Гроза над Миром - Венедикт Ли

Чья-то голова склонилась через мое плечо.

— О, кто это? — давешняя симпатичная пассажирка уставилась на нескромный рисунок на последней странице. Мне понравился глубокий, с теплыми интонациями голос незнакомки. Теперь главное — не теряться.

— Актриса из Ганы — знаменитость местного масштаба.

— Такая большая грудь смотрится некрасиво! — белые локоны щекотали мне шею. Девушка осторожно отстранилась, скорее для того, чтобы я мог лучше ее разглядеть.

Яркая блондинка. Волосы немного не достают до плеч, спереди две длинные пряди выкрашены в розовый цвет. Умело подведенные глаза, алый рот. Она уже переоделась, но если таков ее повседневный наряд, то я не знал, что сказать.

Кружевная блузка, при внимательном рассмотрении, явно показывала, что ее владелица предпочитает обходиться без лифчика. Сквозь короткую полупрозрачную юбку откровенно просвечивал треугольник трусиков. Белоснежный жакет с большими, обтянутыми той же тканью пуговицами небрежно расстегнут. Наряд довершали легкие туфли на высоком каблуке.

— Я — танцовщица. Стриптиз танцую превосходно. Хоть до гола разденусь. Только мне надоело.

«Но ты — все еще в образе…» — так я подумал. А спутница моя стала, облокотившись на верхнюю, открытую половинку оконной рамы и вглядывалась вдаль. Вечерело. В пути нам оставалось быть еще полчаса. Я любовался изгибами тела девчонки, а она, как бы невзначай, приняла позу поэффектней.

— Что там такое? Это ведь не станция! — она говорила, как будто сама с собой.

Я встал и примостился у окна рядом с ней, вдыхая тонкий аромат ее духов.

— Рабочий поселок. Наш поезд здесь не останавливается. До Норденка — десять минут. Пора хватать багаж.

— У меня такая тяжелая сумка… Две подругам отдала, а одна осталась, — она снова говорила, не обращаясь ко мне прямо.

«Намек понял. Спроси ж ты моей помощи!»

— Норденк! — прогнусавил проводник.

Огни пригорода плыли за окном. Незнакомка моя молча направилась в свое купе. Я тоже забежал к себе, перекинул через плечо рюкзачок и поспел как раз вовремя, Гордая до безобразия танцовщица, которой надоела ее профессия, проволокла мимо меня чудовище на колесиках, скромно названное ею сумкой. Я молча подхватил монстра за кожаную ручку. Тяжел.

Пассажиры толпились в проходе, я прошел в тамбур, провожаемый восторженными взглядами. Не за подвиг по переноске объемного груза, а потому, что за мной следовала его очаровательная хозяйка.

— Пуговицу потеряла, — меланхолично заметила она, оглядывая свой костюм.

Паровоз противно свистнул, лязгнули сочленения состава. Тормоза шумно выдохнули сжатый воздух.

— Прие-е-е-хали! — лоснящаяся физиономия проводника источала запах дешевого вина. Я вышел одним из первых, плюхнул свою ношу на каменное покрытие перрона. Девушка моя подошла, стала рядом.

— Выход в город должен быть там, — я махнул рукой в сторону вокзала.

Она согласно кивнула и последовала за мной. В здании вокзала незаметно взяла ведущую роль на себя — видно, бывала здесь не раз.

— У тебя есть мелочь?

Мелочь нашлась, я проводил девушку к стойке телефонного бюро, заплатил за разговор и напряг слух.

— Урси! Это я — Эна! Я уже приехала. Можно сейчас к вам? Да. Да, еду, — она повесила тяжелую трубку и обернулась ко мне.

Я поднял сумку.

— Я тебя замучила…

«Ты благодаришь меня и просишь больше клинья под тебя не бить…»

— Куда, напоследок, поднести твою дамскую сумочку?

Эна вежливо улыбнулась одними уголками рта, и моя шутка приказала долго жить.

— К рикшам.

Трехколесные двухместные повозки велорикш стояли рядами. Их владельцы напряженно ожидали редких ночью пассажиров. Но сейчас пришел поезд из Ганы, и появилась возможность заработать.

Я, как дурак, тащился за Эной, придумывая подходящие слова и ловя момент, чтобы откланяться. А она шла с уверенным видом, нимало не тревожась, что наряд ее — не самый безопасный для ночных прогулок молодой, привлекательной женщины.

У входа на стоянку нетерпеливо переминался возница средних лет.

— В город желаете? — он чуть не приплясывал от нетерпения.

— Эна смерила его взглядом.

— Университет. Больше двух реалов не дам.

И они начали упорную торговлю за каждый сантим, не обращая на меня никакого внимания.

Такого я вынести уже не смог. Положил сумку на багажник, затянул ремни.

— Вот тебе, друг, два реала и давай поработай ногами.

Мы уселись с Эной рядышком, и я уже не упускал бразды командования.

— Езжай, куда сказала девушка, а потом…

Эна сжала мой локоть.

— Нам обоим в Университет, — и наклонилась ко мне, — Чего ты будешь шататься по незнакомому городу в поисках ночлега? У меня знакомства в тутошней обители и комната на ночь найдется. И — спасибо за помощь. Не знаю, как бы управилась одна.

3. ДОРОГА ДОРОГ

— Он очень красив, — Эна, по обыкновению, говорила вполголоса, как бы думая вслух.

Стартовая команда уже вывела дирижабль из эллинга. Три тонны вместе с гондолой, четыре тысячи кубов водорода упрятаны в полужесткой конструкции сигарообразного корпуса. Хорошо уравновешенный, он послушно плыл в полутора метрах над землей, повинуясь натяжению многочисленных тросов. Эна была права. Пятьдесят метров в длину, двенадцать в диаметре — пропорции радовали глаз.

Желтый комбинезон Эны смотрелся ярким пятном в тумане утра. Взошедшее солнце еще не поднялось над краем Ущелья ведьмы — каньона, откуда нам предстояло стартовать. Эна первая взбежала по легкому трапу, мы с Алеком, одетые в отличие от нее, вполне заурядно — брюки да рубашки без ворота — ни дать, ни взять, братцы фермеры из захолустья, следовали за ней. Теплая одежда наша хранилась на борту, но вряд ли она скоро понадобиться.

«Хмурый красавец» Алек, черноглазый и черноволосый — был командиром «Дракона», так величественно окрестила Эна наш воздушный корабль. Одного со мной роста, но шире в плечах и значительнее, что ли, мордой лица — он хорошо смотрелся рядом с Эной. Я мог бы возревновать еще два месяца тому назад, когда Эна представила мне его:

— Александр. Гений. Я преклоняюсь перед ним, — чуть заметная тень недовольства легла на его чело.

Мне подумалось тогда, что Алек недолюбливает Эну. Впрочем, как показало время, нашей совместной работе это не мешало. Сама же Эна держалась с нами обоими по-дружески ровно. Почти каждый день начинался для меня с пожатия ее крепкой маленькой ладони и приветливого «Здравствуй, Нат!»

Мы разместились в кабине управления: я рядом с Алеком — второй пилот, Эна позади нас — навигатор. Готовясь к полету, она подстриглась очень коротко и ее светлая пушистая головка смотрелась так трогательно, что хотелось погладить. Я, конечно, не позволил себе ничего подобного, потому как знал — Эна ко мне совершенно равнодушна.