Hannibal ad Portas. Ультиматум прошлого - Владимир Буров

Вова за стойкой подумал, что всё очень сложно получается, если смогли – даже в запретной зоне – выиграть десять золотых пятерок такие придурки, как Черный и Гусь.

Подошел злой Коряга и так ударил кулачищем по стойке, что погасла одна лампа дневного света внутри ее.

Подошла администратор и попросила его удалиться ко всем чертям. Но, к удивлению многих, Коряга нашел тысячу рублей, и как солидный человек приперся опять, дал администраторше пятерку, попросил два рубля сдачи, и заказал в баре бокал шампанского и бутылку пива.

– Надо заплатить за погасшую лампу, – сказал Вова.

– Сколько? Пять рублей хватит? – он положил на стойку уже приготовленную пятерку. Потом еще одну, чтобы заморозил бутылку Брют.

– Десять, – уже мягче сказал бармен.

– Дорого.

– В Ялте пятнадцать.

– Да?

– Да, и то в кувшин переливают.

Коряга продолжал сидеть за стойкой и нервировать Вову своим присутствием. Он только чуть пригубливал из бокала, и периодически смотрел назад, выбирая подходящий момент, чтобы принять участие в игре. И уже хотел двинуться туда, где звенели деньги, которых у него никогда вообще не было, как к нему прямо с выхода приблизилась прелестная носатая дама, и предложила:

– Тут же расплатиться, – как она добавила:

– Хотя бы за половину её гонорара.

– Мне сейчас некогда, – начал Коряга. – Но тут же спохватился, что не надо портить себе настроение перед игрой:

– Здесь негде, – мяукнул он.

Но она попросила бармена, как будто уже была там:

– Пройти в его склад под лестницей.

– Там ценности, – сказал Вова, – я не могу оставить их наедине с другими.

– Хочешь посмотреть?

– Спасибо, нет, там всё равно нет света. Но проверю при выходе, а пока что запру на замок.

Коряга после всего, что там было, сломал замок ударом изнутри, так как Вова даже успел не вспомнить вовремя, что:

– У него там люди, – ибо обслуживал целую компанию как раз пропущенную в зал, где не было мест за столами, швейцаром, которого он сам просил пропускать хоть кого:

– Без ограничения, – и даже обещал два рубля, если их будет много.

С присущей ему наглостью Кор не сообщил, что кончил дело и уже гуляет смело, что разозлило Вову, пока он не понял, что рассказать:

– Обо всем, – ему должна была дама, которая, слегка устыдившись, ушла без прощания, а дверь осталась висеть на холостом замке, чего, впрочем, можно не заметить, если не знать заранее: здесь всегда заперто, – ибо:

– Никогда ничего не хранится, – пока не завезли вино из расформированного кабака первой категории, – ибо, как было не только сказано, но и расписано:

– Хватит накачивать себя водкой, – когда и так можно радоваться жизни, а именно:

– Из принципа, – что виноградников уже нет, если вам известно, что их вырубили.

Неожиданно все поняли, что с началом танцев появилась зав производством.

– Чё-то будет, – решил он. И сердце защемило от непредвиденного ужаса.

Что бы это могло быть, успел подумать Вова, как она явилась перед ним в виде стука в дверь и немедленного предложения:

– Ла просит вас в кабинет, – голосом поварихи, но не той с которой он ездил в баню, но не трахнул, а наоборот, которую трахнул, хотя надо было специально вспоминать:

– Когда это было, – нет, то что было – ясно, но вот когда именно – надо вспоминать, просто так ситуация не идентифицировалась, ибо слишком часто повторялась в похожих вариантах, – так думал Вова, не предполагая, что эти джунгли возникли из-за новых гостей ресторана, ибо с ним это было почти всегда, а еще точнее:

– Всегда.

Например, купил книгу в букинисте напротив Детского Мира, и решил вернуться через подземный переход, посмотреть еще одну, но не нашел этого магазина, который двадцать минут назад был.

Он долго не мог поверить, что купил книгу в другом месте, ниже по этой же улице, и просто часть времени и пространства выпала из его сознания из-за систематической задумчивости.

– Книга была, а места, где ее купил, так и не появилось на горизонте, как Австралия для Джеймса Кука.

– Вы думаете, он ее придумал? – спросила Лариска.

– Да, леди, – только и ответил Вова, стоя перед ней в замешательстве и еще большем замешательстве, что не может ничего придумать, чтобы убежать назад в бар.

– Может быть сказать, что на ее складе начался пожар?

– Ты будешь директором, – сказала она.

– Из-за этого радостного известия вы покинули свой кров поздно ночью?

– Еще не так поздно, – вздохнула она. И попросила согласиться, не думая прямо сейчас.

Они трахнулись к его ужасу прямо при незакрытой двери.

На прощанье она только сказала:

– Ты подумай.

– Их бин не в состоянии.

– Почему?

– Я не верю в радугу.

– Александр Македонскав тоже не верил, что пойдет на Вы, ибо все мы привыкли, как рабы:

– Только Ты-кать.

В баре были заняты все места, и Гимнастка со своего места у кофеварки улыбнулась:

– Я их держала под контролем.

– Спасибо, мэм, – ибо был рад, что с ней можно разговаривать количеством выпитых коктейлей, без обязательного аккорда:

– Секс у вас не входит в качество обслуживания?

– Да, мэм, но не уверен, что получится.

Так иногда бывает:

– Не то, – а через некоторое время уже ясно:

– Способ быть счастливым – был.

Надо только переставить местами времена.

– Послушайте, сэр, я жду уже полчаса, – сказал с другого конца стойки Иван.

– Да?

– Я грю.

– Этого не может быть, потому что не может быть никогда, или вы настаиваете, что я выходил на трахтенберг с Гимнасткой?

– Скорее всего, – не стал настаивать на Категорическом Императиве Иван.

– Тоже самое я могу сказать про вас, мистер.

– И ты не узнаешь меня?

– Я должен подумать.

– Хорошо, налей мне пока Белого Медведя – сто на сто Брют и Армянского пять звезд. Нет, лучше смешай с Рижским Бальзамом.

– Он у нас есть?

– Стоит на верхней полке.

– На полках у меня стоит только кофе и чай в остаточном виде.

– Ага, значит, всё-таки помнишь!

– Наполовину да, а на половину – есть основания не доверять даже самому себе.

– Спасибо, что сказал. Я тебе доверяю.

– Вы хотите, чтобы я для вас что-то сделал? Привел Виринею?

– Виринею?

– Я имею в виду, в её современном технолого-ресторанном виде.

– Позже. Сейчас надо съездить и найти моё золото, ибо я проиграл всё, что у меня было.

Ужас-с. Эти крохоборы растащат его на мелкие кусочки!

– Не сегодня, – сказал Иван.

– Вы думаете, за сегодня я его найду. Где?

– Я не помню.

– Хорошо сказано, рипит ит, плииз.

– Вы знаете межпланетный язык?

– Похож?

– Да, только без гласных: рпт-т-плз.

– Куда делись гласные?

– Они остались.

– Где?

– В уме.

– Как азбука морзе.

– Как любой шифр.

– Так вы зашифровали место, где спрятали драгоценности?!

– Там только золотые десятки.

– Я не смогу их найти за бесплатно.

– А если не забесплатно?

– Сколько?

– У меня ничего нет.

– Тем не менее, я не могу взять и это. Найти можно только за бесплатно, а у меня интуиция не работает в таком одиозном случае.

– Единственное, что я могу тебе сказать.

– Да?

– Ты должен устроить поминки по Финегану.

– Не говоря уже конкретности, я вообще мало представляю себе, что это такое. И да: кто будет в баре вместо меня?

– Пока не найдешь деньги – я тебя заменю.

– Я не снял кассу.

– Я поверю твоему слову, как ты поверил моему, – ответил Иван.

Владимир вышел из-за стойки, хотел зайти к зав производством, но передумал, и пошел, как говорят:

– Туда – сам не зная куда. – А именно:

– Сел в банкетном зале с чашкой кофе.

И уже через десять минут зашел Черный со смеющейся рожей, так сказать, в одной руке, и с Гусем, держащим в одной руке колоду карт, в другой бутылку Белой Лошади.

К счастью, еще не открытой.

– Я не буду, – сказал Вова.

– У нас золото, – оскалил фиксатые зубы Черный. И Гусь высыпал на стол, не считая, больше чем несколько пятерок.

– Увидимся в моих снах, – сказал Вова через полчаса.

– У нас есть еще золотые пятерки, – сказал Гусь.

– Окей.

– Не с собой, – сказал Черный. – Дай в долг половину, потом мы съездим за валютой, – улыбнулся он.

– Почему сейчас нельзя?

– Мы их зарыли на даче.

– Это далеко, километров двадцать пять отсюда.

– Нет.

– Почему?

– Не могу.

– Я не понимаю, почему, если ты точно знаешь, что у нас есть золото.

– Откуда?

– Этот Иван тебе сказал.

– Ему ты дал в долг, – сказал Гусь.

– Вы так решили?

– Да, ибо он проиграл всё, а место в баре бесплатно не достается.

– Я не продавал. Извините, но сейчас у меня больше нет времени на раздумья, вот вам одна пятерка, может быть отыграетесь.