Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект - Яков Ильич Корман

Перечислим еще ряд перекличек: «Фимиам из ворот — это крепче, чем руки вязать» (АР-3-158) = «В глазах другое: “Вас бы привязными / Ремнями — и немедленно, и всех!”» (АР-7-128); «…он — апостол, а я — остолоп» (АР-3-160) = «Считайте меня полным идиотом» (АР-7-132); «Стали нас выкликать по алфавиту — вышло смешно» (АР-17-202) = «Мой вылет объявили, что ли?» (АР-7-106); «Схороните путем, да поплачьте, да певчие чтоб» (АР-3-162) = «Глядь, певчие поют заупокой» (АР-7-126, 132); «Как бы так угадать, чтоб не сам, чтобы в спину ножом» (АР-3-164) = «Я угадал: опять не вылетаю» (АР-7-124); «В грязь ударю лицом» (АР-3-166) —* «Побрился, чтобы не ударить в грязь»1?0 (АР-7-137); «Хоть и то говорить — им подъем в поднебесье тяжел» (АР-3-166) = «У них — Гудбай — и в небо, хошь не хошь» (АР-7-106).

В черновиках «Аэрофлота» герой также говорит: «В кой-веки раз я выбрался в загранку» /5; 558/, предчувствуя «массу впечатлений»: «Как мне без впечатлений в Москву? / Да какой же я, к черту, турист!» /5; 559/, - как и в ряде других произведений с заграничной тематикой: «Я привезу с собою массу впечатлений» /1; 111/, «Пишу в блокнотик, впечатлениям вдогонку: / Когда состарюсь — издам книжонку» /5; 32/.

Далее. Реплика героя: «Умею и спугнуть, / И обаять я» (АР-7-126), — заставляет вспомнить «Инструкцию перед поездкой за рубеж» (1974). Здесь жена героя напутствует его перед дорогой: «А затеют разговоры — / Ты их, Коля, припугни!». И герой отвечает ей: «Я, конечно, рад стараться — / Много сил, / Только мне инструктор драться / Запретил» (БС-17-15), — что вновь находит аналогию в «Аэрофлоте»: «Но знает черт, что я для предприятья / Ну хоть куда, хоть как и хоть на чем».

В обеих песнях герой поднимается по трапу или готовится к этому, предварительно выпив: «Пили мы — мне спирт в аорту проникал, / Я весь путь к аэропорту про-икал. / К трапу я, а сзади в спину — / Будто лай: / “На кого ж ты нас покинул, / Николай?!”» = «Мне не страшно — я навеселе, / Чтоб по трапу пройти не моргнув».

Различие же можно усмотреть в оценке Запада: «Там у них пока что лучше бы-тово» —* «Но хуже там у них, за рубежом — / Там вечные проблемы с багажом, / Как лишний грамм — доллары, не юани. / Стюарды, стюардессы / Там вертятся, как бесы, / Пугая вас посадкой в океане» /5; 557/. Однако и отечественные «стюарды, стюардесс-сы» ведут себя точно так же — об этом говорится в песне «Про речку Вачу и попутчицу Валю» (1976): «Проводник в преддверье пьянки / Извертелся на пупе, / То же и официантки…», — которая содержит и другие сходства с «Аэрофлотом»: «Это жизнь — живи и грейся!» = «А тут — сиди и грейся: / Всегда задержка рейса»[2752] [2753] [2754]; «Хрен вам, пуля и петля!» = «Мне летать — острый нож и петля»; «У меня что было — сплыло» = «Всё пропито, но дело не в деньгах» /5; 563/ (в первом случае он тоже «всё пропил», а проводник «в преддверье пьянки извертелся на пупе»: «Бог с ней, <это> я кучу» /5; 496/); «А на первом полустанке / Села женщина в купе. <…> Мне — царица, в самый раз» (АР-2-92) = «А дело в том, что нас сопровождала / Красавица в блестящих сапогах» /5; 563/; «И уехал в жарки страны, / Где кафе да рестораны / Позабыть, как бичевал» = «Друг мой — из ресторана Савой. / Он там свой, он там просто герой» (АР-7139); «Он ржал: “Меня считают идиотом”» /5; 560/ = «Над собою хохочу» /5; 163/.

Ну а теперь — к теме двойничества.

В «Аэрофлоте» друг героя выводится как его alter ego: «Друг мой новый — мне тоже под стать, / Весь дрожит с похмела, баламут» (АР-7-143). Особенно ярко это проявляется при сопоставлении черновиков с итоговой редакцией: «Друг задумал меня вразумлять, / Сам с Минвод не просох, баламут: / “Если в срок по чуть-чуть добавлять, / Так на кой он нам шут, парашют?!”» (АР-7-108 — 109). А в основной редакции возникает обратная картина: «Я приятеля стал вразумлять: / “Паша, Пашенька, Паша, Пашут! / Если нам по чуть-чуть добавлять, / Так на кой тебе шут парашют?!”».

И герой, и его друг «не встают из-за стола»: «Но я приноровился понемногу, / Решаю враз — была ли не была. / Как водится, присяду на дорогу / И больше не встаю из-за стола» (АР-7-140), «А то вдруг заболею, слава богу, / Но если неотложные дела — / Как водится, присяду на дорогу, / Да так и не встаю из-за стола» (АР-7-144) = «Я возражаю другу-демагогу: / “А если с верхом срочные дела?” / А он в ответ: “Присяду на дорогу, / Да так и не встаю из-за стола”» /5; 560/.

Оба говорят о запасном парашюте: «Я, как смог, успокоил живот472, / Вспомнил я: если люди не врут — / То в компании Аэрофлот / Выдают на обед парашют» (АР-7-108) = «Друг мой не просыхает с Минвод, / Всё твердит: “Если длинный маршрут, / То в компании Аэрофлот / Выдают запасной парашют”» (АР-7-140).

Друг героя возмущается: «Как же так, — говорит, — вся страна / Никогда никуда не летит?!», — что совпадает с авторской сентенцией: «Потому-то и новых времен / В нашем городе не настает» (здесь — город, а в предыдущей цитате — страна).

И герой, и его друг сталкиваются с террористами: «Я побыл там заложником однажды <…> Вдруг бомбу — раз из паха!» /5; 558/ = «Вдруг — взрыв! Но он был к этому готов» /5; 236/. Высоцкий же знал, что многие террористы прошли обучение в СССР и поэтому хорошо говорят по-русски: «Ох, участь наша многотрудная! / Тот террорист, узнав, откуда я, / Со мной, как с торбой писаной носился — / Кормил меня кокосом, / Орал: “Смерть кровососам!”. / Съел всю мою икру и отравился» /5; 558/.

Герой говорит о себе: «Считайте меня полным идиотом, / Но я б и там летал Аэрофлотом» /5; 237/, - и о своем друге: «Он ржал: “Меня считают идиотом, / Но я всегда лечу Аэрофлотом”» /5; 560/. Напомним,