Золотая свирель. Том 1 - Ярослава Анатольевна Кузнецова

– Бери, сколько требуется. – Он прикусил губу, но все-таки не удержался и добавил: – Только поосторожней и руки потом вымой.

– Конечно, Ю.

Я сорвала не больше десятка зеленых коробочек, но и тех, мне казалось, было слишком много. Но Ама Райна велела – и ей, должно быть, виднее. Она у нас эхисера, магичка… но об этом я не скажу даже Левкое, не то что этому смешному пареньку.

* * *

280 год от объединения Дареных Земель под рукой короля Лавена (сейчас)

Я подняла голову, глядя на сидевшего напротив человека. Он уже давно молчал, хмурился своим мыслям и ковырял ногтем какие-то пятна на столе. Только теперь мои глаза увидели в сухом костистом лице его мягкие черты ушедшей юности. Только теперь увидели мои глаза, что эти слабые редковатые волосы когда-то были легкой, разлетающейся на ветру пепельно-русой копной, а ныне стали седыми больше чем на половину. Теперь увидели мои глаза, что этот высокий, узкий, в залысинах и тонких морщинках лоб когда-то скрывался под пушистой челкой. Что блеклый, крепко сжатый рот двадцать лет назад был широким улыбчивым ртом подростка, постоянно шелушащимся от того, что Ю имел вредную привычку объедать губы.

Лекарь ощутил мой взгляд и поднял глаза. Выцветшие усталые глаза, когда-то бывшие необыкновенного летнего голубого цвета, цвета цикория.

– Ю. – У меня перехватило горло, пришлось откашляться. – Ю. Не могу врать. Тебе – не могу…

– Зачем же врать? – сразу откликнулся он. – Зачем, Леста Омела?

– Не знаю… мне казалось, так безопаснее.

Он ничего на это не ответил, глядя мне в лицо и улыбаясь бледными губами. Я подумала: почему он не щурится, чтобы разглядеть, я же довольно далеко сижу, а зрение у него и в молодости было не ахти… Молчание затягивалось. Потом Ю перевел дыхание и сказал:

– Ты вернулась.

– Да.

– Зачем?

– Я не хотела возвращаться. Меня не спрашивали.

Он наконец отвел глаза. Опять долгая пауза. Потом:

– Не могу сказать… что я очень рад.

Я покачала головой:

– Ты придаешь слишком большое значение моему возвращению, Ю. Я вернулась не с того света. Я вернулась с той стороны.

– Есть разница?

– Огромная. Смотри. – Я подняла руку, и тень ее косо упала на бумаги и раскрытые книги. – Мертвецы не отбрасывают тени, не так ли? Я из плоти и крови, можешь потрогать.

– Я тебя уже трогал.

Он не захотел лишний раз ко мне прикоснуться, и меня это отчего-то задело. Все-таки что-то не так, да, Ютер? Ты чувствуешь то же, что и дурачок Кайн? Чуждость? Холод? Я подалась вперед, навалившись грудью на стол:

– Ты ведь слышал сказки о Волшебном Народе, Ю?

– Дролери? Я всегда считал, что это только сказки.

– Дролери… Ну, пусть будут дролери. Все эти годы я провела там, с ними. На той стороне. Меня спасли и мне помогли. И вернули домой. Двадцать лет спустя.

– Двадцать четыре. – Он опять слабо улыбнулся. – Ты ничуть не изменилась, Леста…

– Внешне – может быть. А внутри, скорее всего, изменилась. Я не спала, Ю, я жила, хоть и не здесь. Для меня время промчалось быстрее. Сказать по правде, я не могу подсчитать, сколько лет прошло для меня.

А может – месяцев? Может, вообще – дней? У меня не было никаких ориентиров, я не следила за календарем. Что меньше всего интересовало меня там – так это время.

Я не вдавалась в подробности своего прибытия на ту сторону. В таком куцем изложении моя история почему-то выглядела убедительней. «Меня спасли и мне помогли». Словно кому-то из обитателей Сумерек было дело до тонущей в Нержеле девчонки.

Ю поверил, это было видно по его лицу. Наверное, ему легче было поверить, чем не поверить. Легче считать меня живой, чем мертвой. Мне на счастье.

Он нервно куснул губы:

– Значит, никакой Ракиты не было?

– Не было.

– И в Амалере ты уже…

– Чуть больше недели.

– А что за свирель ты здесь искала?

– Про свирель все – чистая правда. Это артефакт с той стороны. Я сегодня потеряла ее… то есть это было уже вчера. То ли выронила в толпе, то ли украли… Я слышала ее… она где-то здесь. Лучше бы Найгерт в благодарность вместо денег велел ее разыскать!

– Королевская благодарность – не деньги, Леста, – резко осадил меня Ю. – Королевская благодарность – это то, что он отпустил тебя. Не отдал тебя Кадору, не отдал церковникам, отпустил восвояси. Ты забралась не в дом какого-то купца или торговца рыбой. Ты забралась в Нагору. Ты была свидетелем, а может, участником преступления. И после этого тебя отпускают. Хорошо, что Кадор Диринг сейчас в отлучке, а то никакое заступничество принцессы тебя бы не спасло. Нарваро Найгерт соизволил тебе поверить, хотя ты бессовестно врала ему в глаза – вот это и есть истинная королевская благодарность.

Ютер выпрямился, глаза его сверкнули. Экий натиск!

– Конечно-конечно. Трепещу и преклоняюсь. Это лишь в сказках бывает – «проси, чего пожелаешь»… Только свирельки у меня как не было, так и нет. Ю, ради старой дружбы, поищи свирель! Может, кто-то купил ее вчера у вора и привез сюда. Она вот такой длины, золотая, с резьбой…

– Не обещаю, что найду, но посмотрю. – Он помолчал, поцарапал ногтем стол, почесал переносицу. – Вот ты вернулась к нам, Леста. И что ты теперь намереваешься делать?

– Просто жить.

Я, в порыве откровенности, наверное, рассказала бы старому приятелю и о волшебном гроте, и о мантикоре, будь при мне моя свирелька. Но без свирельки все эти чудеса перестали для меня существовать – стоит ли забивать ими голову королевскому лекарю? Когда найдется мое сокровище (ах и ах!), тогда и поговорим, а сейчас…

– Лучше бы тебе уехать, Леста. Найгерт недвусмысленно на это намекнул, а принцесса так прямо сказала.

– Найгерт намекнул?

– «Ютер, отвези ее в гостиницу или куда она скажет». Это его приказ. Я могу посадить тебя на корабль.

– Нет, – я упрямо опустила голову. – Если мне понадобится уехать, я уеду сама.

– Как знаешь. Но на глаза Дирингу тебе лучше не попадаться. Он тебя узнает.

– Дирингу? Я не помню его. Нет, не помню.

– Зато тебя многие помнят. Кадор Диринг точно помнит. Брата его так и не нашли. Королева тогда вернулась, а Стел – нет.

– Стел?

– Стел Диринг, телохранитель молодой королевы. Помнишь?

Помню.

…– Стань прямо, – велел молодой рыцарь, сурово хмурясь. – Руки покажи. Ты воровка!

– Стел, тонто, но! – крикнула Каланда, выламываясь из кустов.

Рыцарь глянул на нее, залился краской, повернулся и отбежал на несколько шагов.