Маугли из Космоса - Марк Антоний

ими по своему образу и подобию. Так, во всяком случае, следовало из его «сказок» и рисунков. Что происходит с детьми, которых воспитали волки? Они навсегда остаются волками. Что произойдет с ребенком, воспитанным космическими пришельцами? Он на всю жизнь останется пришельцем! А по земным меркам — чудовищем.

Сама Алька этого не понимает. Отказывается понимать. Еще бы, она же нашла своего единственного на всю жизнь мужчину. Не от него ли пытался уберечь ее киборг? Ослепшая от бабьего счастья, она целый год жила между двумя равно опасными для нее космическими чудовищами. И чудовища в конце концов сошлись в поединке, и одно победило другое. А теперь победитель, вооруженный бластером, уводит ничего не подозревающих пацанят навстречу другим космическим монстрам а ля Гамельнский крысолов. Для чего ему наши земные дети? Он хочет, чтобы таких, как он, космических Маугли стало больше?

— Его надо остановить во что бы то ни стало, — произнес он вслух, и остальные участники краткого перед решающим броском совещания в доме лесника уставились на него недоуменно.

— Ты это о ком, капитан? — спросил генерал.

— О Скоробогатове, — нехотя ответил Старыгин-младший. — Понимаете, он может быть вооружен!

— Чем же?

— В фантастике это называется «бластером» — лучевым оружием.

— Что-то вроде гиперболоида инженера Гарина? — уточнил начитанный Привалов.

— Толстовский гиперболоид физически не возможен, — ответил за приятеля не менее сведущий в фантастике Берестов. — Скорее — речь идет о лазере, квантовом генераторе, над созданием которого работают и у нас, и заграницей.

— Ладно, об этом как-нибудь после, — отмахнулся генерал. — Откуда тебе известно, что у Скоробогатова есть этот бла… лучевое оружие, капитан? И почему молчал раньше?

— Я только сейчас догадался, товарищ генерал, — откликнулся Старыгин-младший. — Сопоставил факты. Есть подозрение, что этот кибернетический убийца не самоликвидировался, а был взорван при помощи лучевого оружия. А Скоробогатов единственный, кто может им у нас обладать.

— Здорово, что узнаю я об этом в последний момент, — пробурчал Привалов. — Впрочем, какая разница… Спасибо, что хоть сейчас предупредил, капитан. Может, еще что-нибудь хочешь добавить?

— Пожалуй… Вероятнее всего, он владеет гипнозом.

— Мне это тоже приходило в голову, — признался астрофизик. — Я думал даже, что и телепатия его, и умение двигаться со скоростью, превосходящей возможности человеческого восприятия, — это все результат гипнотического внушения.

— Хорошо бы, если бы корабль пришельцев тоже оказался фокусом гипнотизера, — проговорил генерал, — но рассчитывать на это мы не имеем права. Так что будем исходить из худшего, товарищи. А именно: во-первых, корабль существует и завтра на закате он сядет на опушке Матюхиного Бора, а во-вторых, малопихтинский учитель, владеющий гипнозом и лучевым оружием, ведет с неизвестной целью к месту посадки группу восьмиклассников. Верно я формулирую, а, капитан?

— Так точно, товарищ генерал!

— Замечательно… А теперь я хочу уточнить, кто из присутствующих имеет боевой опыт. Сначала вы, товарищ лесник.

— Бывший сержант саперного взвода, товарищ генерал, — откликнулся Старыгин-старший. — Призван в марте сорок второго, демобилизован в июле сорок пятого.

— Германию разминировали, сержант?

— Так точно. И Австрию — тоже.

— Добро. Вы, товарищ Кузьмин?

— Старшина. Служил в батальонной разведке, товарищ генерал, — отозвался старый охотник. — Всю войну прошел — от Западной Белоруссии до Восточной Пруссии.

— Годится, разведчик… Вы, товарищ следователь?

— В начале сорок второго был направлен на ускоренные курсы младших командиров, — ответил Болотников. — Командовал стрелковым взводом, потом ротой. Войну окончил в Чехословакии.

— Отлично! — обрадовался Привалов. — Ну, про вас, молодежь, я знаю. Один бывший погранец, другой — связист. Считайте себя временно мобилизованными, товарищи. Ставлю задачу. Ускоренным марш-броском через Мучнистый перевал выходим к Матюхиному Бору. Вы, товарищи егеря, будете проводниками. По прибытии ориентируемся на месте. Хочу напомнить, товарищи, что основная наша задача не Контакт с пришельцами и даже не обезвреживание предположительно вооруженного гипнотизера Скоробогатова, но — защита детей. Мы обязаны любой ценой вывести их в безопасное место, по возможности избежав осложнений на межзвездном уровне. И если вопросов не имеется, проверяем амуницию, оружие — и в путь.

Еще накануне, на итоговом заседании «Комиссии по Контакту», отказались от соблазнительной идеи добраться до Матюхиного Бора на вертолете. К точке рандеву с инопланетным кораблем следовало выйти максимально скрытно. Неизвестно было, как отреагирует на появление «вертушки» Скоробогатов, который фактически держит в заложниках десятерых школьников. Сейчас генерал только порадовался этому решению. Он хорошо знал, что вооруженный гражданский гораздо опаснее любого военного. Тем более если у малопихтинского пришельца действительно имеется пресловутый «гиперболоид инженера Гарина». Тогда же в качестве отправной точки маршрута избрали лесничество, где хозяйничал отец капитана Старыгина, заодно усилив группу Старыгиным-старшим и охотником Кузьминым.

Вышли по графику и первые километры пути через горную тайгу одолели без приключений, но вскоре убедились, что ни отличное знание проводниками местности, ни боевой опыт не гарантируют, что группе удастся уложиться в запланированный график движения. С самого рассвета густой туман накрыл перевал, не напрасно называющийся Мучнистым. Несколько часов им пришлось двигаться почти на ощупь, чутко прислушиваясь к шороху оседающего под ногами щебня. Туман скрадывал звуки, потому до слуха генерала Привалова и его товарищей не сразу донесся глухой рев. Он усиливался с каждым пройденным километром.

К часу дня они оказались над широкой горной расщелиной. На дне ее бурлила река, одним из малых рукавов которой был ручей, что мирно тек у подножия сопки, давно оставленной позади. У генерала Привалова в планшете имелась подробная карта района. На ней была указана ширина расщелины на разных участках ее протяженности. Чтобы дойти до самого узкого участка, пришлось отклониться от маршрута. Делать было нечего — двинулись в обход. На это ушло несколько часов. А когда достигли нужного участка, с горечью убедились, что или картографы ошиблись в оценке ширины расщелины, или она со временем увеличилась.

— Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, — пробурчал генерал, заглядывая в тошнотворно глубокую пропасть, шириною примерно десять метров. — Полдня уже потеряли, и неизвестно, сколько потеряем еще…

— Нельзя нам больше терять времени, — сказал капитан. — Если будем мешкать, господа пришельцы благополучно оставят нас с носом.

— Что ты предлагаешь? — спросил генерал.

— Можно сделать веревочную переправу.

— Староват я по веревке лазить, — вздохнул Привалов.

— Да и провозимся мы с ней до ночи, — добавил Старыгин-старший.

— Если найти подходящее дерево, — озираясь, сказал Кузьмин, — то можно будет завалить его так, чтобы оно легло на ту сторону.

— По дереву я бы перебрался, — согласился генерал.

Подходящее дерево удалось найти быстро. Древняя ель притулилась на краю обрыва. Стройностью она не отличалась, но выглядела достаточно широкой и прочной, чтобы выдержать вес взрослого мужчины с амуницией и оружием. Узловатыми корнями дерево из последних сил