Месть Демона - Владимир Лосев

— Тогда ничем не могу помочь. Больше у меня обвиняемых для вас нет.

Подозреваемых, — машинально поправил майор. — Вина доказывается только в суде. Хорошо, попробую поверить…

Но… вот, что не стыкуется: Мамонта ты убил, один и голыми руками. И был трезв. Так? Значит, если принять это во внимание, то и тех троих мог?

— Не знаю, — я запрокинул голову вверх, открывая кадык. — Видите, следы на шее, это меня Антонкин душил. Я на какой-то момент отключился, а когда пришел в себя, он уже хрипел.

Может, ударил его ногой или рукой в конвульсиях, не очень соображал, что делал, да и сила перед смертью появляется такая, какую в обычном состоянии не покажешь. Жить-то хочется, инстинкт самосохранения у всех работает…

— Да, такое бывает, — поскреб в затылке Семенов. — Согласен, когда жить захочется, еще и не то получается. И все-таки кажется мне, что ты кого-нибудь, еще кроме Мамонта замочил. Мне об этом ментовское чутье говорит, а оно у меня хорошо развито, за него здесь и держат.

— Тут ничем помочь не могу. Ищите убийцу сами, я вам не помощник, образование у меня не то, милицейских академий не кончал…

— Найдем, об этом не беспокойся, рано или поздно найдем, — Семенов мрачно посмотрел в окно. — Хоть мне и не понравились твои ответы, и не очень-то я тебе поверил, но слово свое сдержу, хотя бы для того, чтобы у меня на руках еще один труп не оказался.

Подожди в коридоре, я договорюсь с машиной, у нас как всегда проблемы с транспортом.

— А этот подполковник, он кто? — полюбопытствовал я. — Я так и не понял, для чего он комедию при мне ломал? Семенов поднял телефонную трубку и набрал номер.

— Тебе лучше не знать, он не на твоей стороне, в этом можешь быть уверен на сто процентов. Здесь с утра он появился не просто так, а по команде кого-то сверху. Нужно было тебя освободить, вот он и придрался к тому, что бумаги неправильно оформлены. И я выпущу, не подчиниться не имею права, только сделаю это по-своему, не так, как они рассчитывают. Это будет уже наша с ним игра.

— Спасибо, — поблагодарил я. — Понимаю, что мне вы ничем не обязаны, поэтому ваш поступок говорит о благородстве и снисхождении…

— Снисхо… тьфу! — майор выругался. — Ты слова-то подбирай, не на университетской кафедре, а в ментовке. И благодарить меня не стоит, все равно люди Болта тебя достанут, рано или поздно. И вообще иди, в коридор, не мешай работать.

Я вышел и сел на жесткую лавку. Все опять стало запутываться. Если убивал не Роман, и не я, то кто? Но хоть стало понятно, почему Букашкина никто не трясет. У него алиби и не простое, а железное, в отличие от меня… Итак, как сказал Семенов, достанут они меня, рано или поздно, если даже пошли на то, чтобы освободить из-под стражи…

Майор слово, похоже, сдержит. До вокзала меня довезут и в поезд посадят. Только что дальше-то? Куда ехать?

К сестре? Чтобы подвергнуть ее жизнь, ее детей и мужа опасности? Люди же Болта меня искать будут, и найдут рано или поздно, сам же Семенов им и расскажет, если его хорошо об этом попросят. А они-то в чем виноваты? Мальчишки, сестра, Сергей, что я без них? Перекати поле…

Выходит, ехать нужно в другую сторону. Только в какую?

Если все равно куда идти, то любая сторона света — твоя. Куда бы ты ни пошел, все равно пойдешь по дороге своей судьбы. Так написано в старых книгах.

А я всегда хотел проверить, что там за горизонтом…

…И если не знаешь, куда плыть, то любой ветер попутный…

Из соседнего кабинета вышел знакомый мне лейтенант.

— Пошли, Семенов приказал, доставить тебя на вокзал. Я отвезу, а с деньгами, прости, у нас плоховато. Собрали рублей сто, этого даже на билет до соседней станции не хватит.

Домой тебя везти, смысла нет, выследят. Решили, договоримся с транспортной милицией, чтобы они тебя отправили, а дальше уж как-нибудь сам. Спасение утопающих дело рук самих утопающих и за их собственный счет…

— Интересно, а куда бы ты поехал на моем месте? — спросил я. — И где взял деньги?

Лейтенант на мгновение задумался, потом поднял меня с лавки и подтолкнул вперед:

— К счастью я не на твоем месте, и никогда на нем не окажусь. Денег у нас для тебя нет, тем более что на твою смерть все мы ставили, а Семенов нам выигрыш обломал.

Очень рассчитывали, что тебя в эту ночь замочат…

— Так вы, получается, знали, что ко мне кого-нибудь подселят?

— Мы же не идеалисты, как наш шеф, и прекрасно понимаем, что если в руки сунут хорошие деньги, то рядовой милиционер еще и подержит за ноги, чтобы ты ими не сучил, пока тебя душить будут.

— Понятно. Выходит, оставаться тут у вас нельзя. Весь отдел желает, чтобы я умер и как можно быстрее. А кто хоть ставки принимает? Я бы тоже поставил…

— Кто принимает, лучше тебе не знать.

Одно могу сказать — не из наших ребят. Хочешь поставить, обращайся к тем, от кого бегаешь, но тогда сразу все и кончится. Если хочешь быстро умереть, пожалуйста, даже имя скажу…

— Лучше не надо, — решил я. — Не стоит звать смерть, придет сама…

— Это точно, куда бы ты сейчас ни поехал, она везде найдет. Сдохнешь под забором или в пьяной драке, если тебя люди

Болта не достанут раньше. Так что езжай к сестре. Она хоть за тобой присмотрит первое время, да и с деньгами поможет…

— К ней как раз нельзя, — недовольно помотал я головой. — Там меня искать сразу начнут, а сестра у меня одна…

— Тогда не знаю. Езжай к каким-нибудь дальним родственникам, троюродной тете, или дяде. Мне-то по большому счету все равно, тебе решать, где жить и где умирать…

Мы дошли до обычно закрытого на замок пожарного выхода. Лейтенант огляделся, достал из кармана отмычку, и ловко, как заправский вор, вскрыл замок. Открыл дверь, выглянул, потом вытолкал меня наружу.

Машина стояла за углом, все та же семерка, за рулем сидел один из тех парней, что меня арестовывали. Меня засунули на заднее сиденье, и машина тронулась.

— Лейтенант, прости, не помню твое имя и фамилию, — проговорил я. — Все пытаюсь вспомнить, да никак. После алкоголя провалы в памяти появляются. Не обижайся, но говорить как-то неудобно, ты меня знаешь, а я тебя нет…

— Логинов Николай, мы с тобой дрались в пятом классе во дворе, — повернулся ко мне лейтенант. — Помнишь, как ты от меня сиганул?

Забор двухметровый с хода перепрыгнул и попал прямо в лужу по колено. Как раз накануне дождь прошел…

— Забор и лужу помню, как и твоих приятелей, которые к нам бежали, когда я тебя с ног сбил, — криво улыбнулся я. — А ведь дрались один на один. Только если бы я остался, пришлось бы мне драться одному против пятерых.

— Ты мне подножку подставил, а это считалось в наши времена нечестным, а потом уже кулаком ударил в висок, кстати, очень больно было, — рассмеялся лейтенант. — Да я на тебя не в обиде… — Я тоже. Николай, вот что я у тебя спросить хочу. Прости, но больше мне не у кого. Семенов молчит, он какую-то свою игру ведет.