Северная и восточная Тартария - Николаас Витсен

Хребта — тоже местечко на реке Яал. Река Яал впадает в Наум, а та, в свою очередь, — в Амур. Около Наума весной земля заливается водой. Там много сосновых лесов. Садуна впадает в Аргунь, а Унер — в Садуну.

В интересном рассказе о Сине, изданном во Франции иезуитом Ле Комтом[103] говорится, что в Тартарии по ту сторону стены, между севером и востоком, есть горная цепь. До сего дня ее не смогли обогнуть мореплаватели, и это наводит на мысль, что она может простираться до самой Америки. В таком виде она изображена на моей карте, изданной впервые в Европе. Возможно, это он узнал не из этой карты, как я склонен думать, так как не знаю, исследовал и опубликовал ли ее кто-нибудь, кроме меня, в Сине или на Востоке. А еще потому, что я много лет назад посылал свою карту отцам иезуитам в Париж (а я составил эту карту до того, когда господин Ле Комт находился в Сине). Это подтверждает истину и еще раз доказывает, что северо-восточный угол Азии выступает так, как сказано у меня.

На реке Сингал синцы имеют /W 96/ много кораблей. На них они плавали вверх и вниз по Амуру, взимая дань. На реках Ган и Наун живут синские начальники, которые получают дань для Сины в виде зерна, овса, вина и пушнины.

На обоих берегах Амура сейчас признают китайцев; и область Гилетская тоже теперь платит дань Сине, хотя там имеется местный начальник, который расширяет синское господство на довольно большое пространство к северу и западу, примерно до реки Нерча. Холодные районы к северу редко населены и платят дань Их Царским Величествам.

Куинге — речка, идущая вниз к реке Силка; там есть островок Тальник.

Река Ган впадает в Наум или Шингал; она очень камениста, следует плыть по ней очень осторожно, чтобы не потерпеть крушение.

Из следующего письма из этой области, написанного мне несколько лет назад, до сноса крепости Албазин, видно, как московиты вели войну с синцами в упомянутых землях.

Летом 1683 г. синцы спустились по реке Быстрая на 560 джонках, имея 15 000 всадников и всякое военное снаряжение. Эта река со стороны Сины впадает в реку Сингал, а та — в Амур. На Амуре стоит новая крепость Албазин. Из этой и других крепостей синцы хотели прогнать русских, которые вынуждены были уйти на большое расстояние вверх по Амуру. Русские прислали 70 человек, но они неожиданно попали в руки синцев. 10 человек убежало; они видели, что в синском войске было три русских перебежчика, которые передали им сведения о прибытии большой силы синцев. Около крепости Нерчинской на реке Нерча, которая с севера впадает в Амур, было будто бы около 2 000 русских. Говорят, что перед устьем Амура есть многолюдный остров Гилиат, но он защищен бамбуком, который простирается далеко в море, и с запада к нему невозможно подойти, но с другой стороны проложены дороги сквозь бамбук, по которым можно проехать на судах.

Народы, живущие вверх по Амуру, как и даурцы, — духовные последователи катухты. Он является епископом известного живого идола, о котором придумывают, будто бы он никогда не умрет, а после того, как постареет, снова молодеет. Этот святой служит им советником в военное и в мирное время.

О катухте и его вере говорится в сообщении, присланном мне одним греческим христианином из Сины:

«Все идолопоклонники и хан имеют патриарха, которого называют кутуфта лама, епископа — дсор сей лама, простой поп — лама, диакон — гулшул лама, певец — Машей лама. Свое ужасное идолопоклонение они совершают в языческих храмах. Их патриарх и 300-400 попов исполняют обряды. Все эти духовные лица никогда не женятся, и тот, который по молодости сошелся с женщиной, должен за это каяться в течение шести недель: принимать пищу раз в день, и то лишь плоды — ни мяса, ни молока, ни масла. Большего наказания за этот грех нет. Служба в храме проводится ежедневно, утром и вечером после звона колоколов. Они служат каждый день, и когда они поют, кутуфта и другие попы пьют табак. Кутуфта сидит на возвышенном месте, подобно статуе, в роскошном наряде. Во время службы они играют на различных инструментах: в определенное время дуют в большие трубы, звонят в колокола, бьют в барабаны и ударяют в железные листы. Молотками и другими орудиями они ударяют в большие, как бочки, подвешенные медные чаши. Во время языческой службы они используют ладан из больших серебряных кадил, подвешенных на цепях с колокольчиками. Там горит ценный ладан. Из большого потира с серебряной ложкой патриарх берет и съедает 3 полные ложки, после чего он дает и каждому попу, которые с ним /W 97/ служат, по ложке. Когда они получают от него это отвратительное жертвоприношение, они прижимают руки к груди, после чего кутуфта велит одному из попов идти к храму и дать из этой чаши хану и всем его господам и слугам. Затем он идет по левой стороне к княгине и ко всем женщинам и детям и потом дает всем простым людям. Эта чаша очень велика, так что два попа с трудом ее удерживают. Когда лама идет в храм, перед ним несут эту чашу с жертвоприношением. Впереди идет один слуга с кадилом и еще два с большими красными восковыми свечами. В чашу положен плод величиной с горошину, красное вино и деревянное масло. В начале службы они подносят этот сосуд кутуфте, а он обеими руками набирает горстями и бросает трижды в воздух. При этом он громко выкрикивает на тангутском языке несколько богохульных слов. Кутуфта, ламы и жрецы, что имеются в Сине и Мугалии у черных и белых калмуков, языческие жрецы едут оттуда в Тангутское государство на утверждение к далай-ламе. Последняя страна граничит с Индией. Далай-лама выше других жрецов, поэтому он назначает и утверждает кутуфту и других духовных лиц.

На земле тангутов в городе Барантола находится три прекрасных монастыря. Эти каменные монастыри как укрепленные города, окруженные стеной; и в каждом живет около 1 000 человек.

С далай-ламой нечистый дух совершает удивительные причуды: когда месяц новый, злосчастный далай-лама молодой, если месяц полный, то и он взрослый мужчина, если месяц старый, то и он — столетний старик. Так нечистый дух играет с этими несчастными людьми, чему, естественно, с трудом бы поверили. Когда кого-либо посылают