Обретая суперсилу. Как я поверил, что всё возможно. Автобиография - Дж. Майкл Стражински

type="note">[45]. Поэтому, как бы я ни старался обнаружить свои эмоции, они всегда оставались на противоположной стороне бесконечного горизонта.

Как бы то ни было, я отправился туда, куда меня пригласили. Лиз уже стояла в очереди у кинотеатра, на платье она накинула тяжелое пальто с бахромой. Вечер был теплым и приятным, и пальто казалось совсем не к месту, но это была моя первая встреча с миром фанатов Рокки Хоррора, где царили фетиш и чулки на подвязки, так что мне пришлось немного поколесить по паре кругов ада моей социальной неприспособленности, перед тем как наконец решился спросить ее об этом напрямую.

– Ах, это… – ответила она. – Мне нравится его носить, потому что я отрезала нижнюю часть карманов, посмотри, – она засунула руки в карманы и показала, как они торчат со стороны изнанки. – Так я могу поиграть с собой во время фильма.

В течение наших с ней отношений, которые то заканчивались, то снова начинались, Лиз нравились моя застенчивость, наивность и отсутствие опыта.

Как-то вечером мы сидели в кафе Farrell’s Ice Cream Parlour и ели большую порцию бананового сплита на двоих, когда в кафе зашла девушка и прошла мимо нашего столика, направляясь в туалет. Когда она отошла достаточно далеко, Лиз посмотрела в ее сторону и сказала:

– Классные сиськи.

– А я и не знал, что женщины отмечают такие детали друг у друга, – сказал я.

– Мне нравятся женщины, – улыбнулась Лиз.

– Хорошо, – смысл ее ответа прошел как-то мимо меня. – То есть ты не соревнуешься с другими девушками…

Лиз наклонилась над столиком, и, прежде чем она успела что-то сказать, в ее глазах я прочитал слово «идиот».

– Нет, я говорю, что мне и женщины тоже нравятся.

Ее слова дошли до меня секунд через тридцать.

– А-а… А-а-а!

Как-то вечером она пригласила меня на вечеринку с ее друзьями в квартиру где-то в Imperial Beach. Мы приехали, и я заметил, что на полу во всех пяти спальнях лежали матрасы. «Должно быть, еще не все вещи распаковали», – подумал я.

Немного позже мы сидели и трепались о чем-то в гостиной, и краем глаза я заметил нечто странное, происходившее в углу комнаты. Наклонившись к Лиз, я сказал ей шепотом:

– Без паники, но там, в углу, вон тот мелкий парень только что разделся догола.

– Ну конечно, он разделся. Ой, дорогой, ты что, не знал?

Тут сегодня будет оргия.

Моя социальная тревога ракетой вырвалась из головы и взорвалась ярким фейерверком, который наверняка был виден из далекого космоса. Увидев ужас в моих глазах, Лиз рассмеялась и взяла меня за руку.

– Ничего страшного, мы не обязаны тут оставаться.

По дороге домой она шепнула мне в ухо то, что я услышал, как: «Как я хочу поскорее довезти тебя до дома и отряхнуть и хвост, и гриву!»

Все время, пока мы ехали домой к Лиз, я сидел и думал о том, что она сказала. Отряхнуть меня? И хвост, и гриву? Что это, мать твою, значит? Может, это и не значит ничего, но ведь и про оргию я тоже ничего не знал.

– Ты в порядке? – спросила Лиз.

И тут я смятенно начал:

– Ты сказала, что хочешь довезти меня до дома и отряхнуть меня, и я вот сижу и думаю, при чем здесь хвост и какая у кого грива, а может, это вообще значит, что ты сейчас мне и хвост, и гриву оторвешь, а может, это еще что значит, откуда мне знать, я ведь никогда не общался с твоей компанией, и вообще, я просто хочу знать, что ты собираешься со мной сделать, когда мы приедем и…

К этому моменту Лиз хохотала так, что чуть не съехала в кювет. По щекам текли слезы, она едва могла говорить, но тем не менее выдавила сквозь смех:

– Да не отряхнуть, а оттрахать! Оттрахать!

Через несколько недель она уехала к родственникам в другой штат, и мы не виделись несколько месяцев.

Но как-то вечером я уходил из кампуса и шел к автобусной остановке и вдруг услышал автомобильный гудок, которым кто-то явно пытался привлечь мое внимание.

Я повернулся и увидел Лиз, которая лихо затормозила у тротуара.

– Привет, ну как ты тут?

– Хорошо, – ответил я.

– Что делаешь?

– Да вот, домой иду. Нужно кое-что написать до завтра.

– Нет, нет, нет! – воскликнула она. – Ты должен был сказать, что только что встретил друга, которого не видел сто лет, а потом сесть в машину, поехать ко мне домой и весь оставшийся день заниматься любовью с одной прекрасной рыжеволосой девушкой, которая считает тебя ужасно сексуальным.

Я посмотрел на подъезжавший автобус, а потом на Лиз.

Мне надо было выбрать: или провести день с рыжеволосой красавицей, или вернуться домой и засесть за пишущую машинку.

Рыжеволосая или машинка, трахаться или писать.

В этот момент я почувствовал, что должен поступить, как настоящий писатель, потому что иначе я бы голову на хрен потерял.

– Хотел бы я поехать, – сказал я и покачал головой. – Не могу, надо ехать домой, работать[46].

– Хорошо, сладкий, пока, люблю тебя! – Лиз нажала на педаль и помчалась вниз по Колледж-авеню.

Я никогда ее больше не видел.

Сейчас мы друзья в «Фейсбуке».

Чего только не бывает.

19 августа 1977 года я получил диплом бакалавра социологии и, таким образом, стал безработным сразу по двум направлениям: как по социологии, так и психологии. К тому времени я уже написал сотни статей для Daily Aztec и понимал, что наконец-то был готов покинуть университетскую газету, чтобы попытать счастья в местных газетах и журналах, работая в них на полную ставку. Кроме того, я формально выполнил свою часть сделки с отцом и получил второй диплом. Пора было двигаться дальше.

Как всегда, мое решение не обрадовало отца, а только вызвало очередной приступ злости.

МНЕ НАДО БЫЛО ВЫБРАТЬ: ИЛИ ПРОВЕСТИ ДЕНЬ С РЫЖЕВОЛОСОЙ КРАСАВИЦЕЙ, ИЛИ ВЕРНУТЬСЯ ДОМОЙ И ЗАСЕСТЬ ЗА ПИШУЩУЮ МАШИНКУ.

– Да что ты, мать твою, возомнил о себе?! – орал он.

– Ты же никто, ты пустое место, тебе в жизни не стать писателем. Что, думаешь, ты особенный? Да хрен тебе. Вздор собачий. Пишешь, пишешь, а что с этого имеешь? Доллар здесь, доллар там. Думаешь, сможешь так прожить? Бред сивой кобылы. Мне плевать, какой магистерский диплом ты получишь, по психологии, социологии или еще по какой-нибудь херне, но ты его получишь. Любой неудачник может стать бакалавром. А я хочу, чтобы все знали, как я заставлял тебя стать сраным магистром.

Все было так же, как и тогда, когда был мой школьный выпускной. Неважно было, чего я хотел или принесет ли получение диплома какую-то пользу. Он просто хотел показать всем, что это его победа и его достижение.

– Ты получишь степень магистра, – кричал он. – А если нет, то зачем мне посылать твоих сестер в