с подобранными волосами Ульяне больше шло, не спорю. Обе ямочки на щеках заиграли, открылись маленькие аккуратные уши. И вообще.

Синий тренировочный костюм с вытянутыми коленями, потёртостями и даже аутентичной штопкой, смотрелся на ней, как сферонеоновое платье.

Я быстро отвёл глаза. С этого года Киря и Ульяна вместе сидят на уроках, вместе сдают проекты, и всё такое. Что непонятного? Всё понятно. И нечего тут мешаться.

Киря убрал всефон, улыбнулся. Он оказался в туристских брезентовых брюках и фланелевой рубашке. Рюкзак был огромный, геологический, а на нём — двадцать, наверное, карманов. И все с металлическими застёжками.

Я чуть не упал. Сколько металла! Он совсем сдурел?

— Всё продумано, — небрежно бросил Киря, перехватив мой взгляд. — Не боись, долетим.

Да уж, хотелось бы. Меньше всего меня радовала перспектива из-за его выпендрёжных застёжек не пройти сквозь купол времени, шмякнуться обратно в кабину и потом пересдавать практическую.

Послышался голос Анжелы:

— Тройкам приготовиться… Даю обратный отсчёт. Десять, девять, восемь, семь…

Кажется, всё шло по плану.

Но нет. День был явно не северный! То ли ульянина цепочка шарахнула, то ли кирины застёжки… Ну и свои носки не отрицаю, что уж. Так или иначе, мы оказались не на ж/д платформе, а в лесу, в зарослях высоких растений с плоскими стеблями. Под ногами сопело и колыхалось что-то не вполне твёрдое. Моросил мелкий дождь, не страшный, но противный. Резко и непривычно пахло.

— Южная ж ты тундра! — выругался Киря.

Ульяна смотрела по сторонам, вцепившись в его жилет.

— Ой, Киря… Куда это нас… И где… где наши? — она выглядела совершенно обалделой, глаза стали огромными.

— Мы ведь должны по туристической тропе, через Долину сказок… Организованное движение… — она растерянно твердила текст методички, как будто было не понятно, что вокруг — вовсе не станция «Сухой Лог», а какое-то мокрое, очень мокрое место.

Пока мы пытались очухаться, ноги медленно погружались в мягкую, податливую почву. Хотя болота в школе особо не проходили, но южу понятно, что сидеть в них — хорошего мало. Даже учитывая, что на учебном перебросе попасть в опасное место нереально, было дико не по себе.

Тут я отчётливо понял, что первая опасность уже просочилась мне в кеды спортивные юношеские, размер 42. Ноги были абсолютно мокрые.

— Народ, — бросил я обобщающее слово, как будто сам был древним двадцатником. — По логике, мы внутри нужного квадрата, просто не в точке старта. Давайте спокойно искать дорогу.

Ульяна жалобно переводила взгляд с Кири на меня. Я пошёл сквозь стебли неизвестных растений по направлению к деревьям, и эти двое за мной. К счастью, болото отпускало.

Выйдя на твёрдую землю, отряхнулись.

— Нормально? — спросил я.

Как в пустоту.

Никто не ответил. Киря, очевидно, злился. Ульяна жалась к нему, а он стоял, вцепившись в лямки своего навороченного рюкзака, и яростно сжимал челюсти. Я понял, что решать придётся самому. Ну, сам так сам.

— Компас есть? — спросил я как можно спокойнее.

По правилам, у одного из тройки должен быть навигационный прибор, как раз на такой невообразимый случай. Без этого ЗВ не допустила бы к перебросу. В своих я был уверен: за безопасность всегда отвечает Серый, значит, сейчас у него с собой и компас, и сухое горючее, и, пожалуй, карта…

Еду на двухчасовую практическую брать не требуется, но Игорян наверняка притаранил какие-нибудь достоверные бутерброды с колбасой, полной холестерина. Может, и конфеты с настоящим сахаром раздобыл. Со своими я никогда не попал бы в такую историю. А эти вышли, как на прогулку…

Киря шарил в карманах рюкзака. Ульяна всхлипывала и что-то тихо ему говорила сквозь слёзы.

— Да отцепись ты, — заорал он и протянул мне компас.

Я молча взял. Красная стрелка дрожала, как нервная избалованная левретка двадцатого века, когда собак ещё можно было заводить по желанию. Наконец, она остановилась.

— «Долина сказок» на самом севере учебного квадрата. Значит, если идти на север, мы или рано, или поздно дойдём до неё, или…

Что «или», думать не хотелось.

Шли довольно долго. Дорога поднималась вверх, становилось суше. Мокрые кеды плотоядно чавкали. Впереди показалась лощина, устланная облетевшими листьями. На её склонах стояли огромные растопыренные коряги, — причудливые сухие деревья, которые чьё-то воображение превратило в персонажей книг. М-да, двадцатники, ваше чувство прекрасного надо изучать не на истории, а на психологии…

— Так, похоже, «Долина сказок», — я сбросил рюкзак. — Отсюда должно быть близко. Кто-нибудь помнит карту?

— «Жемчужиной пешеходного маршрута является «Долина сказок», — тихо проговорила Ульяна.

Я разозлился. Ну что что я, сам не помню методичку? А идти-то куда? Но она стояла такая усталая и поникшая, что я промолчал.

Высмотрев склон посуше, мы взобрались на него и сели на корягу. Ульяне я постелил свою куртку. Простудится ещё, тут ведь нет трёхкамерных прослоек. Это двадцатый век, детка.

Киря пробормотал, что ботинки надел без носков, и ему натёрло ногу. Пластыря он, конечно, не взял, и ушёл искать палку. Было слышно, как он ломится сквозь кусты и ругается.

Я развязал рюкзак, вытащил громоздкий термос. Ульяна смотрела на меня вопросительно.

— Чай индийский байховый крупнолистовой. С лимоном и сахаром, — сказал я и протянул Ульяне наполненную крышку.

Ульяна осторожно приняла её и обхватила