Анатомия мировых религий: Прошлое, настоящее, будущее - Владимир Шутов

Во-вторых, как уже говорилось выше, древние арии-русичи считали себя потомками-сынами богов. Бережное отношение к человеческой жизни они распространяли везде, куда бы ни приходили, приучая туземцев следовать запрету на человеческие жертвоприношения. Ведь человек принадлежит к более высокому иерархическому уровню, чем уровни неживой природы, растительного и животного миров, и это должно быть закреплено. Так вот, скорее всего, где гнездятся истинные корни религиозной идеи о том, что человек создан по образу и подобию Божию. Так вот где находятся корни всем известной заповеди – «не убий».

Итак, начиная с человеческого уровня, сознательность становится неотъемлемым свойством человеческого и всех расположенных выше уровней мироздания, с этого уровня она становится как бы неотъемлемой сущностью бытия. А мир людей можно рассматривать не только как средство для передачи пищи богам, но и как первый серьезный уровень сознательности. И кто не служит богам и не почитает их, тот, согласно ведическому учению, сам себя переводит на уровень животного, его земное и посмертное бытие тоже недалеко уйдет от животного бытия.

На более высоких уровнях иерархии принцип жертвенности также сохраняется. Жертвы, которые осуществляют сами боги, приводят к сильным подвижкам в мироздании. Так, например, акт сотворения нашего материального мира рассматривался как некая жертва Всевышнему. Согласно индуизму, бог Пуруша (по-русски – Перун) как бы принес сам себя в жертву /64/. Из этой жертвы родился весь зримый нами мир, то есть совершен великий космический акт. При этом появились люди. Вот как сказано об этом в Ригведе /64/:

Его рот стад брахманом,Его руки сделались раджанья,Его бедра стали вайшья,Из ног родился шудра.

После этой жертвы Пуруша, как бессмертный бог, разумеется, вновь возродился, причем его роль в общей системе мироздания резко возросла (опять напрашивается аналогия).

А вот человек не бессмертен, и если он принесет себя в жертву, то тем самым пресечет свою жизненную функцию, функцию своего земного творения, служения богам, в том числе совершения сознательного жертвоприношения.

Вот почему с этой точки зрения принесение себя или себе подобного в жертву есть нарушение воли Всевышнего, есть истинный грех. Недаром и в иудаизме, и в христианстве, и в исламе убийство человека и особенно самоубийство считается великим грехом. До сих пор в православной ветви христианства и у старообрядцев самоубийц не хоронят рядом с мирно усопшими на одном кладбище.

С другой стороны, поскольку идея жертвенности пронизывает всю систему мироздания, то жертвенность человека, точнее говоря, его самопожертвование для великих целей должно считаться вполне допустимым в исключительных случаях. Так что героизм и стойкость в боях наших древних предков, известные с незапамятных времен, основываются на вполне определенном базисе, на «самосознательной жертве», которая допускалась.

Все основные элементы жертвенности, в том числе самопожертвование, пожертвование божественной сущности, ее последующее славное возрождение, мы находим в христианстве, когда осознаем все, что связано с распятием (жертвой) и последующим воскресением Иисуса Христа. Вероятнее всего, многие из этих идейных установок, считающихся сугубо христианскими, перекочевали в свое время из гармоничной системы ведических представлений о жертвенности, при этом став более простыми, более доходчивыми для понимания и одновременно более яркими и сильными по психологическому воздействию. В христианстве это и жертва Бога, и одновременно жертва со стороны живого человека – Иисуса Христа. Здесь тоже говорится о том, что в результате этой жертвы произошли заметные подвижки в системе мироздания: Иисус Христос спускается в адские чертоги, открывает врата ада, разрушает их, вызволяет оттуда часть душ (см. икону «Сошествие во ад»). Зарождается идея спасения во Христе, которая дополняется идеей второго пришествия Иисуса Христа на Землю.

И даже идея христианского причастия, которая включает в себя процедуру символического вкушения тела (пресного хлеба) и крови (вина) Христовых, скорее всего исходит из некоей своеобразной трансформации ведических представлений о божественной жертвенности.

Но пойдем далее. Заострим теперь свое внимание на наиболее характерных праздниках и символах ведизма. Как уже говорилось выше, одним из важнейших его символов был четырехконечный крест и его динамическое развитие – свастика. Эти символы напрямую связаны с Солнцем, основным светилом на небосводе, с основными фазами природы. Четырем ветвям креста, имеющим также смысл всераспространения, соответствует разделение года на четыре периода: зиму, весну, лето и осень. Для деления каждого из этих периодов на меньшие части используется уже не только основное светило – Солнце, но и его «отражение» – Луна. Продолжительность лунного цикла равна чуть более 28 суток, то есть примерно 30 суткам. Вот откуда и пошло разделение времени года на три месяца, слово «месяц» и отражает факт «лунного» исчисления времени в каждом сезонном периоде года. Деление же месяца опять «на крест», то есть на четыре части, и приводит к тому, что мы сегодня называем неделей (28: 4 = 7). Вот откуда «взялось» число 7 (число дней в неделе) и число 12 (число месяцев в году). А число 7 есть простое число, оно уже больше не делится, вот вам и – «не деля».

Поэтому ничего сугубо мистического во многих древних символах, в том числе в числовых обозначениях, нет. Многие числа считаются благими и даже священными (2, 3, 4, 7, 8 = 2×4, 10, 12 и др.), а некоторые, наоборот, считаются наделенными негативными свойствами. Так, например, число 13 часто считается несущим глубокий негативный смысл. Оно рассматривается как «неправильное 12», как «перебор» числа 12, как число, не имеющее очевидного природного аналога. Хотя если умножить 28 на 13, то как раз и получим 28 × 13 = 364, то есть число, которое ближе к годовой продолжительности (365 дней), чем число 28 × 12 = 336 и даже число 30 × 12 = 360. Деление года «на крест» (число 4), а затем на число 3, то есть деление года на 12 месяцев, оказалось более простым, более «крестообразным», чем деление на «неправильное» число 13. Вот почему оно закрепилось в веках истории, закрепилось в связи с победой идеи «солнечности», а не «лунности». Вот почему продолжительность месяца «плавающая» – все для того, чтобы в итоге набрать продолжительность года в 365 дней.

Рассмотрим основные праздники «крестообразного» деления года.

1. Первый зимний праздник – праздник Коляды (начало нового коловращения). Наименование праздника связано со словом «Коло», отсюда же происходит и имя Кола, получившее свое дальнейшее развитие в имени Никола. Это имя напрямую связано со всем известным Дедом Морозом из города Великого Устюга. Отсюда же произошло и такое всем известное «бытовое» слово, как «колотун» (сильный мороз). Праздник Коляды справлялся 25 декабря и посвящался переходу, когда начинается увеличение продолжительности светового дня в Северном полушарии Земли. С этого дня Солнце поворачивает на лето. Именно из этого праздника и возник всем известный Новый год. Вот почему Рождество Христово справляется именно в этот период (в католической ветви христианства именно 25 декабря). То есть, по сути, праздник Рождества Христова имеет в основе вполне языческий (в традиционном понимании) источник – переход Солнца в фазу роста. Считающаяся общепризнанной сегодня дата рождения Иисуса Христа является теперь логически вполне обоснованной. Она связана, во-первых, с сильной приверженностью «солнечной идее» христианского учения и, во-вторых, с необходимостью «привязки» христианских праздников к уже существующей системе праздников, существовавших ранее в дохристианскую эпоху.

2. Вторая группа праздников приходится на весну. Наиболее известными весенними праздниками в России (не считая государственных) сегодня являются Пасха и Масленица.

Начнем с Масленицы. Этот праздник считается праздником языческого происхождения. Масленица отмечалась обычно в период весеннего равноденствия, где-то в конце марта. Масленица есть праздник победы весны над зимою, праздник яркого весеннего солнца. В этот день пекли блины, разбивали построенные из снега крепости (символ победы над снежным закрепощением), отмечали время пробуждения медведя от зимней спячки (культ медведя на Руси известен давно), скатывали с горок огненные колеса. В скатывании с горок горящих колес мы можем явственно разглядеть и символику огня-света, и свастическую символику (колесо с крестообразными перекладинами – Коло – свастика, динамический крест – символ коловращения природы – символ движения Солнца).