Маугли из Космоса - Марк Антоний

в темное, а до цели оставалось еще не меньше пяти километров. Наконец каменная река обмелела, распалась на множество рукавов. Почва стала ровнее. Теперь попадались лишь отдельные валуны, которые было легко обходить. Впереди замаячили вечно зеленые купы Матюхиного Бора.

Вдруг нежный закатный свет, позолотивший вершины ближних сопок, померк, словно упал черный занавес. От тяжкого гула, прокатившегося по долине, вздрогнула каменная россыпь и пригнулись сухие метелки трав. Невидимая, но неодолимая сила придавила людей к земле. Они с трудом могли приподнять головы, чтобы рассмотреть темный силуэт проплывающий на трудноопределимой высоте.

— Пришельцы! — хрипло выкрикнул Болотников, выдергивая из кобуры «Макаров».

— С ума сошли, Антон Иванович, — сказал Старыгин. — Уберите пушку!

— Это бессмысленно, товарищ Болотников, — поддержал друга Берестов, доставая фотоаппарат. — Это же звездолет, что ему ваш пистолет…

Гул откатился в сторону Матюхиного Бора. Долина снова зарделась закатным румянцем. Корабль пришельцев черным овалом плыл в тускнеющем небе, становясь все меньше. Преследователям показалось даже, что он уходит навсегда, но овал вдруг перестал уменьшаться, заколыхался в воздухе, словно грозя опрокинуться. Капитан, астрофизик и следователь, затаив дыхание, следили за эволюциями «гостя», и выдохнули когда убедились, что катастрофа тому не грозит. Страшно было представить, что такая махина рухнет на лесную опушку, где должен был скрываться обезумевший космический Маугли и горстка покорных ему школяров.

— Поднажмем, товарищи! — призвал своих спутников Старыгин.

И они поднажали. Благо теперь не нужно было поминутно смотреть под ноги, да и звездолет-диск притягивал взгляды. Под ним пока что ничего не происходило, хотя на расстоянии разобрать какие-либо детали было невозможно. Пришелец осветил поляну лучом прожектора, и от призрачного его света через равнину потянулись серые тени. Преследователи припустили со всех ног, уже не чувствуя под ногами никакой почвы. До места событий оставалось не более полукилометра, когда из-за одинокого валуна, откатившегося дальше всех прочих, выскочил мальчишка. Растопырив руки, он преградил группе капитана Старыгина дорогу.

— Слава богу! — крикнул Болотников, бросаясь к нему. — Где остальные?

Мальчишка, не отвечая, сделал следователю ловкую подсечку. Болотников кубарем покатился в траву. Старыгин и Берестов опешили от такого приема, утратив инициативу. Ловкач свистнул. Из травы стремительно выросли еще четверо. Они двигались как хорошо обученные бойцы. Ни бокс астрофизика, ни спецподготовка капитана госбезопасности не помогли им устоять против пацанов, которым нельзя было дать и семнадцати лет. Короткая яростная атака, и офицер КГБ вместе со старшим научным сотрудником были сбиты с ног и обезоружены. Это было так неожиданно и унизительно, что Старыгин на мгновение потерял самообладание, заорав неблагим матом.

— Вы что, братва, охренели?! — вернулся он к относительно нормативной лексике. — Мы же за вами пришли!

Несовершеннолетняя братва помалкивала, держа взрослых дядей на мушке. Дяди медленно поднялись, стараясь не делать резких движений.

— Я следователь районной прокуратуры Болотников, — сказал Антон Иванович. — Все, что вы сейчас делаете, ребята, противозаконно. Немедленно верните оружие!

Вальяжной походкой подошел еще один подросток — постарше и пошире остальных в плечах. В руке он держал плоскую коробочку с антенной. Старыгин и Берестов переглянулись: они никогда не видели столь миниатюрной рации.

— Все правильно, пацаны, — сказал старший подросток. — Я уже доложил Учителю. Он велел не пускать этих дальше периметра.

— Послушай, парень! — обратился к нему капитан. — Твой учитель опасный преступник. Кроме того — он не совсем человек…

Подросток презрительно сплюнул под ноги.

— Мне плевать, что ты о нем думаешь, дядя, — сказал он. — Видишь эту летающую посудину? — Он мотнул головой в сторону дисковидного корабля. — Это Учитель вызвал ее сюда. Он самый великий человек на свете.

— Это я вызвал ее сюда, — вдруг сказал Берестов. — И сделал это по просьбе Михаила Васильевича. Он сам сообщил мне условный сигнал и место посадки космического корабля. Ты прав, парень, твой Учитель великий человек, но ему нужно помочь.

— И чем это ты ему собираешься помочь? — недоверчиво спросил подросток с рацией.

— Он не знает, какая опасность ему грозит, — ответил астрофизик. — Существа, что управляют этим кораблем, должны видеть меня, потому, что по радио они общались со мною, а не с Михаилом Васильевичем. Пропусти меня к кораблю, одного и без оружия. Можешь отправить меня под охраной кого-нибудь из своих бойцов.

— Для начала узнаем, что скажет о тебе Учитель.

Подросток включил рацию, принялся вызывать «Первого». Взрослые с напряжением ждали. Берестов не мог даже намекнуть товарищам, в чем состояла его задумка, но Старыгин и Болотников полностью ему доверяли. «Первый» не откликался, что, видимо, внушило старшему подростку тревогу. Он отключил рацию, беспомощно оглянулся на инопланетный корабль, потом внимательно оглядел астрофизика.

— Лады, — сказал он сквозь зубы. — Иди. С тобой пойдет Санек. — Он кивнул тому пареньку, что держал Берестова на мушке генеральского ТТ. — Учти, если что, он за Учителя глотку тебе порвет.

— Все будет в порядке! — не столько его, сколько своих товарищей заверил астрофизик.

Он не спеша двинулся к дисковидному звездолету. Следом, угрюмо сопя, топал Санек, продолжая держать «дядю» под прицелом. Как бы не пальнул с перепугу, с тревогой подумал Берестов, пытаясь вспомнить, снял ли он пистолет с предохранителя. Впрочем, более серьезные вопросы тут же вытеснили заботы о собственной безопасности. До поляны, над которой мертво, как пришитый, висел звездолет пришельцев, оставалось не более трехсот шагов, а он понятия не имел, что собирается делать. Нужно было как-то уговорить Скоробогатова отпустить ребят — это было главной задачей — и только потом постараться установить контакт с экипажем "киркилийского рейдера".

— Ой ма-ать! — взвыл вдруг Санек, тыча пистолетом перед собой.

Берестов обернулся на него, на всякий случай уйдя с линии выстрела, и только тогда снова глянул в сторону корабля. Он сразу понял, чего так испугался пацаненок. Из-под ярко освещенного, чуть подрагивающего днища спускались приземистые фигуры в скафандрах. Спускались без всякого трапа или тросов — медленно паря в напряженном, отдающем грозой воздухе. Навстречу им спокойной походкой никуда не спешащего человека шел мужчина. Астрофизик не сразу узнал в нем своего ночного знакомца. Он как-то неуловимо изменился, словно земная гравитация перестала давить на его перекошенные плечи.

— Да ну нах… — выдохнул Санек и, отшвырнув от себя генеральский ТТ, канул в сгущающихся сумерках.

Берестов немедленно подобрал пистолет, убедился, что тот стоит на предохранителе, сунул за пояс. Он хотел было обратиться к Скоробогатову, но с тем стали твориться какие-то странности. С ловкостью циркового гимнаста малопихитинский учитель вдруг принялся приплясывать и изгибаться. Делал он это с такой завораживающей легкостью и проворством, что приковал внимание даже космических пришельцев. Трудно было понять, для чего он это делает. Пытается загипнотизировать инопланетян? Обращается к ним на