Проклятие красной земли (СИ) - Марина Алина

— Давай проводим ее в камеру, — предлагает Вилма Сиэтлу, тем самым приглашая его в управление шерифа и рассчитывая на то, что сможет с ним поговорить без случайных свидетелей.

Джезбел же идет в сторону управления с покорностью смертницы, что Вилму беспокоит.

— Зачем? — спрашивает она уже на пороге управления.

И имеет в виду Игниса.

Джезбел поднимает на нее взгляд. В ее глазах отражается неподдельная боль.

— Я пыталась его спасти, — произносит Джезбел, похоже, даже не собираясь отпираться. — С самого начала.

Вилма останавливается, так и не открывая дверей управления. Допрашивать стоит там, но почему-то кажется, что в камере Джезбел окажется менее сговорчивой, чем прямо сейчас.

— Игниса? — спрашивает она.

— Стихийная магия, — говорит Джезбел. — Он с ней не справлялся. Источник здесь сильный, и он только подпитывал моего сына. Я думала, если уничтожить этот поток, станет легче. Однажды он бы научился, но…

Но, похоже, стало только хуже. Вилма кивает — это ставит некоторые моменты на свои места. В подростковом возрасте и так несладко, а магам, наверное, и того сложнее. Вилма в юношестве была буйной, а уж если бы обладала огненной стихией в крови, то могла бы принести городу много неприятностей.

— Почему не уехать в таком случае? — спрашивает она.

Но этот опрос Джезбел оставляет без ответа. Вероятно, на то были причины.

— После я решила, что лучше и вовсе лишить его магии, пока он не спалил себя сам, — отрешенно выдыхает Джезбел.

И тут же замыкается.

Видимо, что-то пошло не так в том ритуале, который она готовила. И, вместо магии, Джезбел забрала жизнь Игниса.

Это настолько печально, что Вилме, кажется, даже нечего сказать. Она чувствует себя паршиво и переводит взгляд на Сиэтла. Тот внезапно хмурится.

— Кажется, у вас там что-то происходит, — замечает он, кивая на управление.

— Что? — резко спрашивает Вилма.

А затем тянет на себя дверь. В управлении сейчас никого не должно быть. Но на месте неожиданно оказывается Бернадетт, которая никогда не отличалась трудолюбием. Бернадетт резко поднимается, завидев Вилму, и выглядит крайне растерянной, явно не ожидая увидеть шерифа в такое время.

Тем более в такой компании.

— Давно ли ты записалась в трудоголики? — спрашивает Вилма.

— Я… — неловко начинает Бернадетт.

Но не находится со словами.

Вилма же вдруг осознает, что внутри управления непривычно душно. Здесь даже в самые знойные дни так не бывает. А уж вечерами так и вовсе становится прохладно.

— Черт, — выдыхает Вилма.

С Бернадетт она еще обязательно поговорит потом. Сейчас же, кажется, она знает, что происходит. Пускай и только в общих чертах.

Вилма бросается в сторону камер. Андервуд вместе с Бернадетт и плененной Джезбел — за ней.

Посреди одной из камер она видит столб огня. Внутри него, если присмотреться, можно разобрать очертания двух человеческих фигур — мужской и юношеской.

Чертов Зак Блэк, похоже, решил зайти с иной стороны. Не удовлетворившись отказом Вилмы, он добрался до Бернадетт и каким-то образом уговорил его пустить внутрь.

Его, мертвого Игниса и… Веронику Саттон, которая, к удивлению Вилмы, обнаруживается здесь же.

— Стойте, — произносит Вероника, вырастая между Вилмой и камерой, в которой буквально прогорает Блэк со своим мертвым сыном. — Вам не стоит здесь быть.

— Да он же…

— Я здесь для того, чтобы вовремя остановить его, — текучим, словно вода, тоном говорит Вероника. — И еще не время.

Ее спокойствие Вилму только злит. Если Блэк настолько помешался в своем спонтанном отцовском горе, что решил провести самоубийственный ритуал, то это не значит, что ему нужно жалостливо подыгрывать.

Вилма шагает к Веронике ближе.

— Мисс Саттон, я привлеку вас за… — она спотыкается, понимая, что банально не знает, насколько законно просто стоять и смотреть на то, как горит другой человек. — Я найду, за что вас привлечь, если вы сейчас же не уберетесь с моей дороги.

Еще одна глупая девчонка.

— Миссис Ротшильд, — Вероника явно пытается давить в ответ, не сдаваясь под напором Вилмы. — При всем моем уважении, вы не знаете, во что пытаетесь вмешаться.

— Жизнь за жизнь, так? — спрашивает Андервуд. — Но он ведь не собирается умирать сам.

— Мой мальчик!.. — вскрикивает вдруг Джезбел, словно просыпаясь от долгого и кошмарного сна.

А затем она рвется вперед, и никто из присутствующих не успевает этому помешать. С недюжей силой Джезбел отталкивает со своего пути как Вилму, так и Веронику. И мгновенно теряется в столпе пламени.

Вилма отступает на шаг назад, с ужасом наблюдая за тем, как огонь охватывает Джезбел. В моменте вся эта невозможная троица оказывается внутри пламени, впервые соединяясь как семья. В нос ударяет неприятный запах, а камеру прошибает вопль, полный боли — физической, не душевной.

— Боже, она же не элементалистка, — выдыхает Вероника.

Спокойствия на ее лице больше нет.

— Давай за водой, — бросает Вилма Сиэтлу, и сама же оглядывается в поисках хоть какого-нибудь одеяла, которым можно попытаться потушить магический огонь.

Тем временем из огненного столпа Джезбел, словно на последних силах, выталкивает Зака. Тот отшагивает, ударяется спиной о решетку. И огонь на его теле начинает затухать. Ожогов же как ни бывало. Сплошная чертовщина.

Вилма выскакивает из помещения, чтобы помочь Андервуду с водой.

Когда она возвращается, то обнаруживает, что огня уже нет. А Игнис на полу камеры вдруг принимается дышать.

— Ты вообще в своем уме? — Вилма напускается на Блэка, когда тот протягивает руку к принесенной ему питьевой воде.

— Абсолютно, — довольно сообщает Зак.

Но Вилма видит, что его пальцы слегка дрожат.

— Андервуд что-то говорил про «жизнь за жизнь». Ты собирался помереть за мальчишку, с которым не перекинулся и парой слов?

— Все не так, — морщится Блэк. — Да, суть именно в этом. Прохождение сквозь магический огонь, передача жизненных сил — то есть, за смерть одного другому возвращается жизнь. Но это не обязательно должно произойти буквально. Обычно магический огонь уже не остановить, пока он не прогорит полностью. Поэтому я и позвал Веронику. У нее, знаешь ли, тоже есть интересные способности.