Сказка о городе Горечанске - Ольга Фикс

Аня, сколько себя помнила, жила всегда с бабушкой и мамой в Москве, в крохотной квартирке в белой башне у метро «Авиамоторная».

Таких башен было подряд три, и они были, по московским понятиям, не очень высокие – всего в девять этажей. Но стояли они на пригорке, и потому видны были издалека отовсюду в микрорайоне. И можно было идти куда хочешь, в любую сторону, как угодно далеко от дома – и никогда не бояться потеряться. Потому что стоило оглянуться, и сразу был виден дом.

Мама ходила на работу. Ездила куда-то каждый день на метро. Уходила рано, а возвращалась поздно. Часто и вовсе уезжала в командировки.

Аня ходила в школу – английскую, специальную, через дорогу.

А бабушка никуда не ходила. Разве только что в магазин на углу.

Квартира их состояла из кухни и двух смежных комнат – большой и маленькой. В большой жили мама и Аня. Еще там стояло Анино пианино, и была дверь на балкон.

А в кухне и в маленькой комнате жила бабушка. Причем в основном бабушка жила именно в кухне, а в комнату только заходила зачем-нибудь: поспать, посмотреть телевизор.

Когда ни придешь домой, бабушку всегда можно было найти на кухне. А заодно найти там тарелку борща, котлеты, чашку чая с охапкой сладкого хвороста.

А потом бабушка умерла.

И они с мамой остались вдвоем.

Не считая, конечно, ручной крысы Арчи, черепахи Копуши, и Аниной собаки Бумса.

Копуша была вовсе даже не медлительная. Она, в общем-то, была очень даже резвая. Если ей что-нибудь вкусное швыряли в аквариум. Она тогда стремительно неслась к этому чему-то и вцеплялась в него всеми зубами и когтями. И еще она больно кусалась. Если ее трогал кто-нибудь чужой. Но Аню она любила. Вытягивала черную блестящую башку из-под панциря и давала себя погладить.

А еще она довольно быстро росла. Чтобы ей было где развернуться, приходилось каждые пару лет покупать ей новый аквариум. И мама иногда ворчала, что когда-нибудь этот крокодил из аквариума своего выберется, и их всех сожрет

Бумс был беспородный – наполовину лабрадор-ретривер, наполовину неизвестно кто. Ничего! Всем известно, что дворняги куда здоровее и умнее любых породистых собак.

Бумс и вправду никогда ничем не болел, слушался Аню с полуслова, а при необходимости еще и проявлял инициативу. Например, всегда подбирал и приносил, если у Ани что-то выпадало из кармана – расческа там, телефон или кошелек.

И вообще-то он был тихий и мирный, но если в темном переулке кто-то вдруг направлялся в их сторону, немедленно обнажал зубы и рычал, да так грозно, что злоумышленник сразу спешил перейти от них подальше через дорогу.

Без бабушки квартира казалась Ане чужой. Когда вечером она возвращалась домой после школы и музыки, в квартире было темно и тихо. Один лишь Бумс яростно стучал хвостом об пол. Да Арчи пулей слетал с батареи, где он спал весь день, и мчался по полу ей навстречу, размахивая для равновесия длинным голым хвостом. Вцеплялся коготками в джинсы, карабкался по ним до рубашки, а там уже Аня подхватывала его и пересаживала на плечо. Всем телом крыс прижимался к ее щеке, и начинал нежно покусывать за ушко, в уголок рта, щекоча усами, словно бы чего-то нашептывая…

Из террариума высовывала голову черепаха Копуша.

Аня включала свет. Везде – в кухне, в ванной, в прихожей, в большой комнате и в маленькой, которая теперь стала комнатой Ани. Ставила чайник, разогревала оставленный мамой обед или делала бутерброды, наскоро готовила уроки, отбарабанивала задание по фортепьяно, и присаживалась к компьютеру.

Пространство сразу оживало, заполнялось людьми. С ними можно было дружить, играть в разные игры, советоваться, разговаривать обо всем на свете. В сети у Ани было много друзей. А в жизни только один – Славка Вольский.

Они сперва вместе ходили в детсад, потом вместе пошли в школу. И хотя часто ссорились, и даже иногда дрались, но потом всегда обратно мирились.

Аня привыкла каждый день, входя в класс, прежде всего отыскивать Славку глазами. Славка обычно приходил раньше, и это было очень кстати – входишь в класс, а он уже там, и значит все в порядке. Сидит, сгорбившись, у окна, и скосив глаза вниз, что-нибудь читает. Сперва, в младших классах, это были разложенные на коленях книжки, потом их сменили тексты с экрана. Экраны тоже менялись – примерно раз в год-полтора. Славкины родители много ездили, и почти отовсюду привозили сыну что-нибудь новенькое. Или сами себе что-нибудь новенькое покупали, а Славке отдавали свое прежнее.

Аня садилась рядом за парту и толкала Славку в бок. Он тогда словно просыпался:

– О, привет, – говорил, – ты здесь? Знаешь, а в районе Амазонки поймали неизвестную науке ящерицу. Вот такущую, и с рогами!

– Да ну тебя, Славка! Разводят тебя, как лоха, а ты всему веришь!

– Да нет, тут фото есть! Ну, не по настоящему, конечно с рогами. Нарост у нее такой роговой на лбу. И, прикинь, пишут, что у нее три глаза! Два впереди, и один на затылке. Потому, наверно, раньше и не могли поймать – к ней же ни спереди, ни сзади не подкрадешься!

– Сказки все это, – говорила Аня, и закатывала глаза. – Совсем ты с интернетом этим от реальной жизни оторван. А вот я вчера во дворе крысу встретила. Чужую, и абсолютно незнакомую! Сидит такая, и на меня смотрит. Я ей говорю: «Брысь!», а ей хоть бы хны! Сидит и смотрит. С таким, знаешь ли, презрением. Как будто бы это я, наоборот, крыса. А она, к примеру, французская королева.

– Да, крыса – это объективная реальность. – соглашался Славка. – С крысою не поспоришь. И, тем более, когда она близко, а ящерица амазонская далеко.

И вот они так сидели, и болтали каждый день до урока. Каждое утро, все девять лет.

На лето Славка уезжал куда-нибудь вместе с родителями, и Аня тогда одна ходила все три месяца подряд в городской лагерь. Там было чаще скучно, изредка весело, а несколько раз даже и совсем прикольно.

Но не было никаких сомнений, что первого сентября Аня войдет в класс, и опять увидит у окна Славку. Кроме того, по утрам они болтали по-скайпу. Так часто, что казалось – Славка вовсе никуда и не уезжал.

Однако в конце девятого класса неожиданно выяснилось, что Славка со следующего года переходит в физ-мат лицей при Университете. Так надо, раз он в будущем решил учиться на программиста.

Аня, конечно, тоже давно уже решила, кем будет. Она после школы собиралась в Ветакадемию. Экзамены туда трудные, поэтому приходилось загодя налегать на химию с биологией, чтоб не было потом никакой осечки.

– Ой, – расстроилась Аня. – А как же я без тебя? Мне ж теперь и словом перемолвиться не с кем станет. Особенно, когда мама опять в командировку уедет.

– А ты, например, можешь в биологическую школу пойти. Я узнавал, туда набор еще не закончился. Пройдешь собеседование, задачки решишь по химии – и вперед. Тебе же это раз плюнуть! А болтать мы с тобой и так каждый день сможем. По скайпу, как на каникулах.

Переходить в школу с биологическим уклоном Ане не хотелось. Она была там, на Дне открытых дверей. Ей не понравилось. Ученики все сплошь ботаники, и к тому же все поголовно собирались поступать в медицинский. Да ездить из дому было далековато.

Зато в Клубе юного собаковода, куда они с Бумсом ходили на занятия по воскресеньям, ей случалось слышать о том, что помимо Ветакадемии, существует другой – куда более сложный и увлекательный путь в ветеринары. Уехать из Москвы, поступить в сельскохозяйственный колледж. Куда-то, где учат на фермеров, зоотехников, ветфельдшеров. Где есть своя учебная ферма, на которой всю науку можно немедленно проверить на практике.

Чтобы поступить туда, не нужно ждать окончания школы. В колледжи ведь принимают и после девятого.

Звучало заманчиво. Это тебе не какая-нибудь спецшкола с бесконечной нудной зубрежкой, а самая что ни на есть настоящая жизнь!

*

Гугл выдал Ане пятнадцать адресов сельхозколледжей Российской Федерации, в коих имелось ветеринарное отделение. Все они располагались в сельской местности. Общежитие предоставлялось на весь срок обучения. Ближайший из них находился в какой-нибудь паре часов от Москвы.

Беда была в том, что на ветеринарное отделение почти везде брали только после средней школы. Вот в фермеры или зоотехники – пожалуйста.

Аня уж почти отчаялась, когда обнаружила в самом конце списка Горечаский аграрно-промышленный колледж. Судя по предоставленной в сети информации, в этом колледже на ветфельдшеров брали и после девятого. Правда, сайта своего у колледжа не было. А имелся только почтовый адрес.

Распечатав на принтере стандартное для всех колледжей России заявление о приеме, Аня приложила к нему копию свидетельства об окончании девятилетки, купила в киоске у метро конверт с маркой, адрес написала на нем от руки, и забросила письмо в почтовый ящик. Всех делов было на пятнадцать минут, хотя процедура и показалась ей немного допотопной.