Сказка о городе Горечанске - Ольга Фикс

– Не особо, – Аня улыбнулась, чувствуя, как боль в ноге постепенно слабеет. – А тогда что же мы с тобой будем делать?

– Ну что ж с тобой сделаешь? Ты верхом-то хоть ездить умеешь?

– Умею немножечко. В школу верховой езды по воскресеньям ходила.

– Так постарайся не свалиться!

И не успела Аня ахнуть, как Костя подхватил ее за пояс и перекинул за спину.

– А ну, обними меня! Крепче, крепче, кончай стесняться! А то, смотри, свалишься – останавливаться и подбирать не стану. Ну ты как, держишься?

И они поскакали. Да как быстро!

Травы, кусты, верхушки деревьев, все, мимо чего они проезжали, сливалось перед глазами Ани в одну сплошную яркую зеленую ленту, с редкими пестрыми вкраплениями из птиц, бабочек и цветов. Все ужасы, горести и огорчения сегодняшнего дня разом выветрились из головы. Она чувствовала себя невесомой. Она как будто летела.

Вот только Косте она, похоже, невесомою не казалась. Он то и дело принимался ворчать, что она своим идиотским ерзаньем вот-вот собьет ему спину. И руки пусть, наконец, опустит пониже, на талию. Ишь, стиснула грудную клетку, словно клещами. Так ведь и задушить недолго.

На опушке, откуда уже видны были крыши и антенны Учгородка, над которыми возвышалась ажурная высокая колоколенка, Костя остановился и решительно ссадил Аню на землю.

– Не хватало еще, чтоб меня с тобой на спине увидел кто. Отбою от желающих покататься не будет! Как нога-то? – озабоченно спросил он.– Идти-то хоть сможешь?

Надо сказать, что у Ани теперь, после долгой езды, с непривычки заныли уже совершенно другие мышцы. Но и щиколотка давала еще о себе знать. Сделав пару осторожных шагов, Аня неуверенно взглянула на Костю.

– Н-да! Все с тобой ясно. Сиди тут, сейчас я тебе палку какую-нибудь соображу.

И Костя метнулся обратно в лес.

Аня опустилась в траву и стала ждать, с любопытством поглядывая на раскинувшийся перед ней Учгородок. Страшный лес сего чудесами и кошмарами был позади. Можно было, наконец-то расслабиться.

Тут кто-то подкрался сзади, и резко, больно дернул Аню за ухо.

Аня вскрикнула и обернулась.

Перед ней стояло странное существо, которое по некоторым неуловимым признакам следовало, видимо, отнести к женскому полу. Тонкие смоляные косички торчали во все стороны вокруг угловатого, словно высеченного из кости узкого личика. Черные, раскосые, глубоко посаженные глаза смотрели на Аню с насмешливою издевкой. Нос походил на кривой древесный сучок. Тонкие черные губы, которые существо то и дело облизывало остреньким, зеленым язычком, складывались в бессовестную ухмылку. Длинные узловатые руки с когтистыми пальцами напоминали сухие ветки. Кожа была как у лягушки – серо-зеленая, липкая и влажная на ощупь.

– Хи-хи, – сказало существо, дернуло Аню за нос, и отскочило. Потом снова за ухо. Потом за косичку. (Дались всем сегодня ее косички!). Тварь напоминала жуткую карикатуру на Буратино, и одновременно была похожа на сверчка, и на что-то еще, смутно знакомое Ане по детским сказкам.

– Ну что, испугалась? Испугалась? – существо дергало и царапало Аню, каждый раз успевая отскочить, да так быстро, что Ане не удавалось до него даже дотронуться..

Бумс отчаянно лая, скачками носился вокруг, но тоже никак не мог его ухватить.

Нечисть прям-таки покатывалась со смеху над их неуклюжестью

– Ну что, боишься? Боишься? Сердечишко-то, небось, трепыхается? – и тварь сделала попытку запустить свои мерзкие лапы Ане за пазуху.

Это она, конечно, зря сделала. Потому что за пазухою у Ани сидел Арчик. И уж он-то нерасторопностью всяко не отличался.

– Ай! – взвизгнула от боли Кикимора (наконец-то Аня ее узнала) – и, размахивая укушенным пальцем, из которого во все стороны хлестала зеленая кровь, ускакала обратно в лес.

*

Потихонечку, с Костиной поддержкой, и опираясь на палку, Аня сделала еще шагов пятьдесят. После чего нога ее волшебным образом внезапно перестала болеть. Заживи-трава наконец-то подействовала!

Остаток пути они с Костей почти пробежали, тем более дорога здесь шла под уклон.

И вообще это была уже настоящая, полноценная проселочная дорога. Широкая, с глубокими, полными стоячей воды канавами по бокам, где кипела своя, крохотная, микроскопическая жизнь. С многочисленными следами колес, гусениц и копыт. И с кучей пыли посередине, взлетающей клубами из-под ног, и забивающейся в нос, в рот и в глаза мелкими дисперсными частицами.

Дорога эта привела их прямехонько к старинным воротам, над которыми дугой шла витиеватая кованная надпись старым шрифтом: «Горьчанское сьльскохояйственное училище»

Пониже, к левой воротине был намертво припаян проржавевший по краям лист железа с полустертыми буквами: «Горечанский совхоз-техникум «Красная Буренка»

Припаянная к правой воротине изящная эмалевая табличка блестящими золотыми буквами извещала, что здесь находится «Горечанский аграрно-промышленный колледж».

Рядом, на стенде, красовались написанные от руки на ватмане, и забранные в целлофан «Условия приема».

Они выглядели стандартно, поэтому читать их Аня не стала.

Зато надписи на входе ее впечатлили.

– Здесь всегда, что ли, сельхозтехникум был? – недоверчиво спросила она у Кости.

– Ну, всегда-не всегда, а лет триста не меньше, это уж точно. На день выпускника иной раз такие ископаемые приезжают – ни в жизнь не поверишь, пока сама не увидишь! А вообще, в библиотеке есть «История горечанского сельхозтехникума от Петра Великого до наших дней» – почитай сама, если хочешь. Ее, правда, на руки не выдают. Только в читальном зале. Древняя потому что очень. Совсем рассыпается.

Аня почувствовала, как в душе ее, помимо воли, подымается чувство глубокого уважения, и даже почтения какого-то к своей будущей альма-матер. Она-то думала, что этот захолустный колледж, будет просто местом, где она сможет перекантоваться пару-тройку лет, оставшихся до совершеннолетия! Действительность оказалась куда богаче.

Административный корпус был белым одиноким флигелем близ ворот. Костя довел Аню до двери, буркнул « Ну, бывай, что ли!» и поскакал дальше. Его ждали дома с хлебом.

Оставшись одна, Аня ощутила привычную робость перед любым начальством, будь то директор колледжа или нянечка в вестибюле детсадика. Она сглотнула, сделала над собой усилие, и вошла.

Никакой нянечки в вестибюле не было. Огромный, расходящийся во все стороны множеством ответвлений коридор протирала, ползая на карачках, рыжая девчонка примерно одних лет с Аней.

– Собаку-то снаружи оставь! – посоветовала она. – Вик Вас не любит, когда к нему с собаками прутся. Кот на плече, ну или там хорь, – еще куда ни шло. Это он понимает. А пес – все-таки уже считает за наглость. Вы б, говорит, еще с жеребцом приперлись.

Аня послушалась, вывела Бутса за дверь, и уложила у крыльца.

– И ноги вытри, пожалуйста! – попросила девочка. Аня честно потопталась на тряпке.

– Тебе туда! И морду посмелее скрои! Не боись! Не съест тебя наш директор. А ну-ка, давай, улыбочку!

Девочка ободряюще подмигнула Ане, и вернулась к прерванному занятию.

Аня сделала несколько шагов в указанном направлении, одновременно пытаясь оттянуть непослушные губы поближе к ушам. Улыбка получалась какая-то нервная,

напряженная. А, ладно, сойдет!

Собрала всю свою волю в кулак, и постучалась в дверь с надписью «Директор».

– Тихонова! Ну, ты даешь! Добралась -таки! Входи-входи! – послышалось из-за двери.

Голос, абсолютно, конечно, незнакомый, странным образом показался Ане родным. Она смело распахнула дверь, и сделала шаг вперед.

*

За широким, устланным зеленым сукном столом сидел круглолицый человек лет сорока. Лысый, как коленка, с пшеничными усами и бородой, и глазами цвета самых настоящих незабудок – правда, спрятанных за стеклами очков.

А на плече его сидела, чуть подрагивая черным хвостом, живая белобокая сорока.

– Ну, здравствуй, Тихонова Аня! Что стоишь-то? В ногах правды нет, – сказал директор, широким жестом указывая Ане на стул. – Молодец, что приехала! Легко нас нашла? Устала? Не заблудилась?

Глаза его при этих словах смеялись, и Ане вдруг показалось, что он откуда-то в курсе всех ее сегодняшних приключений.

– Здравствуйте, – вежливо сказала Аня, вынимая из рюкзака и выкладывая на стол папку с документами.

– Вот, здесь все по списку – свидетельство об окончании, справка и фотографии. А вот это мой паспорт.

Директор досадливо замахал на нее рукой.

– Да ладно тебе, с бумажками! Давай лучше сперва познакомимся. Виктор Васильевич Коневой. Здешний директор. Буду у вас вести во втором семестре пат. анатомию с пат. физиологией. По образованью ветврач, плюс Высшие педагогические курсы при Ветакадемии. Женат, трое сынов у меня подрастают. Младший, Ваня, с тобой вместе учиться будет. Жена моя преподает у нас химию с биологией. Ты с ней поосторожней. Она у меня строгая, с нею не забалуешь. Чуть что, сразу пару влепит. Ну что еще? Не пью, не курю. По утрам блины очень уважаю. Люблю лошадей, и еще меня хлебом не корми, а дай в выходной в саду покопаться. Ну, а ты про себя что расскажешь?