Золотая свирель. Том 1 - Ярослава Анатольевна Кузнецова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Принесли сундучок с аптечкой, кувшин воды и таз. Лекарь попросил принцессу пересесть на табурет, распорол рубаху и принялся отлеплять ткань от раны, раскладывая на принцессиной спине мокрое полотенце.
Мораг покусала губу и буркнула неохотно:
– Старуха… предупредила.
– Какая старуха?
– Ну… чокнутая пряха из башни.
– Она предсказала покушение? – переспросил Найгерт. – Почему ты ничего не сказала мне? Почему ничего не сказала Кадору?
Мораг промолчала. Найгерт кивнул:
– Мы обсудим это наедине. Итак, ты была предупреждена. И, несмотря на мой приказ, отправилась в одиночестве гулять по саду.
– Я… увидела ее, – принцесса мотнула головой в мою сторону. – Она кралась по кустам. Она… забралась на террасу… и я ее схватила.
Найгерт впервые посмотрел на меня. У него было треугольное бледное личико и большие черные, словно бы заплаканные глаза. Свою ужасную, похожую на бинт, корону он снял. Широкая белая прядь – знак дареной крови – струилась ото лба назад и рассыпалась тонкой сетью поверх черных волос. У правого уха, почти незаметная, поблескивала еще одна седая прядь. Первый Моран был северянином – и найльская кровь стала основой для королей Амалеры. От Каланды сыну не досталось ничего.
Зато дареная кровь никак не сказалась на Мораг. В ее гриве не блестело ни единого белого волоска, а кожа была того же восхитительного оливково-золотого оттенка, что и у матери. Больше она ничем на Каланду не походила – ни резкими чертами лица, ни слишком высоким ростом. Что уж тут говорить о характере…
– Дальше, – подтолкнул Найгерт.
– Пока я с ней разбиралась… этот бандит, – Мораг подбородком указала на пленника, – подкрался сзади… ткнул меня ножом… и набросил удавку. Девчонка… – она сглотнула и поморщилась, – ударила его подсвечником. Потом… я его связала… Потом… велела позвать кого-нибудь. Она не послушалась. Она… сказала что посмотрит мою рану… она вампирка, Герт.
– Она пила твою кровь?
– Да.
Найгерт снова посмотрел на меня. В глаза его невозможно было заглянуть – они отражали все вокруг лучше любых зеркал, свет дробился об их поверхность и разбрызгивался рикошетом, взгляд отскакивал как мяч от стены.
– Мой король, – встрепенулся молодой человек. – Похоже, это дело находится в компетенции Его Преосвященства…
Найгерт не обратил на его слова ни малейшего внимания. Я же, взглянув на парня повнимательнее, прикусила губу. Белая прядь украшала и его волосы. Тоже Моран. Тоже дареная кровь.
– Теперь рассказывай ты, девушка, – он совершенно спокойно, и даже как-то приветливо кивнул мне. – Кто ты такая и зачем забралась в этот дом?
– Меня зовут Леста, мой король. Сегодня я потеряла бесценную для меня вещь – мою свирельку. Это не простая свирелька: я слышу, когда на ней играют. Я не знала, что это за дом, я пришла на звук моей свирели, и невольно стала причиной ран, нанесенных принцессе. Если бы она не отвлеклась на меня, мой король, преступник не смог бы застать ее врасплох…
– Чушь, – скривилась принцесса. – Все, что она болтает, – собачья наглая чушь.
– Извините, что перебиваю, – подал голос лекарь, – но этой ране не меньше двух дней. Вообще, она какая-то странная. Она словно обожжена. Ее словно прижигали каленым железом.
– Может, у этого негодяя… нож чем-то таким… намазан был, – фыркнула принцесса.
– Можно взглянуть на нож?
Один из стражников подал ему нож убийцы и тонкий кожаный шнурок-удавку. Лекарь отошел с ними поближе к свету.
– Как ты видишь, девушка, моя сестра тебе не верит. – Голос короля был необычайно мягок. – Может, у тебя найдется какое-нибудь более правдоподобное объяснение?
– У меня нет другого объяснения… увы…
– Мой король, – снова подал голос молодой Моран. – Прикажешь послать гонца в Викот, к господину Дирингу?
– У господина Кадора Диринга достаточно других срочных дел. Итак, девушка. Говоришь, что искала свирель?
– Да, мой король.
– Как тебе удалось войти?
– Я подошла к воротам, а в это время стражники выгоняли какую-то собаку. Они отворили ворота, и я проскочила у них за спинами. Они меня не видели, мой король.
– Фетт, – Найгерт кивнул одному из своих людей. – Проверь.
Фетт коротко поклонился и вышел.
– Рассказывай дальше.
– Я прошла через сад к дому, там принцесса меня схватила. Она допросила меня и обыскала, но ничего не нашла, потому что у меня ничего не было.
– Почему у тебя ничего не было?
– Но… я ведь не собиралась никого убивать…
– Не убивать, но красть?
– Да нет же! Я искала мою свирель!
– Не повышай на меня голос, девушка.
– Нижайше прошу прощения, мой король…
Я склонилась почти до полу. Будь проклят мой язык!
Молодой человек по имени Дьен нагнулся, и что-то зашептал Найгерту в ухо.
– Да, – кивнул король. – Я заметил. Девушка, расскажи про свою свирель.
– Она золотая. С резьбой. Красивая. Мне подарил ее… любимый.
– Кто этот человек?
– Он… уехал. Далеко. Он иноземец.
– Очень трогательно. Он что, торговец диковинками?
– Он музыкант. И он… благородной крови. Он был… щедрым.
– Что он тебе еще подарил?
– Платье. – Я провела замурзанной ладонью по груди и обнаружила, что шелк девственно-чист. – Видишь, мой король, какая ткань? Волшебная. Свирель тоже волшебная. Я слышу, когда она поет.
– Хм… – Найгерт, поглаживая висок, задумчиво оглядел меня. – Диковинки, значит. Где ты живешь?
– В городе. В гостинице «Три голубки». Тот… человек привез меня из Ракиты.
– И бросил?
– Ну… – Врать, так врать! – Он обещал вернуться.
– Когда?
– Сказал, что весной вернется…
– Когда он уехал?
– А… неделю назад. Он оставил мне денег и… подарки. А сегодня днем свирель пропала.
Найгерт помолчал, подперев голову ладонью и печально глядя мимо меня на огонь в камине. Принцесса морщилась, будто у нее болел зуб. Неудавшийся убийца тупо смотрел под ноги и чуть-чуть пошатывался. Наверное, его подташнивало от моего удара.
У дверей зашевелились – это вернулся стражник Фетт.
– Мой король.
– Да? – Найгерт поднял голову.
– Собака была, мой король. Охрана открывала ворота, чтобы выгнать ее.
– Что за собака?
– Они не знают, мой король. Приблудная.
– Ладно. – Нарваро Найгерт сложил ладони домиком и вздохнул. – Все чудесно, девушка. Кроме одного. Зачем ты пила кровь моей сестры?
Я посмотрела на свои руки, покрытые потрескавшейся коричневой коркой. Лоб и щеки нестерпимо чесались.
Когда-то… давно… в другой жизни… я подозревала в себе вампирские наклонности. Страшно перепуганная, прибежала к Амаргину:
– Амаргин! Амаргин, я – вампир! Я вампир!!!
– Тише ты, не ори. Что случилось?
– Я – вампир! Амаргин, что делать?!
– Главное – не паниковать. Там, за домом, поленница. Возьми топорик, пойди на берег, выруби осинку. Вот такой примерно толщины, – Амаргин сунул в рот ложку,
