Обретая суперсилу. Как я поверил, что всё возможно. Автобиография - Дж. Майкл Стражински

он был живым, компанейским молодым человеком с классическим типом красоты. Вскоре наше соперничество переросло в дружбу, и он стал вытаскивать меня с собой в бары и на вечеринки. Марк был твердо намерен провести хемингуэизацию моей жизни и пришел в полный ужас, когда узнал, что я не пью, а что еще хуже – не вожу автомобиль из-за проблем с восприятием размеров и длины.

Я ПОНЯЛ ЕГО НАМЕК: ЛУЧШЕ ПОТРАТИТЬ ВРЕМЯ НА ОДИН ХОРОШИЙ РАССКАЗ, ЧЕМ НА ТРИ СРЕДНИХ.

Когда я хожу пешком, все в порядке, но, сидя в машине, несущейся по дороге, я не могу достаточно точно оценить расстояние до следующего автомобиля впереди, а это очень важно, если ты, конечно, не хочешь окончить свою жизнь, впечатавшись носом в заднее сиденье машины какого-нибудь незнакомца.

– Вся эта фигня с восприятием длины – какая-то чушь, – сказал он. – У тебя просто не было хорошего инструктора.

Мы отправились в безлюдный район города, где он посадил меня за руль своей машины. К концу нашего занятия он выглядел таким бледным и смертельно испуганным, что я такого в жизни не видел, и с тех пор ни он, ни я ни разу не пробовали повторить[43].

Мои другие недостатки, такие как стеснительность и отсутствие социальных навыков, снова проявились, когда Элизабет Чатер, наша преподавательница по научно-фантастической литературе, дала нам задание написать по короткому рассказу и прочитать в аудитории перед другими студентами. Пребывая в полном ужасе, я написал самый короткий рассказ в своей жизни, в нем было всего пять страниц. Если бы я мог просто поставить на странице точку и назвать рассказ «Точка», то именно так бы и сделал.

Когда наступила моя очередь, я предстал перед сокурсниками с красными щеками и обливаясь пóтом от страха.

Я глотал слова, запинался, старался быстро произносить фразы, которые превращались в бессвязную галиматью.

– Громче! – крикнул кто-то с задних рядов. Я что есть силы старался побороть страх, но ничего не помогало, понять мою речь становилось все сложнее и сложнее.

Я успел прочитать только половину рассказа, когда миссис Чатер положила руку мне на плечо. «Все в порядке, – сказала она. – Этого вполне достаточно, ты можешь сесть».

Я чувствовал себя униженным и злым на самого себя.

Чтобы добиться в жизни того, чего я хотел, требовалось преодолеть то, что меня пугало. Я ведь снова и снова возвращался на улицу, где меня едва не убили, только потому, что в ином случае страх полностью завладел бы моей жизнью. Вот и здесь было то же самое.

Поэтому летом я записался на программу профориентации для студентов, где только что поступивших сначала заставляли проходить утомительную процедуру регистрации, и только потом начинались консультации на тему выбора академической программы и профессии.

К концу дня студенты собирались в группы по двадцать-тридцать человек, и каждый из нас вел одну из групп на экскурсию по кампусу. Перспектива разговора с большой группой незнакомых мне людей приводила меня в ужас, и поэтому первые три недели каждое утро начиналось с того, что меня тошнило. Но и блевать вечно не выйдет, рано или поздно и это заканчивается. К началу четвертой недели я уже мог говорить на публике, не чувствуя при этом ни стеснения, ни страха. Я все еще продолжал нервничать, стоя перед группой абитуриентов (я до сих пор нервничаю в подобных ситуациях), но это нормально: ведь я не должен был быть самым лучшим, я просто должен был сделать то, что нужно.

К осени 1976 года я прошел достаточно курсов, чтобы получить степень бакалавра, но это достижение сопровождалось ощущением некоторого разочарования, так как выпуск планировался на ноябрь, а это значило, что никакой выпускной церемонии не будет. Но еще хуже было то, что я остался без гроша в кармане. Мне так и не удалось продать ни одного рассказа, что давало моему отцу повод от души поиздеваться над моими планами и мечтами.

«Если бы ты действительно хотел продать что-то, то ты бы уже давно это сделал».

«Ты хочешь закончить жизнь на улице, выпрашивая деньги у прохожих?»

«Когда ты наконец перестанешь заниматься чепухой и займешься поиском нормальной работы?»

А вот и самое популярное: «Ты ведь простой парень с улицы, что ты о себе возомнил? Ты что, думаешь, ты Хемингуэй какой, на хрен?»

А вот это был действительно серьезный вопрос. Кем я, черт возьми, себя возомнил? Неужели, я себя обманывал?

Что еще хуже, отец требовал, чтобы я сразу же поступал в магистратуру, чтобы он мог похвастаться перед родственниками. Но в этом случае все время, энергия и деньги уходили бы на учебу, и это не позволило бы мне писать в полную силу, я бы физически не справился. Более того, степень магистра по психологии мало что значила сама по себе, так что пришлось бы получать докторскую степень, чтобы хоть как-то оправдать все затраты, а это значило бы, что придется отложить все, что связано с писательством, на долгие пять лет.

Работа в библиотеке и студенческие займы позволили мне переехать в крошечную квартирку на Чероки-авеню в городке Эль-Кахон, но мои сестры все еще жили с отцом. Если я откажусь учиться дальше, то это может плохо сказаться на их пребывании в родительском доме. Мне нужно было придумать что-нибудь, чтобы потянуть время, пока писательская удача не повернется ко мне лицом.

МНЕ ТАК И НЕ УДАЛОСЬ ПРОДАТЬ НИ ОДНОГО РАССКАЗА, ЧТО ДАВАЛО МОЕМУ ОТЦУ ПОВОД ОТ ДУШИ ПОИЗДЕВАТЬСЯ НАД МОИМИ ПЛАНАМИ И МЕЧТАМИ.

Решение пришло, как всегда, неожиданно. Отец хотел, чтобы я получил второй диплом, но разве это должен быть диплом магистра? Я ведь прошел почти вдвое больше курсов, чем требовалось, так что мог претендовать на второй бакалаврский диплом в социологии, философии или литературе.

Мне больше нравился вариант диплома по философии, потому что было бы проще убедить отца на второй диплом в какой-то смежной с основной области. Но даже если я смогу убедить его, что вторая степень бакалавра – это тоже хорошо, то я получу всего лишь короткую передышку. Курсовую работу для второго диплома я легко мог написать уже в следующем семестре, а потом передо мной возникла бы все та же дилемма.

Я не ждал ничего нового от следующих шести месяцев своей жизни, вряд ли они внесли бы разнообразие в то, что уже произошло за последние четыре года, но все же надеялся, что смогу изменить стандартный ход событий. Хоть и пришлось потрудиться, но я все же убедил отца в том, что мне стоит получить второй диплом бакалавра по социологии. Вскоре после этого я получил записку от Билла Вирчиса из колледжа Саутвестерна