Натюрморт для вампира - Наталья Хабибулина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это не кролики, а удавы! Здесь копии материалов на фон Коха, – Дубовик положил перед генералом картонную папку с тесемками. – Коротко скажу следующее: Ульрих Свен фон Кох был одним из ассистентов доктора Зигмунда Рашера в концлагере Дахау в Германии в тридцать девятом-сороковом годах. Там он вместе с другими проводил опыты на людях, занимался вивисекцией. И отдельно писал работу о заболеваниях крови. Для этой цели он просто литрами выкачивал кровь из узников концлагеря. Только работа не была завершена. Причины не ясны. В сорок первом фон Кох попросился в действующую армию на Восточный фронт. Думаю, вы понимаете, почему? Только вот никак не могу его научные труды привязать к оккультным наукам и мистическим обрядам.
– Погоди, погоди! Он что, по образованию – врач? – Лопахин возбужденно заходил по кабинету. – И что, здесь опыты свои проводил? Вообще теперь ничего не понимаю! – он стукнул по столу кулаком. – Объясни хоть ты толком!
Дубовик развел руками:
– Сам пока не понимаю! То, что он остался у нас из-за буддийских артефактов, это понятно. У него на руках есть рукопись, как руководство для проведения мистического обряда, есть камень в кулоне, атрибуты монахов. Одним словом, вся коллекция в сборе. – Сказав это, он буквально замер на месте, потом вскочил из-за стола: – Коллекция! Товарищ генерал! Коллекция! Вот что ему надо было! Полная коллекция артефактов, указанная в рукописи! Помните, вы спросили, сколько может стоить рукопись на аукционе Сотбис? И работу свою он не окончил, похоже, потому что ему нужны средства для этого. Если эта рукопись стоит бешеных денег, то в коллекции это всё имеет космические числа!
Лопахин вытер вспотевший лоб носовым платком:
– Андрей Ефимович! Ты сведёшь меня с ума! Жизнь свою я закончу не в родовом домике, на Волге, с удочкой в руках, а среди деревьев и лавочек в парке Канатчиковой дачи. Он что, не болел? Кровь не переливал? Ну, а мальчиков-то он зачем убивал? Вот эти твои «этюды с фантазиями»! – генерал погрозил пальцем.
– А вот с этим я не стал бы спешить! Наследственные болезни ещё никто не отменял. А в семье фон Форбек она присутствовала. Гюнтер болел? По словам Жерновой, болел. И с Йоханом не всё выяснено. Последний, по мужской линии, потомок из этой голубокровной семейки – Ульрих Свен фон Кох, вполне мог унаследовать это заболевание. Только в отличие от своих предков-обскурантов, он мог придерживаться более просвещённых взглядов. Всё-таки двадцатый век. Вот поэтому занялся изучением своей болезни, чтобы найти лекарство. Кстати, там, в документах, есть указание на то, что до Второй мировой войны фон Кох прожил два года в Африке. Представляете, чем он там, безнаказанно, мог заниматься? Материала сколько хочешь! Особенно, мальчиков двенадцатилетнего возраста. Допускаю, что для продолжения этих работ ему нужны были средства, и немалые.
– Так, товарищ подполковник! Остановись! Я не успеваю перерабатывать информацию, выдаваемую тобой. Пулемет стреляет реже! – улыбнувшись сам, Лопахин вызвал улыбку и у Дубовика. – Продолжай работать, а я пока спокойно просмотрю все эти бумаги. – Он развязал тесемки и раскрыл папку. – Только не затягивай!
– Кстати, вспомнил! Чёрт! Ну, конечно же! – Дубовик, остановившись у двери, хлопнул себя ладонью по лбу. – Товарищ генерал, вам ничего не говорит фамилия Горских? – Дубовик вернулся от двери к столу Лопахина.
– Горских? Горских, Горских… Где я слышал эту фамилию? – генерал посмотрел на подполковника.
– Вы её прочитали в деле Поляковой. Я сам только сейчас об этом вспомнил. Это фамилия её отца. Не удивляйтесь. Прочитали бегло, не зацепились за эту фамилию. Бывает! А вчера вечером мне позвонила наша сотрудница, которая работает по архивам пионерских лагерей и военного госпиталя. Так вот, она мне рассказала, что в обоих случаях есть эта фамилия. В пионерском лагере была такая медсестра Горских Т.К. и в госпитале проходила лечение женщина с такой же фамилией. Хотел дать задание ребятам, и вот сейчас вспомнил. Вот вам ещё одно подтверждение! Это Полякова подбирала доноров для фон Коха!
Глава тридцать девятая. Найти фон Коха
– Итак, почти все данные на Полякову собраны. Но остается ещё кое-что. Некоторые мелочи, если можно так сказать. Теперь мы должны вплотную подойти к поискам самого главного – фон Коха. Связь его с Поляковой вне всякого сомнения. Сейчас, товарищи офицеры, я буду задавать вопросы, вы же попытайтесь ответить на них, – Дубовик оглядел сидящих за приставным столом оперативников. – Вопрос первый: у нас необследованной осталась дача Поляковой, где могут остаться следы пребывания преступника, поскольку мальчиков, как мы уже выяснили, привозили именно туда. Каким образом можно провести негласный обыск?
– Можно мне? – поднялся капитан Зубков. – Судя по тому, что квартира Поляковой была ограблена, значит, у Кропаня были ключи от неё. Сама Полякова говорила, что её внука беспричинно задержали, когда он ехал в город. Можно предположить, что парень попал в схему Кропаня с ключами. Сейчас в ОБХСС работают с такими потерпевшими, поэтому мы можем их пригласить сюда, не вызвав никакого подозрения. И пока с ними будут беседовать, провести обыск на даче.
– Принимается, – кивнул Дубовик. – Вопрос второй: каким образом Кропаню стало известно о том, что на кухне квартиры Поляковой есть ниша со шкатулкой? Кулон, как уже стало понятно, был похищен случайно вместе с драгоценностями, которые для Цурикова и его покупателя не имели никакой ценности. Во всяком случае, на тот момент.
– Отвечу я, – поднял руку лейтенант Берзень. – Мы, товарищ подполковник, изучили всю биографию Цурикова, начиная с пеленок. В молодости он некоторое время работал сантехником в ЖЭКе, а перейдя на работу завхозом, Цуриков оказывал разного рода услуги состоятельным гражданам, в основном, доставал им хорошую сантехнику. Два года назад у Поляковой в квартире проходил ремонт, кстати, с заменой раковины и кранов на кухне. Цуриков всегда сам контролировал такие замены, поскольку на этом он хорошо зарабатывал. Этот материал тоже теперь у ребят с ОБХСС. Ниша могла открыться ему случайно. Взял на заметку и воспользовался этим позже, поставив Кропаня в известность.
– Как, все согласны с такой версией? Следующий вопрос: почему шкатулка и кулон хранились не у хозяина этих вещей, а у Поляковой?
В кабинете на некоторое время повисло молчание.
Немного погодя отозвался Авдеев:
– Можно предположить, что преступник находится в несколько стесненных жизненных условиях, и держать такой дорогой артефакт, как рукопись,
