Обретая суперсилу. Как я поверил, что всё возможно. Автобиография - Дж. Майкл Стражински

с просьбой зайти к нему на кафедру. Я решил, что он хочет спросить, не могу ли я написать еще одну пьесу, которую пришлось бы писать бесплатно, как и все остальные до того.

Как выяснилось, я ошибался. Вирчис хотел нанять меня для написания пьесы.

Каждое лето Саутвестерн-колледж ставил детскую пьесу из нескольких актов для школьников со всего округа Сан-Диего, которых привозили на место в автобусах.

В тот год Билл хотел поставить версию «Белоснежки», которая напоминала бы диснеевский мультфильм, но в то же время была бы актуальной и смешной. Вот он и вспомнил обо мне.

Я спросил, сколько он готов заплатить за работу.

Билл улыбнулся.

– Джо, у меня сто баксов в бюджете, больше нет.

Сумма в сто долларов была на сто процентов больше той суммы, что мне удавалось заработать своим пером, поэтому я с радостью сказал ему: «Да!» Мы пожали руки, и тут я понял, что весь дрожу. Господи, наконец-то нашелся хоть кто-то, кто заплатит мне за мою работу! Еще на прошлой неделе я был в полном отчаянии из-за того, что за 22 года жизни пока ничего не заработал. Но то, чего никогда не случалось раньше, наконец-то случилось! Охренеть!

Когда я, замерзая, шел по пустынному кампусу, на доске объявлений я заметил флаер с рекламой выступления известного израильского фокусника Ури Геллера, которое должно было состояться через пару дней. Я слышал, что Геллер может сгибать ложки силой мысли, и мне было интересно, правда ли это. Будет отличный способ отпраздновать мою первую работу. Тем более у меня сохранился пропуск на территорию колледжа, который давал мне право посетить мероприятие бесплатно.

Дождливым октябрьским вечером я приехал на его выступление, причем приехал даже раньше, чем нужно, из-за дурацкого расписания автобусов. До начала оставался примерно час, и я, чтобы не стоять под дождем, уговорил охранника впустить меня внутрь театра, где случайно услышал, как пресс-секретарь сказала журналистке с местного радио, что после шоу Геллер даст неформальную пресс-конференцию и будет отвечать на вопросы.

Пресс-конференция? Вопросы?

Погодите-ка… а что, кажется, ведь за интервью тоже платят? Что, если я напишу об этом всем статью?

Набравшись смелости, я представился пресс-секретарю внештатным журналистом издания San Diego Reader, бесплатной еженедельной газеты для студентов и преподавателей колледжа, и спросил, могу ли я взять интервью у мистера Геллера. Я был уверен, что она вмиг раскусит меня, но народу в фойе было много, ее все время кто-то отвлекал, и поэтому она даже не попросила меня показать журналистское удостоверение.

– Приходите за сцену после выступления. У вас будет двадцать минут.

После выступления, которое, кстати, вовсе не было убедительным, я отправился за сцену и взял у Геллера интервью, записывая ответы на обратной стороне программки, а потом поспешил домой, где и написал статью на пять страниц.

На следующий день я отправился в офис San Diego Reader, надеясь поговорить с редактором, но сотрудница ресепшна не пустила меня дальше входной двери.

Секретарша попросила меня оставить статью, сказав, что кто-нибудь из редакторов обязательно со мной потом свяжется. Я положил конверт на стопку входящей корреспонденции и пошел домой. Я был уверен, что на этом все и закончится.

Я ПОНЯЛ, ЧТО ЕСЛИ МНЕ УДАСТСЯ ИСПОЛЬЗОВАТЬ СВОИ НАВЫКИ В ЖУРНАЛИСТИКЕ, ТО Я СМОГУ ЗАРАБАТЫВАТЬ ДЕНЬГИ НА ЖИЗНЬ И ОДНОВРЕМЕННО ПРОДОЛЖИТЬ РАБОТУ НАД ПРОЗОЙ.

Мне позвонили на следующий день и предложили купить статью за сумму, достойную разве что короля: они предлагали 15 долларов. Но мне было плевать, сколько там они предлагают. Спустя долгие годы попыток продать свои работы мне заплатили за мои писательские труды уже во второй раз за две недели!

Я не обналичивал тот чек от Reader месяцами, потому что мне нужно было иметь при себе предметное доказательство того, что я зарабатываю деньги.

«Ну, это уже кое-что да значит, – сказал я сам себе, рассматривая чек. – Вот так все и начинается».

Я понял, что если мне удастся использовать свои навыки в журналистике, то я смогу зарабатывать деньги на жизнь и одновременно продолжить работу над прозой. Но мои навыки ограничивались фантастическими рассказами и театральными постановками. Мне явно не хватало практики, опыта и здорового эгоизма, который убедил бы меня, что я могу стать настоящим штатным журналистом. Мне предстояло еще очень многому научиться.

Но ведь если Кларк Кент смог стать журналистом, то, богом клянусь, и я тоже смогу.

«Ну что же, давай начнем. Ты знаешь, чего ты хочешь, удобный момент наступил, так что вперед и никаких сомнений».

«Ну, круто, – подумал я. – А как?»

Через несколько недель, в начале весны 1977 года, редактор еженедельного юмористического отдела Daily Aztec (официальной газеты Государственного университета Сан-Диего) объявил о том, что покидает свой пост, поскольку у него был обнаружен недостаток чувства юмора, и подавляющее большинство студентов были абсолютно согласны с диагнозом. Ну а если один редактор уходил, то это значило, что появилось местечко для нового редактора.

Ты хотел научиться писать для газет? Что же, это твой шанс.

Я пропустил занятие, оккупировал библиотечную пишущую машинку и напечатал аж целых три колонки. Это были типичные студенческие юмористические зарисовки: неглубокие, простенькие и наполненные любовью к себе, но это должно было сработать. Чтобы опередить конкурентов, я бегом влетел в редакцию Daily Aztec, где было полно народу и стоял ужасный шум из-за вечной болтовни, стука клавиш печатных машинок и постоянно звонящих телефонов. Там я и представился редактору раздела культуры Дэвиду Хасемьеру. Когда я сказал ему, что хотел бы вести юмористическую колонку, он посмотрел на меня так, будто вляпался во что-то и теперь рассматривает подошву. И эта реакция была вполне оправданной, ведь я и правда пытался перепрыгнуть сразу несколько ступеней. Репортеры начинают с самых низов и поначалу пишут отдельные статьи, и лишь потом, когда докажут, что они стоящие авторы, некоторым из них выпадает честь вести собственную колонку. Нехотя он все же согласился посмотреть мои статьи, а затем выпроводил за дверь.

Через несколько дней он позвонил и пригласил на встречу. Как я и ожидал, желающих получить эту должность было довольно много, но Дэвид был явно намерен отдать пятничную юмористическую колонку именно мне.

Он сказал, что ему понравился мой стиль, что весьма меня удивило, поскольку я понятия не имел о том, что он у меня есть.

– Вы когда-нибудь работали в еженедельном графике? – спросил он.

Когда я ответил, что нет, Дэвид недовольно поджал губы, он боялся, что через пару недель я иссякну, и ему придется искать новую кандидатуру. Я заверил его, что все смогу делать в срок и это для меня не проблема. Он все еще сомневался, но все же решил дать мне шанс и спросил, под