Жизнь и смерть - Стефани Майер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А мне ночь нравится. Звезды можно увидеть только в темноте, — я нахмурился. — Хотя здесь они показываются нечасто.
Эдит засмеялась, и настроение внезапно поднялось.
— Чарли будет здесь уже через несколько минут. Поэтому… впрочем, может быть, ты хочешь сообщить ему, что проведешь субботу со мной?.. — она посмотрела на меня с надеждой.
— Нет уж, спасибо, — я взял свой рюкзак, двигаясь скованно из-за того, что так долго сидел неподвижно. — Значит, завтра моя очередь?
— Разумеется, нет! — она притворилась разгневанной. — Я же сказала, что еще не закончила, ведь так?
— Да что еще могло остаться?
Она продемонстрировала ямочки:
— Завтра узнаешь.
Я смотрел на нее, слегка ошеломленный, как обычно.
Мне всегда казалось, что у меня нет излюбленного типа девушек. В моей компании в Финиксе каждый предпочитал что-то свое: одному нравились блондинки, другому важны были только ножки, а третьему — исключительно голубые глаза. Я считал себя не таким привередливым — хорошенькая девушка и есть хорошенькая. И только теперь понял, что угодить мне труднее, чем любому из них. Оказывается, мои предпочтения чрезвычайно специфичны… просто раньше я их не осознавал. Понятия не имел, что мой любимый цвет волос — рыжеватый с бронзовым отливом, потому что никогда прежде не видел ничего похожего. Не был в курсе, что ищу глаза цвета мёда, ведь я отродясь таких не встречал. Не представлял, что губы у девушки должны изгибаться определенным образом, а под полукружиями длинных темных ресниц необходимы высокие скулы. В общем, лишь одна фигура, одно лицо могли бы тронуть меня.
Как идиот, позабыв обо всех предостережениях, я потянулся, наклоняясь, к ее лицу.
Она торопливо отодвинулась.
— Прошу про… — начал было я, опуская руку.
Но Эдит вдруг вскинула голову и снова уставилась в окно, вглядываясь в дождь.
— Ох, нет, — выдохнула она.
— Что случилось?
Она стиснула зубы, брови ее сошлись в одну напряженную линию над глазами. Она коротко взглянула на меня и угрюмо сказала:
— Еще одно осложнение.
Перегнувшись через меня — ее близость мгновенно послала мое сердце в неровный галоп, — Эдит одним резким движением распахнула мою дверцу и тут же практически отпрянула.
Сквозь струи дождя пробился свет фар. Я пригляделся, ожидая увидеть патрульный автомобиль Чарли и заготавливая в уме целую кучу объяснений, но оказалось, что это незнакомый темный седан.
— Быстрее, — поторопила Эдит.
Она сердито смотрела сквозь ливень на приближающуюся машину.
Я немедленно выпрыгнул из «вольво», хотя ничего не понял. Дождь хлестал по лицу, и я натянул капюшон.
Было слишком темно, поэтому мне не удалось разглядеть тех, кто находился на передних сиденьях седана. Эдит, ярко освещенная фарами подъехавшего автомобиля, всё еще смотрела вперед, не сводя глаз с чего-то или кого-то невидимого для меня. Ее лицо выражало странную смесь отчаяния и вызова.
Потом она включила двигатель, покрышки взвизгнули на мокром асфальте. «Вольво» в считаные секунды скрылся в сумраке.
— Привет, Бо! — окликнул меня кто-то знакомым хрипловатым голосом с водительской стороны маленького черного автомобиля.
— Джулс? — я прищурился, чтобы рассмотреть хоть что-нибудь сквозь струи дождя. И тут из-за угла показалась патрульная машина Чарли, осветив прожектором людей, приехавших в седане.
Джулс уже выбиралась наружу, даже в темноте была видна ее широкая улыбка. Женщина на пассажирском сиденье была гораздо старше, с горделивой осанкой и необычным лицом — строгим и стоическим. Морщинки избороздили смуглую кожу, словно старую кожаную куртку. Под широкими бровями я увидел удивительно знакомые глаза. Черные, глубоко посаженные, они казались одновременно слишком юными и слишком древними для ее лица. Мать Джулс, Бонни Блэк. Я сразу же ее узнал, хотя прошло уже больше пяти лет с нашей последней встречи и я даже не сумел вспомнить ее имя, когда Чарли заговорил о ней в день моего приезда сюда. Она пристально разглядывала меня, поэтому я неуверенно ей улыбнулся. Тут до меня дошло еще кое-что: я заметил, что ее глаза расширены, словно от потрясения или страха, ноздри гневно раздуты, — и моя улыбка потускнела.
Как и сказала Эдит, еще одно осложнение.
Бонни все еще смотрела на меня напряженным тревожным взглядом. Неужели она так легко узнала Эдит? Может ли она действительно верить в неправдоподобные легенды, которые высмеивала ее дочь?
Ответ ясно читался в глазах Бонни: да.
Да, она может.
Глава двенадцатая
Точка равновесия
— Бонни! — воскликнул Чарли, выходя из машины.
Повернувшись к дому, я махнул Джулс, чтобы она шла за мной и, пригнувшись, взбежал под навес над крыльцом. Слышно было, как позади меня Чарли громко приветствовал ее.
— Я притворюсь, что не видел тебя за рулем, юная леди.
— В резервации нам выдают права раньше, — проговорила Джулс, пока я отпирал дверь и включал свет на крыльце.
— Ну конечно! — засмеялся Чарли.
— Мне же надо как-то передвигаться, — несмотря на все прошедшие годы, я с легкостью узнал низкий голос Бонни и тут же снова почувствовал себя ребенком.
Войдя внутрь, я оставил дверь открытой и, включив свет, повесил куртку. Затем встал на пороге, с тревогой наблюдая, как Чарли и Джулс помогают Бонни пересесть из машины в инвалидное кресло.
Я отступил с дороги, и все трое заторопились внутрь, стряхивая с себя дождевую воду.
— Вот это сюрприз, — сказал отец.
— Давно не виделись, — ответила Бонни. — Надеюсь, мы не помешали? — Взгляд ее темных непроницаемых глаз снова метнулся ко мне.
— Нет, это здорово. Надеюсь, вы сможете остаться на игру.
— Наверное, так и было задумано: наш телевизор сломался на прошлой неделе, — широко улыбнулась Джулс.
Бонни скривилась, взглянув на дочь:
— Ну и, конечно, Джулс не терпелось снова увидеться с Бо, — добавила она. Девушка в ответ сердито нахмурилась.
— Есть будете? — поинтересовался я, повернувшись в сторону кухни. Под испытующим взглядом Бонни мне было неловко.
— Не, мы поели перед выходом, — ответила Джулс.
— А ты, Чарли? — бросил я через плечо, скрываясь за углом.
— Да, конечно, — ответил он, направляясь, судя по голосу, в гостиную к телевизору. До меня донеслось поскрипывание кресла Бонни, следующей за ним.
На сковороде жарились бутерброды с сыром, и я как раз нарезал помидор, когда почувствовал, что кто-то подошел сзади.
— Ну, как жизнь? — поинтересовалась Джулс.