Северные архивы. Роман. С фр. - Маргерит Юрсенар

декольтированной груди позвякивают друг о друга

колье, а низкий корсаж так усыпан брошами, что

под ними не видно материи. Поскольку нельзя все

же украсить алмазами задницу, куртизанку сопро­

вождает горничная в закрытом платье и маленьком

341

кружевном фартучке, увешанная бриллиантами,

которые не смогла надеть ее госпожа.

Соль этой жизни — в капризах случая и поч­

товых задержках, в муках, которыми сопровож­

дается конец недели или триместра и которые

предшествуют получению от нотариуса запечатан­

ного конверта, крупные проигрыши за карточным

столом кажутся порою подъемом и спуском по

американским горкам. Берте и Габриель случается

продавать вечерние туалеты торговке платьями, с

тем чтобы заказать новые или выручить старые,

как только карманы и сумочки заполнятся вновь.

Как-то в Висбадене, в день безденежья, неразлуч­

ная троица решает пойти на крайние меры: обе

дамы перед возвращением во Францию нашивают

под оборки платьев бесчисленные пакетики с белым

порошком, продающиеся на вес золота по ту сторону

границы. У Мишеля в тот вечер сердце трепетало.

Когда речь заходит о том, чтобы сбыть волшеб­

ный порошок, они обращаются к трем сестрам из

Лилля (а может, они уроженки Дуэ или Арманть-

ера), которые и состряпали это дельце.

Эти Сычихи, прозаические Парки, прядущие

нити многочисленных интриг и при необходимости

обрывающие их, были тремя старыми девами. Одна

из них, по крайней мере в незапамятные времена,

была замужем. Начинали они совершенно невинно.

Бывшие горничные, они дебютировали на одном из

пляжей на севере Франции, где торговали деше­

венькими игрушками, фрегатами в стеклянных бу-

342

тылках, купальными шапочками и почтовыми от­

крытками. Сейчас у них один маленький магазин­

чик, торгующий предметами роскоши, в Остенде,

другой — в Монте-Карло, и они вложили деньги в

третий, в Висбадене. На верхних этажах лавочек

они сдают комнаты. Я подозреваю, что в свобод­

ные минуты они занимались выгодной коммер­

цией, которая примерно в то же время обогатила

миссис Уоррен Бернарда Шоу *, и подобно их анг­

лийской сопернице весьма здраво рассуждали о

достоинствах и недостатках профессии. Они со­

вершают ежегодные поездки, навещая свои мага­

зины, путешествуя в третьем классе и ночью,

чтобы сэкономить на гостинице, а если случайно

все же снимают номер, то довольствуются одной

кроватью и спят на ней поперек, кладя ноги на три

поставленные рядом стула. Страшные, как смерт­

ный грех, они воздержаны в еде и питье, по-своему

честны и совершенно бессовестны. Они, кстати, не

лицемерки. «Видите ли, сударь, — говорила Мише­

лю самая словоохотливая из старух, — чтобы зара­

ботать на жизнь, надо иметь либо хорошенькую

мордочку, либо раскидывать ноги пошире, другого

не дано». Вокруг них царит атмосфера, напоминаю­

щая Мишелю сомнительную лавочку в Ливерпуле,

но преображенная острым и трезвым умом фран­

цузских крестьянок. В случае необходимости они

также дают Мишелю в долг, и он платит им потом в

десятикратном размере.

Среди старушечьих плутней есть почти невин­

ные, задуманные, так сказать, из любви к искусст­

ву, ибо они не могут принести большого дохода. Но

343

лучше мало, чем ничего. Сычихи доставляют на имя

клиентов, занимающих лучшие номера в лучших

гостиницах, коробку с дорогим бельем, где каждая

вещь тщательно упакована в шелковую бумагу. Ма­

дам, ничего не купившая в означенном магазине,

говорит консьержу, что произошла ошибка. Одна

из старух, будучи предупреждена, поднимается в

номер, чтобы извиниться (консьерж с ними заод­

но), и, пользуясь случаем, расхваливает товар. Ре­

дко случается, чтобы содержимое коробки или

какая-то часть его не остались у предполагаемой

клиентки. Сычихи быстро заметили, что молодая и

хорошенькая Габриель, прекрасно подражающая

манерам живущей в бедности подручной швеи,

имеет у дам, а порою и у господ, решающих, делать

ли покупки, гораздо больший успех, чем они сами.

Габриель оставляет на затылке выбившиеся из при­

чески пряди, начинает говорить с тягучим акцентом

и имеет вид измученной белошвейки, которую со­

вершенно заездили Сычихи и которую к тому же

бросил любовник. Предусмотрено все, даже бу­

лавки в корсаже и небрежно наложенные румяна.

Чтобы убедить покупательниц, она соглашается

примерить воздушные пеньюары и тонкие плисси­

рованные блузы, которые Сычихи уступают ей в

качестве комиссионных. Когда же ей случается в

тот вечер ужинать в ресторане с г-жой Н., с кото­

рой Мишель и Берта только что познакомились,

Габриель, тщательно напудренная, завитая, затяну­

тая в корсет, декольтированная, с бриллиантами на

пальцах и в ушах, оставшимися ей от лилльского

любителя садоводства, настолько меняет облик,

344

что г-жа H. разве что спрашивает себя, кого ей на­

поминает элегантная соседка по этажу.

* * *

У Мишеля, живущего по преимуществу с жен­

щинами и ради женщин, мало друзей-мужчин. За

исключением нескольких церковников, к кото­

рым он будет привязан и которые станут для него

полунаперсниками, полунаставниками, всякий

мужчина, входящий в его жизнь, воспринимается

как надоеда или соперник. Салиньяк де Фенелон

в Версале был скорее приятелем, нежели другом.

Рольф всегда ему только докучал. Любопытно, что

главным и последним исключением из этого со­

знательного отказа от мужского присутствия сно­

ва стал венгр, хотя не было ничего общего между

сыном мелкого владельца ресторана, еврея, эмиг­

рировавшего в Лондон, и роскошным мадьяром,

присоединившимся к неразлучной троице.

Барон де Галаи (имя я даю ему вымышленное)

в молодости блистал в высшем свете Будапешта.

Будучи на виду при дворе в Вене, он, как говорят,

носил гусарскую форму, и на счету его было не­

мало дуэлей на саблях. Но эти обычные лавры

давно у ж е сменила сатанинская слава игрока. Он

делал ставки с тем же азартом, с каким его пре­

дки бросались в бой против янычар. Во всех игор­

ных домах и казино Европы вспоминали, как он,

с карманами, набитыми золотом и скомканными

банкнотами, швырял их слуге, подзывавшему для

него экипаж, причем делал это совсем не из хва-

345

стовства и едва ли из щедрости, а потому только,

что предпочитал луидоры бумажным деньгам,

всегда казавшимся ему грязными. Видели также,

как он разом проигрывал сумму, равную стоимо­

сти одной или двух маленьких ферм в Карпатах.

За ним водился лишь один этот порок, который,

должно быть, поглотил все остальные, если они у

него были. Он умел пить как венгр и дворянин,

никогда не пьянея. Этот блестящий кавалер отно­

сился с одинаково чопорным презрением к свет­

ским женщинам и девкам. Мишель восхищается

его непринужденностью настоящего вельможи и

злюки, но остатки приличия не позволяют ему

вступить с бароном в соревнование. В Бадене одна

немка, владелица замка, занимающаяся благотво­

рительностью, узнает, что барон, с которым она

немного знакома, накануне сорвал банк. Она на­

ходит, что момент вполне подходящий, чтобы по­

просить его о помощи школе или приюту. Она

является к нему в гостиницу, слуга мадьяра вводит

ее в малую гостиницу. Господин спит, пьет кофе,

принимает ванну, но если сударыня соизволит по­

дождать... Из-за перегородки раздается голос,

что-то яростно выкрикивающий по-венгерски.

Вдруг распахивается дверь, появляется совершен­

но голый Галаи, с него ручьями стекает вода, он

склоняется, чтобы поцеловать руку Gnädige Frau 1:

«Что вам от меня угодно, сударыня?» Немка спа­

сается бегством.

1 Милостивая госпожа ( нем. ) .

346

Двое мужчин, которые не любят нравиться,

быстро сходятся. Ж и з н ь Галаи, сосредоточенная

на единственной страсти и полностью от всего от­

решенная, парящая в пустоте, конечно, пленяет

Мишеля. Со своей стороны мадьяр находит во

французе что-то от собственного неистовства и,

быть может, одиночества. Они заключают молча­

ливый союз. За игорным столом в случае проигры­

ша они помогают друг другу. Лошади — еще одна

общая страсть. Галаи с пренебрежением относит­

ся к лошадям из манежа, но троица путешествует

с собственными животными. Однажды, на вокза­

ле в Германии, служащий отдела отправки отка­

зался прицепить фургон с лошадьми к поезду, в