#заяц_прозаек - Лариса Валентиновна Кириллина

прихожей Мила торопливо скинула шубку и панаму, установила «Сплетник» и нажала на значок. И ничего не произошло. «Здесь появятся сообщения, если кто-то будет говорить про вас», — было написано сверху.

Мила хмыкнула и пошла в ванную. Когда она обедала, смартфон вдруг как-то незнакомо тренькнул. «Сплетник»! Холодеющим пальцем Мила ткнула в сообщение.

— А у меня была подружка Мила в детском саду. У нее были такие волосы классные! Мы играли, что она принцесса, а я — служанка, и нас обеих это устраивало. Я ей такие прически делала, воспетки потом весь сончас распутывали!

Мила застыла с ложкой у рта. Незнакомый голос. Кто это? Замелькали какие-то стертые картины из снов, из детства: запах горошницы, кабинка с цветочком, дворец принцессы из мягких модулей… Да, у нее была служанка, как же ее звали-то?.. Мила снова включила запись. «А у меня была подружка…» Точно, Оля Головчук ее звали. Нет, этого не может быть. Бред какой-то!

Мила быстренько нашла Олю вконтакте, добавила в друзья. Та написала: «О, привет, Мила. Как раз только что тебя вспоминала!» Значит, все правда?

«Сплетник» до вечера откликнулся еще пятью сообщениями. И все это было немного не то, что ожидала Мила. Девчонки, с которыми отрабатывали номер, сообщали родителям про репетиции. Ева, её главная соперница на конкурсе «Королева школы», кому-то перечислила имена всех участниц. Двоюродная бабушка из Хабаровска спрашивала кого-то, в каком классе Мила. Одно сообщение Милу возмутило: классная руководительница, историчка Надежда Сергеевна, жаловалась: «Как меня утомляет Мила эта, выскочка… Сколько самомнения…»

— И вам того же, Надежда Сергеевна! — на всю комнату сказала Мила и стала яростно тянуть шпагат, обдумывая план мести. А ведь ходит в любимицах у нее! «Ой, Милочка у нас отличница, а не сделать ли тебе проект…»

Маме Мила про приложение не рассказала. Только поцеловала ее, как всегда, и порадовала своими успехами.

С тех пор Мила почти не вынимала из уха беспроводной наушник, тем более густые волосы хорошо его прятали. Отвечая у доски, она слышала, что шепчут о ее туфлях на последней парте. На йоге вдруг вздрагивала от крика: «Школота тупая решила за политику поспорить!» — ноунейм из интернета про ее коммент, который, кстати, казался Миле очень рассудительным. А порой выплывало радостное, забытое: добрые воспоминания далеких людей. Маминой подруги из другого города, друзей из лагеря…

Мила стала осторожней. Задания по истории игнорировала. С Артуром они только кивали друг другу с понимающим видом. Артур и раньше ее пугал: серьезный, пухленький, молчаливый — таких она не понимала. И сейчас порой думала: а вдруг Артур сам генерит все эти голосовухи и ржет над ней? А вдруг слушает все сам? Или сольет ее каким-то загадочным службам? В общем, хорошо бы удалить этот «Сплетник» на всякий случай, но нет, не сейчас.

То и дело Мила ловила себя на том, что не обсуждает с девчонками, сколько весит Оксанка или что-нибудь такое. А вдруг сработает в обратную сторону?

— Ты стала какая-то молчаливая, — заметила Оксана.

— Я сосредоточилась на конкурсе, — отшутилась Мила.

Конкурс и правда не давал продохнуть. Репетиции, примерки, натаскивание на интеллектуальный тур. Собрав последние силы, она постила что-нибудь актуальное в «Тик-ток» и неизменно получала комментарии: восхищенные — под постом, язвительные — в «Сплетник».

Однажды пришло необычное: «Помнишь, говорил тебе про Милу Морозову? У нее такие глаза зеленые. Разглядел! Я восхищаюсь ею, изумительной красоты девушка!» Подслушивать такое было неловко, но больше Милу поразило другое: этот поклонник странно говорил, как по книжке. Но голос приятный…

И даже вроде бы романтично. Мила стала прислушиваться к незнакомым одиннадцатиклассникам, но никто из них не разговаривал так. Но вскоре ей стало не по себе. «Сегодня видел Милу во дворе. Она идет, освещенная фонарями, и тени разлетаются от ее фигурки по сугробам, как стрекозиные крылья…» Оказывается, он ходит за ней по двору, он не просто видит ее в школе — следит!

Мила стала нервно оглядываться. Ее начали пугать новые сообщения. Она старалась молчать на уроках и больше не выкладывала ничего в соцсети: не хотелось слушать новые сплетни и вздрагивать, думая, не «тот» ли это.

— Слушай, — она подошла на перемене к Артуру, — А можно проверить, кто говорит эти вещи про меня?

— А что, любопытно? — хмыкнул он.

— Вообще-то — страшно, — нахмурилась Мила. — меня какой-то придурок преследует.

— Так, — Артур как-то сразу подтянулся, — удалить приложение?

— Ага, чтобы я так и не узнала, кто он? Нет уж. О, смотри!

Пришло новое сообщение — тот самый бархатный голос. «Душа моя, в этой школе учится красавица Мила! Подожди меня у входа, я быстро».

— Господи, — прошептала Мила. Артур схватил ее за руку:

— Пошли!

Мила все поняла: придурок где-то близко, и они идут ловить его на живца. Накинув одежду, они помчались к ближайшему магазинчику. У входа сидел лабрадор, привязанный поводком. Артур кивнул на собаку:

— Ждет у входа. Это с ним, поди, твой сталкер разговаривал?

Они вошли в магазин, и знакомый баритон настиг их прямо у кассы.

— Девушка, а где у вас бананы?

Нет, это не из наушника, это вот он стоит, живьем, ее преследователь: седой старикашка. Кажется, Мила его видела, он живет в соседнем подъезде. А сейчас смотрит ей прямо в глаза, так смотрит, что сразу ясно — он это.

— Здрасьте, — прошептала Мила.

— Барышня, — старик расплылся в улыбке, — давно хочу вам признаться: вы стали для меня музой! Я художник, и любуюсь вами, как произведением искусства!

Но тут Артур выступил вперед и сказал необычайно для себя громко:

— Только попробуйте еще раз подойти к ней! И обсуждать ее со своей собакой. Я… Я вас…

Мила не дослушала: она побежала в школу. В зал, надо в зал, там все уже ждут ее.

Девчонки смотрели на Милу вопросительно. Она упала в кресло и расплакалась. Вокруг заахали, накинулись с расспросами.

— Ничего… — выдавила Мила, — я выйду на минутку, а потом начнем репетицию.

Но не успела она выпить воды за дверью, как в наушнике тренькнуло, и раздался свистящий голос Оксаны:

— Разнервничалась, нежная! «Ах-ах, как мне все надоело»! Ничего, выступит как миленькая. Ей иначе мать башку открутит, она сама говорила.

Мила взревела и ворвалась в зал.

— Меня никто не заставляет! — заорала она. — Я сама хочу выступать! И вас никто не заставляет участвовать в моем номере. Кто не хочет — валите отсюда!

— А подслушивать нехорошо, — прошипела Оксана и в самом деле ушла.

Они репетировали без Оксаны допоздна, а вечером опять сыпались сообщения, целый вал: девчонки обсуждали