Имя ей Хель - Елена Анатольевна Кондрацкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Королева Эфна. – Хоук не поклонился, но почтительно кивнул.
– Стрелу заменить невозможно. – Голос Эфны напоминал шелест листьев.
Я беззвучно хмыкнула: похоже, королева лесных фей не считала нужным разбрасываться вежливостями. Но, может, оно и к лучшему: чем быстрее мы перейдём к делу, тем быстрее выберемся из этого пропахшего гнилью подземелья.
– Нам нужно найти Звёздного оленя без стрелы…
– Это невозможно, – отрезала Эфна. – Место обитания Звёздного оленя сокрыто от мира древней магией и ключ – золотая стрела.
– Но оно где-то в этом лесу, а вы знаете каждый его уголок, вы – и есть лес, – не отступал Хоук.
– Древняя магия скрывает это место даже от меня. Ни у кого не должно быть соблазна поймать оленя и испить из озера. Только Верховный Король фейри и лишь один раз в год может сделать это, и только стрела способна указать ему путь.
Мы с Хоуком переглянулись.
– Но, – вдруг продолжила Эфна после недолгого молчания, – если стрелу спустят с тетивы по всем правилам, я смогу почувствовать её свет, а Лес сумеет его усилить достаточно, чтобы вы сумели увидеть его путь. Но для этого одному из вас придётся стать частью Леса.
– Что это значит? – спросила я, белые глаза Эфны обратились ко мне, и по спине пробежали холодные, липкие мурашки.
– Я посажу в тело одного из вас свой росток. Он ненадолго сделает вас частью Леса, вы будете знать и видеть всё, что знает и видит Лес, но росток не выносит света и защитить его могут только тела фей, так что, как только взойдёт солнце, росток погибнет.
– И нет никакого подвоха? – Я недоверчиво прищурилась.
– Всё время, пока росток будет внутри, он будет причинять боль, – одними губами улыбнулась Эфна.
– Ладно, боль я потерплю, – пожала я плечами.
– Прекрасно.
– Постой, Хель. – Хоук покачал головой и требовательно посмотрел на Эфну. – Это же не всё?
Эфна улыбнулась шире, но в улыбке этой не было никаких чувств.
– Если посадить его в тело человека, то, скорее всего, утром человек умрёт вместе с ростком.
Я похолодела. Хоук кивнул.
– Значит, росток возьму я.
– Разве не разумнее пожертвовать человеком? – На одеревеневшем лице Эфны впервые промелькнула тень эмоций: фея удивилась. И, не дожидаясь ответа, продолжила: – Когда Эдда пошла твоим путём, он омылся кровью. Ты не помнишь тех времён, а я своими глазами видела, как умирала та, что была рождена из лунного света. Как раскололось на части то, что тысячи лет было цело. И теперь ты… – Эфна замерла, взгляд её опустел, корни вокруг её тела сплелись туже, феи заволновались и зашептались.
– Она что-то видит, – сказал Хоук в ответ на мой вопросительный взгляд. – Возможно…
– Стрела пущена, – сказала Эфна, приходя в себя. – Я чую её свет. Решайте, кто понесёт росток.
– Я. – Хоук не сомневался.
Эфна спорить не стала, велела Хоуку подойти ближе и вскинула руку. Прикрыв глаза, она провела острым ногтем по своему предплечью, разрывая кожу. На пол закапала зеленовато-чёрная кровь, к которой тут же устремились жуки. Из раны проклюнулся тугой бутон, он взбух, будто тоже питался кровью, и распустился белым цветком. Эфна оборвала нежные лепестки, которые скрывали острый длинный шип, отломила его, пролив ещё крови, и попросила Хоука протянуть руку. Он подчинился.
Хоук вздрогнул, когда шип вошёл в запястье. Эфна надавила, направляя его вдоль руки, и шип исчез под кожей.
Сначала ничего не происходило, а потом Хоука затрясло. На лбу выступил пот, челюсти сжались. Он схватился за руку и оскалился, будто изо всех сил старался не закричать. Попятился, когда Тьма вдруг выглянула наружу, взметнулась крыльями, напугав фей, но тут же сгинула – Хоук сумел её удержать. Перегнулся пополам, судорожно хватая ртом воздух. Я метнулась к нему.
– Не подходи! – крикнул он, и я замерла как вкопанная.
Он всё же закричал, упав на колени и хватаясь за грудь. Тьма снова окутала его и снова сгинула. Я снова почувствовала раскалённую нить связи, которая вопила о том, что Королю нужна помощь, и сердце разрывалось от того, что помочь я ничем ему не могла. Эфна наблюдала за происходящим без особого интереса.
– Тебе лучше поторопиться. Стрелу не спускают с тетивы просто так, – только и сказала она, а потом отступила и исчезла, поглощённая корой своего дерева.
Не знаю, как Хоук дошёл до выхода, но, когда мы выбрались наружу, ему стало немного легче. Он всё ещё был бледен и дышал тяжело, но уже крепко стоял на ногах, а петля вокруг моего сердца немного ослабла.
Глаза мои за время пребывания под землёй настолько привыкли к темноте, что даже ночной лес казался светлым и почти приветливым. Я с наслаждением вдыхала свежий воздух.
Хоук выпустил мою руку – его была ледяной – и медленно выдохнул. Огляделся, морщась от каждого неосторожного движения. Только теперь, в свете луны, я заметила, что кожа его покрылась сеточкой почерневших сосудов и вен.
– Ты точно справишься? – спросила я.
– Сложнее всего сдерживать Тьму, – отозвался Хоук, продолжая оглядываться по сторонам. – Она хочет уничтожить росток, от этого болит сильнее, но это… выносимо.
Я кивнула. Больше мне ничего не оставалось.
– Вижу! – Хоук указал на восток. – Золотой свет.
Я пригляделась, но не увидела ничего, кроме темнеющих зарослей. Хоук застонал и схватился за голову, покачнулся, и я тут же подхватила его, позволяя опереться на своё плечо.
– Прости, – пробормотал он где-то у моего уха. – Тут столько… звуков, лес разговаривает, всё движется… В голове будто пчелиный рой. К этому сложно привыкнуть.
– Дыши медленно. Обычно это помогает.
Некоторое время мы стояли так, обнявшись. Я терпеливо ждала, пока Хоук возьмёт себя в руки, а до тех пор – держала его в своих. Когда он выдохнул и выпрямился, я тут же отступила, давая ему пространство.
Кажется, Хоуку удалось обуздать боль: когда мы двинулись в нужном направлении, он шёл быстро и уверенно, и о внутренней борьбе говорили лишь испарина на лбу и крепко стиснутые зубы.
Мы пробирались сквозь ночной лес, и он будто расступался перед нами: не мешались ветки, не бросались под ноги корни, кроны деревьев отодвигались друг от
