Контрразведка показывает зубы. Компромат на Президента - Владилен Елеонский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Товарищи офицеры! – громко сказал замполит и застыл на месте, словно монолитная скала.
Офицеры с шумом, как морской шквал, поднялись со своих мест. Крошкин легко вспорхнул на возвышение, встал рядом со столом и повернулся к залу.
– Товарищи офицеры! – приятным баритоном сказал он.
Офицеры уселись на свои места. Морской вал из офицерских плеч и голов исчез так же стремительно, как появился.
Замполит подобострастно пододвинул стул Крошкину, однако тот отрицательно качнул головой.
– Благодарю. Я на минутку. Обсуждаете?
– Так точно, товарищ контр-адмирал!
– Представьте меня офицерам дивизии.
– Представляю помощника Главнокомандующего ВМФ России контр-адмирала Крошкина Сергея Петровича!
– Хорошо, а теперь к делу, – поспешно сказал Крошкин, словно опасаясь, что сейчас начнётся затяжное приветствие и парадные разговоры ни о чём. – Товарищи офицеры, экипажу Икс пятьсот третьей остаться, остальные – свободны!
– Свободны, – скорее машинально, чем повинуясь требованиям устава, сказал обескураженный замполит.
Офицеры с явным вздохом облегчения поднялись со своих мест и, оживлённо переговариваясь, поспешно освободили зал. Опустев, помещение стало казаться гораздо более просторным.
В креслах остался лишь экипаж подводной лодки Икс пятьсот три – около двадцати офицеров. Их ещё минуту назад беззаботные лица теперь стали сосредоточенными и суровыми.
Крошкин достал из кармана форменной тужурки лист бумаги и скороговоркой прочитал текст.
– Срочно! Совершенно секретно. Приказ Главнокомандующего ВМФ России. Экипажу Икс пятьсот три действовать по варианту Бета. Состав экипажа согласно штатному расписанию!
Маслов вскинул понурую голову и с надеждой посмотрел на Крошкина. Адмирал вдруг окинул зал непонимающим взглядом.
– Почему сидим? Боевая тревога. Марш!
Офицеры с грохотом вскочили со своих мест и с шумом ринулись прочь из зала. Кто-то впопыхах приглаживал встопорщившийся на макушке клок волос, кто-то на ходу застёгивал форменную тужурку, кто-то наступил впереди бегущему на задник ботинка, но никто не обмолвился ни единым столом, даже тот, кому наступили на пятку.
Маслов вскочил со стула, чтобы бежать вслед за своим экипажем. Замполит, предвидя желание мичмана, каким-то удивительным образом в секунду предупредил его движение и схватил непутёвого боцмана за рукав.
– Товарищ контр-адмирал, вот, полюбуйтесь! Мичман Маслов Александр Петрович. Гуляка, драчун, зубы выбиты. Разве его можно отправлять в поход?
Крошкин вдруг резко повернулся, приблизил свои глаза-оливки к глазам-буравчикам замполита и заговорил тихо, но твёрдо и властно.
– Товарищ замполит бригады, к вам в часть только что прибыл прекрасный протезист-стоматолог. Между прочим, сегодня в десять ноль-ноль он ждёт Маслова на приём. Сейчас сколько времени?
Нижняя губа замполита отвисла от изумления. Его обычно бодро встопорщенные усы вдруг поникли.
Замполит растерянно вскинул руку и посмотрел на свои импортные наручные часы.
– Сейчас десять часов пятнадцать минут, товарищ контр-адмирал.
– Марш! – резко сказал Крошкин Маслову. – Имейте в виду, мичман, к понедельнику ваши зубы должны быть как новые.
Лицо мичмана просияло в полумраке. Он кинул благодарный взгляд на Крошкина, решительно вырвал локоть из цепкой руки замполита и поспешно выбежал из зала, как будто опасаясь, что адмирал передумает.
Лицо замполита мгновенно приобрело багровые оттенки. Взгляд недобро налился свинцом.
– Товарищ контр-адмирал, я вынужден доложить по инстанции…
– Делайте то, что считаете нужным!
– Я своё дело, хорошо знаю, товарищ контр-адмирал! Маслов находится в таком морально-психологическом состоянии, которое приведёт к чрезвычайному происшествию. Его следует списать на берег немедленно и рассмотреть вопрос о дальнейшем пребывании в рядах…
– Что-то проголодался я сегодня, товарищ капитан первого ранга! Не желаете перекусить? Пойдёмте в офицерский буфет. Хочу отведать чего-нибудь сладенького!
8
Погружённая в таинственный мрак спальня напоминала уютную берлогу средневекового английского феодала, такая же компактная, со сводчатыми потолками, узкими и высокими, как бойницы, решётчатыми окнами и огромной кроватью посередине, правда, без балдахина. Здесь, на конспиративной квартире Хантера, проходили встречи с агентами.
Вспыхнул ночной светильник в нише над кроватью и напугал полумрак. Серая крыса с крысёнком в лапах бодро зажглась изнутри мягким светом.
Маргарита отдёрнула руку от крысиного хвоста, решительно откинула одеяло, и легко поднялась с постели, впечатляющая, как обнажённая богиня после акта любви. Свет падал так, что одна половина её стройного, точёного тела казалась оранжевой, а другая – совершенно чёрной.
Девушка накинула на плечи бежевого цвета бархатный халат и направилась к выходу.
– Я в душ!
В свете, отбрасываемом крысой-светильником, кто-то шевельнулся в постели. Волосатая рука потянулась к прикроватной тумбочке, взяла из пепельницы наполовину выкуренную сигару, ушла в полумрак, затем снова вернулась теперь без сигары, взяла серебряную фирменную зажигалку и опять скрылась в полумраке.
– Ты всё поняла?
В темноте щёлкнула зажигалка, и романтично вспыхнул красноватый огонёк. Маргарита, щёлкнув выключателем, зажгла верхний свет, и крыса-светильник сразу поблёкла.
Едва прикрытый одеялом голый Хантер недовольно потёр поджарую волосатую грудь плоской, как пенал, ладонью и с явным наслаждением выпустил изо рта к арочным сводам спальни кольцо сизого дыма.
Маргарита вдруг нахмурилась.
– Рич, отрывать меня сейчас от члена британского Парламента – верх глупости!
– Не усложняй, Марго, не затягивай, но и не води бёдрами раньше времени. Лорд не знает, что ты – мой агент, как и твой милый Пол тоже. Я винтик в системе. Меня провернули и поставили в положение, я провернул и поставил тебя в положение. Теперь твоя очередь поставить своего лорда в положение. Успокой его! Скажи, что у тебя срочная работа по написанию очередного опуса для очередного сумасшедшего русского олигарха.
– Ставить в нужное положение, – твоя работа, а не моя. Многие мужики позавидовали бы твоей работе, Рич, если бы знали о ней. Однако, увы, твоя работа секретная!
С этими словами, в каждом из которых сквозил яд женского сарказма, Маргарита вышла из спальни и с чувством праведного возмущения хлопнула дверью. Хантер невозмутимо почесал наголо обритую голову указательным и средним пальцами, между которыми по-прежнему была зажата зажжённая сигара.
Похоже, Ричард Хантер давно привык к безобидным вспышкам своей секретной сотрудницы. Маленький недостаток с лихвой компенсировался умением контачить с нужными людьми и редкой способностью полностью снимать напряжение, неделями копящееся на столь сумасшедшей работе, когда некогда думать о себе. Такое образцово работающее бархатное тело найти не так просто, как некоторым, может быть, кажется.
Вдруг дверь спальной комнаты резко распахнулась. Хантер лениво повёл глазом вбок.
Маргарита, готовясь принять душ, успела сдёрнуть с халата пояс, и халат распахнулся, приоткрыв белеющие прелести.
– Рич, а на яхте что делать?
– Наблюдать. В постель к Полу не лезь!
Маргарита снова с шумом раздражённо захлопнула дверь. Хантер долгим холодным взглядом уставился в пространство.
Вдруг дверь снова открылась. Он снова лениво повёл глаза вбок.
– Марго, хватит паясничать. Через сорок минут я должен быть у адмирала Керри. Освободи мне душ!
Однако на этот раз то была не Маргарита. В комнату вбежал милый курчавый спаниель с тапочками Хантера в зубах. Он поднёс тапочки, умилительно прося таким образом вывести его на улицу, но майор, сочно выругавшись, грубо отпихнул собаку босой ступней.
9
В кабинете адмирала Керри, нежно освещаемом утренним лондонским солнцем, было красиво, как в цветочной оранжерее. Слева от массивного рабочего стола светилось окно, прикрытое полупрозрачными коричневыми шторами под цвет ореха, который господствовал во всей обстановке кабинета. Трудно поверить, но именно это окно было главной адмиральской отдушиной.
Целая коллекция розовых маргариток в горшках, обмотанных бежевого цвета материей и обвязанных декоративными верёвочками, гордо выстроилась в ряд на широком и длинном подоконнике. Соседнее здание слегка затеняло подоконник, от оконного стекла тянуло октябрьской прохладой, и ненаглядным питомицам адмирала здесь было довольно-таки комфортно.
Керри, худой и прямой, как оглобля, седовласый старикан с лицом младенца и бесцветными глазами глубокого пенсионера, все мечты которого теперь лишь о саде и внуках, на самом деле знал толк не только в цветах, однако форма адмирала Королевских военно-морских сил, хоть и была идеально подогнана к его угловатой фигуре, тем не менее, смотрелась нелепо. Домашний халат, кажется, был бы намного более органичным.
