Жизнь и смерть - Стефани Майер

Завтрак прошел тихо, как я и ожидал. Чарли поджарил себе яичницу, я насыпал в миску хлопьев. Интересно, забыл ли он про эту субботу?

— Насчет субботы… — начал он, словно прочитав мои мысли. Что-то я становлюсь настоящим параноиком в этом отношении.

— Да, папа?

Чарли пересек кухню и открыл кран:

— По-прежнему собираешься в Сиэтл?

— Таков план, — я нахмурился, жалея, что он завел об этом разговор и теперь мне придется тщательно сочинять полуправду.

Чарли выдавил немного моющего средства на свою тарелку и потер ее щеткой:

— И ты уверен, что не успеешь на танцы?

— Я не иду на танцы, пап.

— Неужели никто не пригласил? — спросил он, уткнувшись взглядом в тарелку.

— Танцы не для меня, — напомнил я ему.

— Ну да, — нахмурился он, вытирая тарелку насухо.

Может, его беспокоит, не становлюсь ли я изгоем? И следовало сообщить ему, что я получил много приглашений? Но это, само собой, дало бы обратный результат. Чарли не обрадовался бы, узнав, что я их все отклонил. Тогда пришлось бы сказать ему, что есть одна девушка… которая меня не пригласила… а такой разговор уж точно не хотелось затевать.

Это заставило меня задуматься о выпускном, о Тейлор и платье, которое у нее уже есть, об отношении ко мне Логана и обо всей этой путанице. Я не знал, что мне с этим делать. Ни в одной Вселенной я не собирался идти на выпускной. В мире, где существует Эдит Каллен, меня не может заинтересовать никакая другая девчонка. Нечестно было бы пойти на поводу у Тейлор и позволить ей осуществить план, к которому у меня не лежит душа. Проблема в том, чтобы сообразить, как…

Помахав мне на прощанье, Чарли ушел, а я поднялся наверх, чтобы почистить зубы и собраться в школу. Услышав, как патрульная машина отъехала, я сумел продержаться только пару секунд, а потом выглянул в окно. Серебристый автомобиль уже был там, стоял на том месте, где обычно парковался Чарли. Перепрыгивая через три ступеньки, я в мгновение ока оказался за дверью. Интересно, как долго продлится этот странный распорядок? Вот бы он никогда не заканчивался.

Она ждала в машине и даже не посмотрела, когда я захлопнул дверь дома, не позаботившись как следует запереть ее на ключ. Я подошел к автомобилю, чуть поколебался и, открыв дверцу, забрался внутрь. Эдит улыбалась, спокойная и, как обычно, до боли идеальная.

— Доброе утро. Как дела? — ее глаза изучали мое лицо, словно вопрос таил в себе нечто большее, чем просто вежливость.

— Хорошо, спасибо. — У меня всегда всё было хорошо, когда она была рядом… намного лучше, чем просто хорошо.

Ее взгляд остановился на кругах под моими глазами:

— Ты выглядишь уставшим.

— Не мог заснуть, — признался я.

Она рассмеялась:

— Как и я.

Мотор тихо заурчал. Я начинал привыкать к этому звуку. Не исключено, что рев моего пикапа испугает меня, когда я в следующий раз сяду за руль.

— Пожалуй, да, — сказал я. — Вероятно, я поспал все-таки дольше, чем ты.

— Держу пари, так оно и есть.

— И чем же ты занималась этой ночью?

Эдит снова засмеялась:

— Ну уж нет. Сегодня моя очередь задавать вопросы.

— Да, точно, — я наморщил лоб. Понятия не имею, что во мне могло бы ее заинтересовать. — Что ты хочешь знать?

— Какой твой любимый цвет? — спросила она на полном серьезе.

Я пожал плечами:

— Когда как.

— А сегодня?

— Наверное… золотистый.

— За твоим выбором что-то стоит или ты назвал наобум?

Я смущенно кашлянул.

— Это сегодняшний цвет твоих глаз. Если ты спросишь меня через неделю, я, наверное, выберу черный.

Она посмотрела на меня с выражением, которое мне не удалось полностью разгадать, но, прежде чем я успел спросить, перешла к следующему вопросу:

— Какая музыка сейчас в твоем плейере?

Мне пришлось задуматься на секунду-другую, а потом я вспомнил, что последним диском, который я слушал, был тот, что подарил мне Фил. Когда я назвал группу, Эдит с улыбкой открыла лючок под автомобильной магнитолой, достала один из множества втиснутых в это крошечное пространство дисков и подала его мне. Это был тот же самый диск.

— Дебюсси… и это? — спросила она, изгибая бровь.

Так продолжалось целый день. На переменах и весь обеденный перерыв Эдит непрерывно задавала мне вопросы. Ей не терпелось узнать каждую незначительную подробность моего существования. Фильмы, которые мне нравятся и которые я ненавижу, немногие места, где мне довелось побывать и, гораздо более многочисленные, — куда я хотел бы съездить. И книги — бесчисленные вопросы о прочитанных книгах.

Уж и не помню, когда я в последний раз столько разговаривал. Почти всё время я испытывал смущение, зная, что непременно наскучу Эдит. Но она всякий раз, казалось, с нетерпением ожидала моего очередного ответа, уже приготовив уточняющий вопрос, и ей постоянно было мало. Поэтому я соглашался на этот психоанализ, такой, казалось бы, важный для неё.

Когда раздался первый звонок, я глубоко вздохнул. Пора.

— Ты еще не задала мне один вопрос.

— Вообще-то, не один, но какого конкретно ты ждешь?

— Самое позорное из того, что я когда-либо сделал.

Эдит улыбнулась:

— Какая-то впечатляющая история?

— Пока не уверен. Сообщу тебе через пять минут.

Резко отодвинув стул, я поднялся. Глаза Эдит светились любопытством.

Мои приятели уже вставали из-за стола, за которым я обычно обедал. Я подошел к ним.

На щеках у меня пылали красные пятна, но это, наверное, было даже к лучшему. Мне и полагалось выглядеть взволнованным. В любом случае тот симпатичный парень в мелодраматическом сериале, который фанатично смотрела мама, выглядел воодушевленным, когда играл эту сцену. Благодаря этому персонажу у меня, по крайней мере, был общий набросок сценария, приукрашенный моими давними мыслями об Эдит — нужно было придерживаться линии лести.

Заметивший меня первым Джереми смотрел испытующе. Его взгляд перебегал с моего раскрасневшегося лица на Эдит и обратно.

— Тейлор, можно тебя на минутку? — в полный голос заговорил я, подходя.

Она была в самом центре группы. Логан повернулся и сердито уставился на меня своими зеленоватыми рыбьими глазами.

— Конечно, Бо, — ответила явно озадаченная Тейлор.

— Слушай, — начал я, — я так больше не могу.

Все резко замолчали. Глаза Джереми округлились до предела. Аллен явно был в замешательстве. МакКейла послала мне осуждающий взгляд, словно ей не верилось, что я способен на такую бестактность. Но она не знала, что именно я делаю и почему мне нужны зрители.