Посох в руках, свирель за пазухой. Часть 2: Свирель (СИ) - Райтер Инеш

Посох в руках, свирель за пазухой. Часть 2: Свирель

Глава 1

— Мы должны это прекратить.

У высокого стрельчатого окна, спиной ко мне, стояла женская фигура. Легкий ветер осторожно перебирал пшеничные пряди ее длинных волос. Он свивал их в изящными кольцами, прятал в шелковых складках белоснежного одеяния.

— Не сможем. Ты же знаешь, они просто так не угомонятся, — ответил ей мужской голос. Мой голос.

Небрежно взмахнув кистью, я отметила, как сквозь деревянный пол проклюнулись тонкие лозы. С каждым мгновением они поднимались все выше, крепли, свиваясь замысловатым плетением, и вскоре передо мной стоял круглый низкий столик. Моя рука опустилась, поставив на него высокий бокал, на дне которого находились остатки янтарной жидкости. Луч солнца вспыхнул в ней золотой искрой, и только тогда я ощутила во рту терпковатую, нежно-ягодную горечь.

Я откинулась на спинку кресла и прошлась взглядом по комнате.

Светло-кремовые деревянные стены были покрыты резьбой, словно вытканными узорами ажурных кружев.

Вся мебель, как и столик, состояла из переплетений ветвей. Круглая кровать под высоким балдахином из длинных кистей глициний, узорчатый будуарный столик со множеством шкафчиков и даже кресло, в котором я сидела, все они произрастали прямо из пола.

По одной из стен вились сочно-зеленые ленты плюща на котором набухали разноцветные бутоны: розовые, голубые, белые. Они раскрывались яркими всполохами, и тут же осыпались. Их место занимали другие, чтобы так же пропасть. Нежные лепестки кружились, медленно тая, и исчезали, едва касаясь пола, отчего казалось, что по стене струится бесконечный цветочный водопад. Пахло сандалом и молодой листвой.

Захотелось встать, подойти ближе к этому водопаду, рассмотреть его, ведь я никогда не видела ничего подобного, но тело не подчинялось мне, словно оно принадлежало другому.

Вместо этого я отметила, как мои пальцы скользнули по чаше бокала. Тонкокостная и по своему изящная кисть с длинными пальцами принадлежала мужчине.

— Не угомонятся, — вздох девушки у окна опустился на плечи тяжелым облаком.

Я посмотрела на ее силуэт и почувствовала, как в груди разлилась чужая нежность.

Мои ладони опустились на подлокотники, я медленно поднялась. Тихий шелест одежд заглушил шаги, когда я подошла к девушке и встала за ее спиной. Осторожно прошлась подушечками пальцев по ее плечам, чувствуя под ними гладкий шелк платья. Прикоснулась губами к волосам, вдыхая нежно-сладкий аромат ночных роз. Шепнула в пшеничные волны:

— Прости, я ничего не могу сделать.

— Можешь, — ответила она, задумчиво теребя тонкими пальцами золотые звенья цепочки. — Лиши их преимуществ, — она обернулась. Солнце вспыхнуло за ее спиной на мгновение ослепило меня, заставило зажмурится. — Только ты и способен на это…

Я открыла глаза, пытаясь разглядеть лицо девушки, но оно уже подернулось дымкой и растаяло.

Очертания комнаты дрогнули, поплыли тающим маревом. Пол под ногами качнулся. Я неловко взмахнула руками, силясь за что-то ухватиться, но они прошли сквозь серый туман. Призрачные стены поплыли, сжимая вокруг меня жерло бешеного водоворота, за стеной которого стояла беспросветная тьма. Вслед за ними истончался и растворялся пол.

Когда воронка схлопнулась я погрузилась во мрак.

Барабанные перепонки взорвались от сонма криков.

Звон клинков тонул в хрусте раздробленных костей, влажных звуках вспарываемой плоти и утробном рычании.

Запах крови, вместе с вонью вывороченных внутренностей обжег мою гортань, тягучей каплей сполз в желудок, вызвав приступ тошноты.

С трудом удерживая в горле кислый ком, я едва успела увернуться от пролетевшего мимо разорванного тела. Темно-бордовые капли крови попали на мое лицо. Я прикоснулась к ним, пальцы прошлись по щеке, оставляя размазанный липкий след, который огнем въедался в кожу. Сквозь спертую вонь мертвых тел воздух едва проникал в легкие. Каждый вздох казался мучением.

Я подняла голову и оглянулась. Время замедлилось.

Люди. Орки. Эльфы.

Они лежали горами изломанных тел — скрюченные, лишенные конечностей и голов. Их кишки валялись в чавкающей грязи слизкими червями, среди которых копошились хитиновые панцири. Клубы чернильного дыма ползли над землей тугими узлами рыхлых змей, вбирая в алчное нутро стоны и крики агоний. В багряных лужах, которые уже не принимала земля, зернами граната бились огненные сполохи.

Орки. Эльфы. Люди.

Они исступленно метались среди дымных змей, стараясь добраться до глоток друг друга. Окровавленными комьями катались по земле, с треском давя черепа и кости сородичей, не разделяя друзей и врагов. Между ними, черными молниями спин, сновали твари, влажная шесть липла к их впалым бокам, а грязно-желтые клыки с хрустом вспарывали плоть. Сизым маревом бесшумно скользили бесплотные духи, вырывая сердца, которые с глухим стуком замирали навсегда в их туманных ладонях.

Эльфы. Люди. Орки.

Они захлебывались собственной кровью, заглатывали боль, упивались безумием. Ненависть рвала не хуже когтей и мечей. Она кислотой въедалась в кожу, чтобы проникнуть в глубь души и там выжечь все остальные чувства.

Прибой сражающихся тел то чуть затихал, то поднимался вновь, перекатываясь гигантской волной, над которой пеной билась яростная злоба. Сталкивая тех, кто находился в нем, лбами и зубами, мечами и когтями, душами и сердцами.

Звон оружия, стоны и хрипы, рычание ярости, крики боли раздирали небеса. Они падали вниз серыми, опаленными лоскутами.

Кровавая грязь смешивалась с небом, словно нити последних агоний прочно сшивали их в единое целое. И уже было не понятно, где заканчивается одно и начинается другое.

Здесь никто не хотел и не стремился выжить.

Казалось, здесь хотелось одного — убивать.

Я стояла посреди этого безумия, судорожно сжимая кулаки. Чувствуя бессилие, захлебываясь собственной злостью и сожалением. Тот, в теле которого я была, ничего не мог сделать. Обида осколками лезвий царапала вены, вонзалась иглами в сердце, заставляла до боли стискивать зубы. Яд ненависти вместе с чужой кровью впитывался в кожу, обжигая огнем.

Где-то вдалеке мелькали далекие росчерки молний и едва слышно плыла тихая мелодия свирели.

Они не остановятся. Все зашло слишком далеко. Был только один выход.

И он должен попробовать.

Должен!

Иначе все будет уничтожено по воле свихнувшихся безумцев.

Мир качнулся, выбив почву из под ног. Я упала на четвереньки, мои ладони погрузились в багровую грязь.

Должен! Пока не поздно.

Я сжала кулаки, чувствуя как между пальцев пролезают земляные слизни.

Должен!

Грязь с чавканьем разверзлась и поглотила меня. Кровавым туманом она пробралась внутрь, выдавила из легких воздух. Сознание, что отчаянно пыталось не провалится в пропасть, забилось затухающей свечей, пока окончательно не померкло.

— Вор!

От бешенного нечеловеческого рева я вздрогнула и открыла глаза.

Я находилась в длинном туннеле, вокруг только древесные стены и вязкая, как плотный туман тишина.

В крови бурлило ликование. Он сделал это! Я сделала!

Я почувствовала тепло в ладони и посмотрела на руку которая держала витой посох. Старый знакомый. Но было еще что-то, что находилось под рубахой, заткнутое за ремень штанов.

В моих пальцах появилось знакомое покалывание.

— Где ты⁈ — гневный крик пронесся по коридору, эхом разрывая тишину в клочья.

Я сделала глубокий вдох, а затем сорвалась с места.

Затаенный страх, который клубком прятался под сердцем, расправил крылья.

Не разбирая дороги, я мчалась по деревянным лабиринтам коридоров. Мимо мелькали переходы и ниши с молчаливыми статуями. Звук моих шагов был едва слышен, словно дерево стен глушило их, не желая выдавать меня. Даже полумрак коридоров был на моей стороне. Он окутывал мою фигуру своим серым плащом, превращая ее в размытую тень.