Северная и восточная Тартария - Николаас Витсен

он желал принести пользу, прежде всего, путем сбора фактов, сведений, мнений и предметов. Как ученый, он был, прежде всего, коллекционером, а не аналитиком, стремившимся к более глубокому пониманию исследуемых предметов и явлений.

Витсен-ученый не пытался блистать ослепительными идеями и скептически относился к тем в своем окружении, кто едва посвящал себя общественным интересам и использовал власть и богатство исключительно для того, чтобы преумножить благосостояние[1462]. Вероятно, он считал, что высокое общественное положение обязывало его стремиться к максимальному результату и в науке. Именно поэтому он продолжал собирать новую информацию, которая могла бы дополнить или улучшить уже имеющийся у него материал. В 1705 году Витсен завершил второе издание Северной и Восточной Тартарии словами Soli Deo Gloria (Слава предназначена лишь для Бога). Принципиально бесконечный научный поиск истины имел для него и религиозный смысл. Чем больше человек знал о природе и мире, тем сильнее было его восхищение и уважение к божьему творению, поэтому поспешность с публикацией результатов исследования ради личного честолюбия — от лукавого.

IV. Самоцензура

Осторожность Витсена и его стремление к совершенству объяснялись и другими причинами. Он рано осознал, что даже столь, на первый взгляд, невинные научные увлечения были не лишены политического риска. В некоторых дошедших до наших дней экземплярах первого издания его книги о кораблестроении пропущен ряд фрагментов и даже удалены целые страницы. В то же время в других сохранившихся экземплярах мы находим критические замечания молодого Витсена о действиях англичан во время второй морской войны с Нидерландами в 1665-1667 гг. Вероятно, эти купюры были сделаны по просьбе властей, так как в 1671 году республика находилась накануне третьей войны с Англией[1463].

Неожиданные и серьезные последствия имело письмо о возможности северно-восточного пути в юго-восточную Азию через Северный Ледовитый океан, которое Витсен послал жившему в Англии филологу и библиофилу Исааку Воссиусу (Isaac Vossius). В нем он писал, что согласно русским сообщениям Новая Земля являлась частью материка. Те же русские считали, что до Японии можно добраться быстрее, если плыть вдоль Новой Земли с северной стороны[1464]. Позднее Витсен признавался, что поначалу он разделял мнение о том, что Новая Земля — полуостров. Однако он никогда не уверял, что северо-восточный проход морем в Азию был возможен на практике. Воссиус, которому Витсен не слишком доверял, перевел полученное письмо на английский, изменив при этом несколько его содержание, в результате чего создалось впечатление, что автор письма верил в существование более короткого морского пути в Японию. В таком виде письмо Витсена с приложением карты Новой Земли, было опубликовано в марте 1674 года в Philosophical Transactions (Философские труды), очень авторитетном бюллетене Royal Society (Королевское общество). В декабре 1674 и октябре 1675 гг. в нем появились две другие статьи, допускавшие возможность северо-восточного прохода в Японию и Китай[1465].

На основании этого в 1676 году король Карл II принял решение послать на север экспедицию в составе двух кораблей. Корабль The Speedwell, оплаченный королем, был полностью разрушен льдами у Новой Земли. Два члена команды утонули, остальные были взяты на борт второго корабля, финансированного английскими купцами. Крушение корабля положило конец попыткам англичан найти более короткий путь в юго-восточную Азию через северо-восток[1466]. Провал экспедиции Витсен принял близко к сердцу и попробовал снять с себя любые возможные обвинения. Посетив Англию в 1689 году в качестве посла, он в разговоре с Воссиусом призвал того к ответственности. Можно предположить, что Витсен защищал себя в кругах Королевского общества, членом которого он стал в том же 1689 году. Известно, что он взял с собой в Англию несколько экземпляров большой карты Тартарии, а на ней Новая Земля ясно обозначена как остров[1467]. На этом неудачном происшествии он подробно остановился и в Северной и Восточной Тартарии[1468]. Однако все эти оборонительные действия не избавили Витсена от упреков. Спустя триста лет американский историк Карол Урнесс (Carol Urness) все еще проводила прямую связь между научными гипотезами Витсена и злополучной экспедицией 1676 года[1469].

Существует много указаний на то, что Витсен сознательно утаивал в Северной и Восточной Тартарии политически щекотливую информацию. Так, в главе о Корее он сообщал, что члены команды голландского корабля De Sperwer (Ястреб) в 1653 году встретили в этой стране некоего Велтефрея (Weltevree). Это был голландец, который, как написал Витсен, в 1627 году покинул голландское судно, подошедшее к берегу за пресной водой[1470]. Таким образом, создается впечатление, что в Корее Велтефрей был оставлен голландским кораблем по недоразумению. Однако голландские моряки оказались в плену у корейских властей после того, как их высадила на берег команда китайской джонки: голландцы сначала захватили это судно, но во время шторма китайцы отвоевали его[1471]. Трудно поверить в то, что Витсен этого не знал. Он широко использовал отчет, написанный бухгалтером корабля De Sperwer для руководства Объединенной Ост-Индской компании. Наряду с этим он подробно расспросил двух моряков, участвовавших в корейской авантюре[1472]. Возможно, Витсен счел нежелательным публично сообщать о том, что персонал ОИК повинен в пиратстве.

Вот другой пример, который свидетельствует о том, как политическая осторожность стала причиной частичного замалчивания информации в Северной и Восточной Тартарии. Он касается известной экспедиции Маартена Герритсона Фриза (Maarten Gerritszoon Vries) в 1643 году, помимо прочего и на Курильские острова[1473]. Витсен основательно углубился в детали этого путешествия и к тому же почерпнул дополнительные сведения из письменных источников, которые позже были утеряны. Экспедиция Фриза упоминается в нескольких фрагментах Северной и Восточной Тартарии, и наиболее подробно — в главе о Йессо, неизвестной в то время области к северу от Японии. Там написано:

«Несколько матросов этих кораблей вышли на берег Японии и их привели ко двору в качестве пленных. Японские господа допрашивали их по многим вопросам»[1474].

Учитывая, что в то время Япония была полностью закрыта для европейцев, речь шла о драматическом и деликатном инциденте в голландско-японских отношениях. В то время торговать с Японией могли только голландцы, но исключительно через особое поселение в Нагасаки. Голландским морякам было запрещено сходить на японский берег в других местах. Витсен не сообщает, что моряки с корабля Castricum[1475] позволили заманить себя в ловушку в бухте Ямада (на северо-восточном побережье Хонсю). Они не устояли перед обольщениями проституток из храма, и тем самым дали повод местным властям взять их в плен[1476].