Великая и священная война, или как Первая мировая война изменила все религии - Филипп Дженкинс

назвал Блэкстона «отцом сионизма». Именно в эти годы сионизм поддерживали многие представители англо-американской интеллектуальной элиты. Ему был посвящен популярный в 1901 г. роман-фэнтези М. П. Шила «Бог моря», в котором рассказывается о современном мессии, призывающим восстановить Израиль[388].

Поддержка британским правительством идеи создания еврейского государства нашла большой отклик у ирландцев и шотландцев. В 1917 г. в британском правительстве было очень много представителей от Уэльса и Шотландии, а премьер-министром был уэльский баптист Дэвид Ллойд Джордж. Девять других членов кабинета были евангелистами и происходили из семей с традиционными взглядами. И хотя евангелисты никогда не были сторонниками либеральной партии, но именно один из них, А. Д. Бальфур, стал министром иностранных дел в этом правительстве. Как богослов, Бальфур с 1914 г. читал лекции Гиффорда в Глазго. Их постоянно посещал евангелист Клайв Стейплз Льюис, написавший впоследствии книгу «Теизм и гуманизм», в которой рассказывает, как повлияли эти лекции на его религиозное образование. (Бальфур также проявлял большой интерес к гипнозу и паранормальным явлениям.)[389]

Не последнюю роль в поддержке сионистов правительством США играли религиозные идеологи, главным представителем которых являлся сам американский президент Вудро Вильсон, сын пресвитерианского священника. Луи Брэндайс[390], хорошо зная желание сионистов заполучить поддержку христиан, убедил в 1916 г. Уильяма Блэкстона начать кампанию среди протестантов и евангелистов, чтобы они также выступили в их защиту, так как протестанты имели прямой доступ к президенту Вильсону. Но, как и британское правительство, Вильсон использовал поддержку евреев лишь в политических целях, хотя официально позволял американскому раввину обращаться к себе с такими словами: «Достойный сын пастора, ты обязан помочь вернуть Святую землю ее людям»[391].

Принятие Декларации Бальфура в 1917 г. вынудило Великобританию и США отойти от той позиции, которую они упорно защищали до этого в деле поддержки сионистов. 2 ноября 1917 г. в письме министра иностранных дел Великобритании Артура Бальфура к представителю британской еврейской общины лорду Ротшильду в частности говорилось: «Правительство Его Величества относится благосклонно к восстановлению национального очага для еврейского народа в Палестине и приложит все усилия к облегчению достижения этой цели». Через три месяца последовал ответ антисионистов на эту декларацию. В нем мы читаем: «Нельзя допустить, чтобы после принятия этой декларации могли пострадать гражданские и религиозные права других нееврейских общин в Палестине, а также нарушить их политический суверенитет, которым наслаждаются евреи в нашей стране»[392]. С небольшими поправками принятие Декларации Бальфура стало полной победой сионистов в Англии, США и даже в России. Российские евреи испытывали непостоянство политической обстановки после крушении царского самодержавия, а пришедшая в результате Февральской революции буржуазия, несмотря на поддержку из-за границы, с трудом держалась у власти. Опубликование Декларации Бальфура почти совпало с большевистским переворотом в России.

Христиане всего мира ликовали, но больше всего — знаменитый американский богослов и проповедник А. Б. Симпсон, являющийся основателем Христианского и миссионерского альянса, ярый пропагандист диспенсационализма и эсхатологии. Симпсон плакал от радости, когда читал Декларацию Бальфура на собрании своей конгрегации[393].

Свет в конце туннеля

Некоторые евреи, разделяя общее ликование своего народа от долгожданной победы на своем нелегком историческом пути, полагали, что сионизм, как явление, должен приобрести светский характер. Лидеры сионистов всегда имели прозападную ориентацию и поддерживали либеральную или социалистическую идеологию. Но, несмотря на это, очень многие из них опять возвращались к ортодоксии и эсхатологии. В то время, когда евреи Восточной Европы переживали погромы и изгнание во время Первой мировой войны, евреи в Западной Европе и США анализировали древние духовные тексты своей религии и по-новому трактовали апокалипсис и пришествие нового мессии[394]. Большинство из них лишь повторяли старые идеи Библии, но некоторые стали настоящими учеными. Именно известные европейские мистики не только продвинули еврейскую науку, но и помогли разрешить главный вопрос для евреев — возвращение на Землю обетованную.

Пессимизм евреев параллельно существовал в Европе с признанием их национального достоинства. И даже в новых для них условиях находились такие, которые называли себя жертвами антисемитизма. Например, молодой немецкий интеллектуал Гершом Шолем в августе 1916 г. отметил годовщину Первой мировой войны следующими словами:

«Сегодня в небесах могущественный Кадиш[395] будет слышен во всей Европе. В нем люди будут просить Бога осудить врагов Сиона. И Бог услышит их и поднимет Свой Голос против соблазнителей и негодяев в Берлине и Санкт-Петербурге»[396].

Самым безопасным местом для евреев была Швейцария. Один из ее жителей, неоортодокс раввин Айзек Бреуэр, подобно Шолему, объяснял все вселенское зло, существующее в мире, развитием прогресса в науке и технике, отнявшего у людей Бога. Спасением от прогресса Бреуэр считал философский дуализм. Увлекаясь толкованием каббалы, он выдвинул идею: для того, чтобы создать мир, Бог использовал могущественный «цимцум»[397]. Поэтому место, ранее занимаемое Богом, было колонизировано могущественными силами, которые в действительности являлись лишь иллюзиями. Они не были связаны конкретно с сатаной, а представляли собой невидимый мир, называемый по-арамейски «sitra ahra» (другая сторона). В этом невидимом мире постоянно шла война со злом, в которой люди побеждены и превращены в рабов. Это сравнимо с тем, как современное государство лишает людей всего, вынуждая их вести войну против всех. Единственным спасением от нее является создание еврейского государства, но не такого, которое хотели построить светские сионисты. Бреуэр ратовал за государство, предсказанное в Торе, и которое является прототипом новой космической эры[398].

Таких же взглядов придерживался и раввин Авраам Ицхак Коэн Кук, лидер ортодоксальных еврейских поселенцев в Палестине, который с 1916 г. был раввином восточного округа Лондона. В последние годы жизни он стал также главным ашкеназским раввином Палестины, а его семья сегодня является самой уважаемой в Израиле, особенно среди ультра-ортодоксов. Начало войны в 1914 г. Кук встретил в швейцарском городе Санкт-Галлене, где он написал свое знаменитое произведение «Орот ха-Кодеш» («Светильники святости»), в котором одним из первых осудил войну с эсхатологической точки зрения. «Начавшаяся война, — писал он, — является самой страшной войной, но одновременно именно она положит начало восстановлению Израиля, о чем еще ранее говорил пророк». Подобно христианским диспенционалистам, Кук также полагал, что война приведет евреев к Сиону, а существующий мировой порядок — к краху:

«Кровь, которую мы пролили на этой земле, будет искуплена кровью тех, кто ее сам сегодня теряет за свои грехи. Падет вся современная мировая цивилизация с ее ложью и ядом. Эта цивилизация должна навсегда исчезнуть из истории, а на ее месте возникнет царство священной элиты».

Ужасы этой войны явились результатом дел рук человеческих с его