Золотая свирель. Том 1 - Ярослава Анатольевна Кузнецова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты хочешь ее отпустить? – лорд Виген повернулся к королю.
– Девушка оказала нам большую услугу.
– Пусть сперва ее допросит Диринг.
– Нет, – вдруг встряла Мораг. – Черт побери, вы тут полчетверти трепались о том, что девчонка меня спасла, а теперь хотите отдать ее подвальным мастерам? Знаю я ваши допросы, потом костей не соберешь. Пусть проваливает ко всем чертям в свою Ракиту, и поскорее. Ты слышала? – Она повернулась ко мне. – Катись в Ракиту, и не показывайся моим благодарным родственничкам на глаза.
– Ютер, – молодой король потер переносицу. – Забирай девушку. Завтра утром отвезешь ее в «Три голубки» или куда она скажет. Все, господа. Я больше не желаю обсуждать этот вопрос. Всем спокойной ночи. Мореле, останься, мы с тобой еще не договорили.
Лекарь по имени Ютер подхватил меня под локоть и повлек прочь из покоев.
Моя свирель!..
У двери я оглянулась на принцессу – она, обняв себя за плечи и низко склонив голову, смотрела в пол.
Ютер
– Надо же, вся вымазалась, а на платье ни пятнышка. И впрямь, диковинка из диковинок… проходи вот сюда. Дети уже спят, так что не шуми. Ты чего дергаешься?
– Чешется, – пожаловалась я, пытаясь соскрести со щеки заскорузлую корку.
– Сейчас умоешься… не повезу же я тебя в город с такой физиономией… Иди сюда. Вот таз, вот щетка, сейчас воды принесу.
Ютер погремел чем-то у меня за спиной. Принес кувшин.
– Подставляй руки. Волосы бы подобрала… давай я придержу. – Он сгреб мои волосы одной рукой, чтобы не намокли, а другой продолжал наклонять кувшин. – Давай-ка рассказывай, как тебе удалось справиться с морским дегтем. Хватает четверти драхмы, чтобы отправить человека на тот свет. Собственно, Мораг и царапины бы хватило.
– Думаю, ты прав, господин. В том смысле, что у принцессы здоровье железное. То, что она выжила – по большей части ее заслуга, не моя. Она правда ломает пальцами подковы?
– Правда. Она может одним пинком вышибить дверь, может повалить наземь скачущую лошадь. Она сильнее любого из мужчин, которых я видел. Неужели до Ракиты не доходили слухи о нашей миледи?
– Если всем слухам верить…
– И то правда. Ты где-то училась?
– Немного. Совсем чуть-чуть.
– Кстати, назовись. Я прослушал твое имя.
– Леста.
– Леста? Хм… На вот, вытирайся.
Ютер отпустил мои волосы и вышел из-за ширмы. Я окунулась лицом в чистое полотенце.
– А ответь мне, Леста, на такой вопрос. – Он чем-то зазвякал снаружи. – Как звали твою мать?
– Ида. Но она ушла из мира. Она монахиня в одном вербенитском монастыре.
Интересно, она еще жива или нет? Надо бы съездить, узнать…
Я кинула полотенце на край ширмы. Волосы у меня все-таки кое-где слиплись. Ничего, вырвусь отсюда – искупаюсь в реке.
Лекарь, оказывается, зажег жаровенку и теперь ставил на нее маленький ковшик с темной жидкостью. Комната, куда он меня привел, отчасти смахивала на лабораторию, отчасти на оранжерею. Стол был уставлен баночками, коробочками, ступками и флаконами, так же на нем присутствовало несколько толстых книг, со свисающими лапшой закладками, и вороха разрозненных исписанных листов. Стены занимали стеллажи со всякой всячиной, пространство у окон загромождали ящики с растениями.
– Странно. А я бы поклялся, что некогда знал твою мать… – Ютер откопал на столе пустую чашку, поковырял в ней ногтем, отскребая какой-то мусор, повернулся ко мне – и застыл.
Он смотрел на меня, а я на него, и я видела, как все беспомощнее и испуганней делается его взгляд. Он жалко заморгал. Лицо его как-то скомкалось, брови поползли вверх.
– Леста… – прошептал он одними губами.
– Я тебе кого-то напоминаю?
Холера черная, он узнал меня умытую, но это еще не было причиной открывать карты. Двадцать с гаком лет, однако. Какая такая Леста Омела? Лекарь сглотнул комок и сделал попытку улыбнуться. Придвинулся поближе, жадно разглядывая.
– Да… напоминаешь… Господи, одно лицо! Если бы я увидел тебя ночью в темной комнате… помер бы от страха, честное слово!
– Настолько безобразна? – Я засмеялась, разряжая обстановку. Он усмехнулся следом за мной.
– Когда-то… у меня была подружка. Много лет назад. Такая же, как ты. Необыкновенно на тебя похожая. И звали ее так же. Я сперва подумал – ты ее дочь. Но у нее не было детей. По крайней мере, я тогда так думал.
– Забавно, – я подошла поближе. – Каких только совпадений на свете не бывает. И что же случилось с твоей подружкой?
Он отвернулся:
– Умерла.
– Очень жаль.
– Да. Жаль.
Пауза.
– У тебя кипит, – сказала я.
Он очнулся, снял ковшик с огня. Плеснул в чашку, подал мне.
– Что это?
– Горячее церковное вино.
Я отпила глоток. Вино было сладкое и густое – даже лучше того, каким угощал меня на кладбище Эльго. Эх, где сейчас мой адский пес?
– Надо бы такого же дать принцессе. Она потеряла много крови.
– Мораг сейчас лучше не трогать, – покачал головой Ютер. – Она слишком расстроена. Кроме того, уж чего-чего, а вина она и без нас напьется.
– Она говорила о покушениях, о несчастном случае, который случаем не был. Кто-то пытается убить принцессу?
– Выходит, что так. – Лекарь ногой пододвинул мне табурет. – Садись. До рассвета мы все равно никуда не поедем. А спать ложиться бессмысленно.
– Что это был за случай?
– Неделю назад. – Ютер сел, добыл со стола большой квадратный флакон, откупорил его и понюхал. – На охоте. – Он глотнул из флакона, поморщился и воткнул пробку на место. – Подробностей я, конечно, не знаю, я там не был. Молодой Вальревен ранил принцессу копьем. Вроде бы спутал ее с оленем. Хочу заметить, удар тоже был нанесен со спины. Копье порвало ей кожу на левом боку, а так ничего серьезного. Копье было обычное, не отравленное. Ох, проклятие, девушка, на тебя смотреть – только душу выворачивать…
И он снова взялся за флакон.
– И что принцесса? – спросила я.
Лекарь пожал плечами:
– Что принцесса… шарахнула виновника плетью по лицу. Глаз чудом уцелел. Теперь он ходит, будто ветеран многих сражений – со шрамом через всю физиономию, как от меча.
– А король?
– Найгерт не стал раздувать скандал. Приказал считать это несчастным случаем. Но с Мораг долго беседовал и выяснял, каких еще врагов она нажила на свою голову в последнее время.
– У нее много врагов?
– Боюсь, в Амалере не найдется человека, кто бы хоть раз не пожелал ей самой
