Перед тем, как он ее застрелил - Элизабет Джордж
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я хочу помогать людям, — заметил наконец Джоэл.
Не то чтобы он действительно этого хотел, просто вся жизнь мальчика убеждала его в том, что это его задача. Разве сможет он предать мать и брата, пусть даже выяснилось, что у него другое призвание?
— Да-да, помню. У тебя есть цель. Психиатрия. — Айвен свернул на Голборн-роуд; магазины уже были закрыты, вдоль бордюров стояли грязные автомобили. — Даже если ты не передумаешь, у тебя должна быть какая-то творческая отдушина для себя. Понимаешь, люди часто делают одну и ту же ошибку — они не развивают ту часть своей сущности, которая питает душу. И душа умирает. Наш долг перед собственной личностью — не допустить этого. У психиатров, кстати, не осталось бы работы, если бы люди знали: нужно укреплять в себе дух. Это по силам только творчеству, Джоэл. Чем раньше человек понимает это — тем лучше.
Джоэл обдумывал речь Айвена, примеривая ее к матери. Он не понимал, какое отношение это имеет к ней, с ее больницей, докторами и лекарствами. Как творчество может спасти ее душу, вылечить дух? Это казалось мальчику сомнительным.
— Может… я смогу помочь маме. Она в больнице, — сообщил Джоэл.
— Понимаю. — Айвен замедлил шаг. — Давно она там? И где именно?
Вопрос этот словно разбудил Джоэла, вернул его на землю. Он почувствовал себя так, словно совершил предательство. Больше ни единого упоминания о матери: о запертых дверях, о зарешеченных окнах, о множестве безрезультатных попыток улучшить ее состояние.
Со стороны Портобелло-роуд приближалась компания из трех человек. Джоэл сразу узнал их. Он глубоко вдохнул и посмотрел на Айвена, понимая, что лучше посторониться: вдруг повезет и парни их не заметят. Встретиться с Блэйдом средь бела дня — ничего хорошего. Но встретиться с ним вечером — это уже совсем скверно. Рядом с Блэйдом шла Арисса; он придерживал ее за плечи. Кэл Хэнкок сопровождал их сзади, как телохранитель — особ королевской крови.
— Айвен, давайте перейдем, — предложил Джоэл.
Айвен решил, что Джоэл просто отказывается отвечать на его вопрос.
— Я переборщил со своим любопытством? Прости, что вторгся, куда не следует. Но если бы ты…
— Я не то имею в виду. Давайте перейдем на другую сторону улицы.
Но было уже поздно. Блэйд их заметил. Он остановился под фонарем так, что его лицо оказалось в тени.
— Айвен! — воскликнул он. — Айвен, дружище! Что мы тут делаем? Ищем новых дурачков?
Айвен остановился. Джоэл пытался переварить эту информацию. Ему и в голову не могло прийти, что Блэйд знаком с Айвеном. Джоэл напрягся, ожидая самого худшего и соображая, как поступить в этом случае: вроде бы двое против двоих, если не считать Ариссу, — но расклад явно не в их с Айвеном пользу.
— Добрый вечер, Стэнли! Сколько лет, сколько зим, дружище! — приветливо сказал Айвен с таким видом, будто встретился с весьма уважаемым человеком.
Стэнли? Джоэл был удивлен.
Мальчик смотрел то на Айвена, то на Блэйда. Ноздри у того раздулись, но он промолчал.
— Стэнли Хиндс, Джоэл Кэмпбелл, — продолжал Айвен. — Я охотно представил бы твоих друзей, Стэнли, но не имею чести быть знакомым…
Айвен церемонно поклонился Ариссе и Кэлвину.
— Вечно ты со своими штучками, — процедил Блэйд.
— А как же? Такова моя натура. Кстати, ты дочитал Ницше? Имей в виду, я дал его тебе на время, а не подарил.
— Тебя еще никто не проучил? — спросил Блэйд.
— Стэнли, — Айвен улыбнулся, — я хожу по улицам цел и невредим. И при этом безоружен, заметь. Тебя что-то беспокоит, или мне кажется?
— Достал ты меня.
— Надеюсь, я еще долго буду потешать народ. Если нет… Что ж, полагаю, джентльмены в синей форме с Харроу-роуд знают, где тебя искать.
Тут у спутников Блэйда лопнуло терпение.
— Пошли отсюда, котик, — вмешалась Арисса.
— Есть проблемы? — Кэлвин грозно выступил вперед.
Айвен снова улыбнулся и помахал воображаемой шляпой.
— Мое почтение честной компании, Стэнли, — добавил он.
— Еще допляшешься, — отозвался Блэйд. — Твои штучки перестали меня забавлять.
— Обещаю поработать над своим репертуаром. Развить остроумие. А теперь, если вы не возражаете, я провожу моего юного друга до дома. Позволите нам откланяться?
Вопрос прозвучал примиряюще и возымел соответствующий эффект. На губах Блэйда промелькнула улыбка, он кивнул Кэлвину, и тот отошел в сторону.
— Береги спину, Айвен, — бросил Блэйд вслед Айвену и Джоэлу. — Никогда не знаешь, кто идет за тобой.
— Эти слова я сохраню в своем сердце и унесу в могилу, — парировал Айвен.
Изумление не покидало Джоэла. Каждую минуту он ожидал, что разразится катастрофа, и теперь испытывал недоумение оттого, что ничего подобного не произошло. Теперь, когда они снова остались вдвоем, он смотрел на Айвена совсем другими глазами. Мальчик не понимал, что больше удивляет в этом человеке, точнее, все в нем вызывало удивление.
— Стэнли?! — только и смог выговорить Джоэл.
В этом восклицании сконцентрировались все вопросы, которые Джоэл хотел задать.
Айвен посмотрел на него. Они направлялись к мосту Портобелло.
— Это же Блэйд, — продолжал Джоэл. — Я ни разу не слышал, чтобы его называли Стэнли. И даже не думал…
— Что кто-нибудь сделает это и останется в живых? — закончил за него Айвен. — Мы со Стэнли познакомились давным-давно, когда он еще не был Блэйдом. Он очень умен и мог бы далеко пойти. Но его бедная, измученная душа искала немедленного признания, сейчас это вообще распространено, к сожалению. Его университет — самообразование, а эта школа не приносит скорых плодов.
Джоэл молчал. Они вышли на Элкстоун-роуд. Над ними нависла громада Треллик-Тауэр; мириады окон светились на фоне ночного неба. Джоэл перестал понимать своего спутника.
— Тебе знакомо это слово — самообразование? — осведомился Айвен. — Такого человека называют самоучкой. Стэнли, как ни странно, способен оценить качество книги и даже ее содержание, просто бросив взгляд на обложку. Если судить по его внешности — оставим в стороне манеру коверкать наш родной язык, — можно подумать, что он совершенно необразованный и неотесанный тип. Но это суждение далеко от истины. Когда я познакомился со Стэнли — ему было лет шестнадцать в ту пору, — он изучал латынь, баловался греческим, весьма интересовался физикой и философией двадцатого века. К сожалению, одновременно с этим он интересовался, как быстро и легко заработать деньги, что обычно связано с нарушением закона. Обычно деньги являются неодолимым соблазном для мальчика, который никогда их не имел.
— Как вы познакомились?
— На Килбурн-лейн. Полагаю, Стэнли собирался меня ограбить, но я заметил гноящуюся болячку в углу его рта. Прежде чем он успел высказать свои притязания на имущество, которым, как ему ошибочно показалось, я располагал, я отвел его в аптеку за лекарством. Бедный мальчик даже не понял, что происходит. Только что он собирался совершить преступление — и вот стоит перед аптекарем вместе с человеком, которого хотел грабануть, и выслушивает рекомендации. Но это сработало, и Стэнли извлек из этого случая урок.
— Какой?
— Очень простой: нельзя пренебрегать высыпаниями и раздражениями, которые возникают на коже. Мало ли к чему это может привести.
Джоэл не знал, как на это реагировать. Разве что задать единственно разумный вопрос:
— Зачем вы все это делаете?
— Что «все»?
— Ну, там конкурс «Побеждай словом, а не оружием» и всякое такое. Так разговариваете с людьми. Да вот хотя бы меня провожаете.
— Почему бы и нет? — Айвен удивленно поднял брови. Тем временем они свернули на Иденем-уэй. — Не очень внятный ответ получился… Лучше так: каждый человек должен оставить свой след в обществе, в котором живет. Я стараюсь.
Джоэл хотел продолжить эту тему, но они уже подошли к дому Кендры. Айвен снова снял свою воображаемую шляпу и поклонился.
— Давай встретимся в ближайшее время. Не возражаешь? Жду твоих новых стихов.
Айвен направился в сторону Минвайл-гарденс; до Джоэла доносилось его посвистывание.
*После встречи с Сикс и Наташей Несс снова ощутила напряжение внутри. Чувство радостного подъема, вызванное успешным присвоением тюбика губной помады в аптеке, не просто ослабело — оно лопнуло, как воздушный шарик, проколотый презрением прежних подруг. Несс стало даже хуже, чем было. Тоска навалилась как глыба.
К сожалению, комната на первом этаже, в которой спала Несс, находилась под спальней Кендры, более того, диван Несс располагался точь-в-точь под кроватью тетки. Ритмичный скрип этой кровати действовал на Несс совсем не как колыбельная. Это происходило еженощно. Иногда трижды за ночь. И каждый раз Несс просыпалась, едва ей удавалось забыться сном. Скрип сопровождался хрипами, стонами и сдавленными смешками. Обычно троекратно повторенное на разной высоте «О, детка!», отмечавшее наступление оргазма, предшествовало воцарению тишины. Вряд ли найдется девочка, которой приятно слышать, как близкие издают подобные звуки. Для Несс же они являлись просто пыткой, поскольку напоминали о том, что бывает любовь, страсть, взаимная симпатия, и служили доказательством, что ее тетка, в отличие от нее, желанна и любима.