«Рим, или Второе сотворение мира» и другие пьесы - Клаус Хаммель

Виднеется угольная куча.

Г а л а х а д. Вижу угольную кучу. Нам повезло.

С а г р а м о р. Добрая примета. (Мажет лицо сажей.) Делайте, как я.

Появляется  у г о л ь щ и к.

Г а л а х а д. Он черен.

С а г р а м о р. Смотри-ка, смотри-ка… Да мы, кажется, коллеги, а?

У г о л ь щ и к. Благородные господа!

С а г р а м о р. Ну что ты, приятель. Зачем же так унижаться. Мы ведь не знали еще, что, кроме нас, есть и другие трубочисты…

У г о л ь щ и к. Я выжигаю уголь, господа.

С а г р а м о р. Вот как, выжигаете. Значит, вы угольщик?

У г о л ь щ и к. И ваш раб.

С а г р а м о р. Ах, и наш раб. А почему черный?

У г о л ь щ и к. Как все угольщики, господа рыцари… Помилуйте!

С а г р а м о р. Я мог бы убить тебя за незаконное исполнение чужой должности. Но, так и быть, живи, потому что ты глуп, скотина. Иди, умойся.

У г о л ь щ и к. Чего? Чего я должен сделать, господа?

Г а л а х а д. Умыться. Белое лицо, белые руки.

У г о л ь щ и к. Да ведь я углежог, господа! Я всегда был черным! Это у господ рыцарей, у благородных сэров — белая кожа!

С а г р а м о р. У тебя мрачный взгляд. Ну-ка, скажи: мы белые?

У г о л ь щ и к. Вы… вы не белые.

С а г р а м о р. А какие?

У г о л ь щ и к. Вы себя… вы черные!

С а г р а м о р. Но рыцари?

У г о л ь щ и к. А кто же еще, конечно, клянусь богом!

С а г р а м о р. Значит, ты тоже рыцарь?

У г о л ь щ и к. Я — угольщик… Нет! Какой же рыцарь… Нет!

С а г р а м о р. Ты запутался, но я буду к тебе милостив. Умойся.

Г а л а х а д. Неси воду, живо!

У г о л ь щ и к. Источник иссяк. Нету больше воды.

С а г р а м о р. А может, это ты сам, скотина, так сделал, что источник иссяк, чтобы только не смывать черноту? Как насчет смерти?

У г о л ь щ и к. Слыхал я от путников, будто один знатный господин в Камелоте повелел, чтобы все живое оставалось в живых, пока это угодно богу. Чтобы не проливалась ничья кровь и всегда был мир.

С а г р а м о р. Камелот далеко.

У г о л ь щ и к. Вам надобно уважать законы.

С а г р а м о р. На честное слово. А вот я слышал от путников, которые бывали в очень диких странах, что черная кожа бледнеет на ясном солнце, если повелеть крови, чтобы она застыла. Мой дорогой Галахад, займитесь этим.

Г а л а х а д. Слушаюсь!

С а г р а м о р. Помните: чтобы не пролилась, а застыла.

Г а л а х а д. И чтобы всегда был мир!

Угольщик убегает.

С а г р а м о р. Черт бы его побрал!

8. Приемка паровой машины

Я н к и,  А л и с а н д а  и  К л а р е н с.

А л и с а н д а. День начался так безнадежно. По теперь у меня есть полумесяц, и я знаю, что он будет полным. Хотя я чуточку дрожу, зато знаю: это радость. Темнеет, но я знаю: это ночь, которую я жду. Я иду навстречу ей, мы встретимся на полпути. И пусть никто не считает, что я думаю только о себе. Я тоже была поражена, когда увидела, что король и королева не пришли. Мне так хотелось, чтобы королева посмотрелась в зеркало. В то, другое, которое искажает лица. (Уходит.)

К л а р е н с. Стоите и раздумываете.

Я н к и. Сумею ли я пустить воду в источнике или нет?

К л а р е н с. Конечно, нет.

Я н к и. Епископ может создать мнение против меня.

К л а р е н с. Создайте мнение против него. Ваша заключительная фраза тогда была великолепной: «Не закрывайте ворота — здесь такая вонь!» Объявление войны. Паровая машина против ладана.

Я н к и. Дело не в том, чтобы прижать епископа. Мне думалось, что паровая машина сможет стать связующим центром между народом и властью… в конце концов власть — тоже люди. Пусть она принадлежит всем, машина.

К л а р е н с. Если вы пустите источник, то восстановите одних против других.

Я н к и. Для меня важен мир, Кларенс. Если я сейчас заупрямлюсь, это осложнит все будущее. Враги мне не понадобятся. Мерлина нет — зачем создавать новых?

К л а р е н с. Вы мой учитель. Чему же еще вы хотите научить меня?

Я н к и. Благоразумию, хитрости. Дипломатии ради большого доброго дела.

К л а р е н с. Я вижу только вещи, а не дело. Ведь не изменилось ничего. Кроме того, что мы лишь умножили могущество власть имущих.

Я н к и. У тебя узкий кругозор. Наступит сближение, сотрутся грани между верхами и низами.

Появляются  е п и с к о п  и  А р т у р, вслед за ними  м о н а х и  несут какой-то предмет, закрытый покрывалом.

Я н к и. Я расколдую источник.

М о н а х - о р г а н и с т. Господин Хозяин…

Я н к и. Что, брат?

М о н а х - о р г а н и с т. Вот орган, сэр. Безупречный звук, меха раздуваются — дальше некуда. Епископ полагает, что его можно будет надувать белым воздухом.

Я н к и. Кларенс покажет вам, как это сделать. Органами я давно интересуюсь. Отведи их к паровой машине.

К л а р е н с. Шеф, подумайте.

Я н к и. Это приказ, Кларенс!

Кларенс с монахами уходит.

Е п и с к о п (Артуру). Как я рад, что все уладилось.

А р т у р. А сэр Хозяин ручается за успех?

Е п и с к о п. Ручается. Вы сомневаетесь, Артур?

А р т у р. Преосвященство, последнее время я не перестаю удивляться. Хозяин — да благослови его бог! — дар неоценимого значения, ибо он одаряет нас бесценными вещами. Однако в стране наблюдается и беспокойство. Даже мою жену почти нельзя сдержать с тех пор, как в нашу повседневность вторглись эти новшества.

Е п и с к о п. Практические забавы.

А р т у р. Забавы? Практические — да, но забавы ли? Возьмите хотя бы мельницы.

Е п и с к о п. Мельницы?

А р т у р. Уже случалось, слышал я, что когда иной рыцарь не желал больше молоть, то простолюдин сам твердой рукой бросал зерно на жернова, сам заставлял вращаться по ветру крылья, сам наполнял мешки, и таким образом, убеждался, что это посильно любому. Чудо не связано ни с рыцарством, ни с властью, ни с дворянством, и какое же это чудо, раз оно доступно. А Кларенс…

Я н к и. Что — Кларенс?

А р т у р. Один из простолюдинов. И тем не менее сам умеет колдовать, разгадывать тайны…

Я н к и. Ну и что?

А р т у р. Простолюдин, неужели непонятно? Это же значит: все могут всё! Ни род, ни сословие, ни ранг, ни имя не определяют здесь границ.

Я н к и. Так оно и есть.

Е п и с к о п. Не совсем.

Я н к и. Нет, так.

Е п и с к о п. Не совсем, друг мой.

Я н к и. Так, преосвященство. Уж позвольте возразить. Я и не подозревал, что мои мелкие чудеса уже настолько широко распространились в народе.

А р т у р. Вы этого хотели?

Я н к и. Надеялся!

Е п и с к о п. Опасался!

Я н к и. Нет!

Е п и с к о п. Будем считать, что не надеялись, и отложим эту проблему. Еще какую-нибудь справку, король Артур?

А р т у р. Белый воздух, быстрое колесо, возрождение источника — это же колдовство или нет? Скажите мне правду! Сколько чудес, в любое время… так колдовство все же или это сможет каждый?

Я н к и. Нет, каждый это не сумеет.

А р т у р. Значит, колдовство?

Е п и с к о п. Колдовство, Артур. И больше не спрашивайте. Церковь дала на то свое благословение.

А р т у р. И вас ни в чем не постигнет неудача?

Е п и с к о п. Источник даст воду. Как меня радует, что все уладилось. Доброй ночи, самой доброй.

9. Приятельницы

Г и н е в р а  и  А л и с а н д а.

Г и н е в р а. Алисанда, ты спишь?

А л и с а н д а. Нет.

Г и н е в р а. Я тоже. Ты счастлива?

А л и с а н д а. Да.

Г и н е в р а. Верно, что ты не хочешь расставаться с Хозяином и церковь издаст для этого особый закон?

А л и с а н д а. Верно.

Г и н е в р а. Как ты думаешь, не попросить ли мне епископа издать такой закон, чтобы я больше не была королевой?

А л и с а н д а. Нет.

Г и н е в р а. Почему?

А л и с а н д а. Потому что король твой муж и потому что закон, который мне готовит епископ, предписывает, чтобы муж оставался с женой, а жена с мужем.

Г и н е в р а. Да, но этот закон для тебя! А почему бы ему не сделать закон и для меня?

А л и с а н д а. Это невозможно, потому что не может быть закона, чтобы муж и жена не расставались, если есть закон, чтобы им дозволялось разойтись, — тогда же нет смысла в обоих.

Г и н е в р а. Но ведь все зависит от того, какой закон издан вперед. Почему бы мой не принять первым?

А л и с а н д а. Потому что первым будет мой.

Г и н е в р а. Но я королева. И могу потребовать, чтобы мой считался первым. Грязнуля!