Джинсы, стихи и волосы - Евгения Борисовна Снежкина

Ирина Александровна смотрела на нее мутным, тупым взглядом. Потом оглянулась, увидела нас с Ленкой, Володарского, Тамару Михайловну, Володю. Лицо ее стало злым, она подошла к Володе и плюнула в него.

5

На пороге школы меня, журналистку Жанну, оператора и Ирену Рудольфовну, которая сказала, что она «только администратор», но на самом деле была главной, встречала целая делегация учителей.

– Мы рады приветствовать… – На передний план вышла завуч. – Мы рады приветствовать ваш творческий коллектив программы «До шестнадцати и старше» в стенах нашей школы и готовы оказать любую помощь в вашей работе. Хотите, проведем экскурсию по нашей школе?

– Экскурсии не надо, – оборвала Ирена. – Я сейчас тут покурю, потом мы пойдем снимать, ладно?

– Ну что вы, совершенно не обязательно делать это на улице. Пожалуйста, пройдите в кабинет директора!

Ирена командирским взмахом показала нам «вперед». Мы вошли в школу.

– Сашенька, подожди, пожалуйста, в приемной, – необычно ласково сказала завуч.

Потом они со съемочной группой и практически всем педсоветом оказались в кабинете директора. Из кабинета доносилось бульканье голосов учителей и жесткие, отрывистые фразы Ирены. Через несколько минут они вышли.

– Ну, подумайте, все-таки представление о творческом потенциале, который создан в школе, может исходить и от руководства.

– Нет, спасибо, нам нужна только классная руководительница Саши, – отрезала Ирена и начала раздавать указания: – Значит так, Лелик, нам нужны две-три перебивки на лестнице среди детей, и там же Жанна их будет спрашивать. Потом столовая…

Из-за спины директора выскочил военрук и прогалопировал в столовую.

– Вот здесь что-нибудь в холле, в раздевалочке, – продолжила Ирена Рудольфовна. – И потом актовый зал. Там интервью собственно Саши… И значит, где-нибудь у кабинета директора снимем классного руководителя. У нас света хватит?

– Хватит, – прогудел огромный Лелик. – Не хватит – поставлю фонарь.

– Хорошо. У нас на все про все пятьдесят минут. Поэтому давайте быстренько, давайте не рассиживаться.

Сначала снимали перебивки. Ирена повернулась к завучу и царственным тоном произнесла:

– Голубушка, мне понадобятся человек пятнадцать из нескольких классов, каких-нибудь посимпатичнее и не мелких. Чтобы они во-от тут по стеночке прошли, а Жанна задала бы пару вопросов. Хорошо?

Завуч кивнула, позвала секретаршу, прошептала ей: «Как на вручение», и та рванула исполнять задание. Вскоре она вернулась с группой девятиклассников, моих одноклассников, включая Светку, и ребят на год младше, которых школа обычно за смазливость посылала принимать участие в каких-нибудь официальных мероприятиях. Все остальные ученики были заперты по этажам.

– Значит так, ребятки. Бежим с четвертого этажа на первый. Жанночка, ты стоишь тут и спрашиваешь, кто знает Сашу Сметлеву, понятно?

– Саша, ты стой на втором этаже. Пойдешь, как я крикну.

По знаку Ирены мимо меня понеслась массовка. Каждого третьего на площадке между вторым и первым этажами останавливала Жанна, совала им в лицо микрофон и спрашивала, знают ли они, кто такая Саша Сметлева. Отвечали все как под копирку:

– Да, ученица восьмого «А».

– А больше вы о ней ничего не знаете? – продолжала допытываться Жанна.

– Она стихи пишет, – был заготовленный ответ.

После чего ученик должен был быстро свалить из кадра. Лелик заставил меня несколько раз пройти по лестнице и снимал спереди и сзади. В столовой все было вычищено, на столах стояли стаканы с салфетками, чего там никогда в жизни не было. Буфетчица умильно улыбалась. Потом мы поднялись в актовый зал. К этому времени я уже поняла, что ни одного моего стихотворения ни один из съемочной группы в глаза не видел. Но и в таких ситуациях я умею подыгрывать. Хрен бы с ними, упускать такую возможность славы нельзя.

Жанна во всем слушалась Ирену Рудольфовну и вообще скорее была похожа на перчаточную куклу, которой Ирена двигала туда-сюда и вкладывала в ее рот нужные реплики. Жанна взяла дыхание и специальным тоном комсомольской искренности спросила:

– Сашенька, хотелось бы спросить тебя, какую именно тему в своем творчестве ты считаешь главной?

Честно говоря, я уже месяц как внутренне упражнялась, придумывая вопросы к этому интервью. Поэтому ответ у меня уже был.

– Я считаю, что главной темой моих стихов является свобода. Потому что без свободы невозможно ни творчество, ни наука, ни человеческие отношения. И ничто вообще. Мы слишком долго прожили в ситуации, когда нас к чему-нибудь принуждали. И теперь я и мои стихи не желаем знать никаких ограничений или рамок.

Потом была еще пара вопросов про источник вдохновения и прочую лабуду, потом я читала стихи, вошедшие в сборник. Из тех, что полегче. Ирена даже не насторожилась.

– Так, снято, – крикнул Лелик.

– Хорошо, теперь пойдемте снимать классную руководительницу, – скомандовала Ирена.

Честно говоря, мне самой было интересно, как Гыга будет выкручиваться и что скажет. Ей же мою фамилию выговаривать было противно.

Я пристроилась за Леликом. Гыга сложила руки на паузе, слегка сощурила глаза и начала самым елейным тоном:

– Творческие способности Сашеньки Сметлевой мы разглядели еще в самом начале, как только она пришла к нам в школу. Вы знаете, у нее всегда была невероятная фантазия, она принимала участие в создании школьной стенгазеты. Во всех творческих конкурсах, будь то сочинения, конкурс чтецов, всегда Саша первая. У нее все замечательно получалось. Тут нужно отметить, конечно, поддержку педагогического коллектива, которая ей все время оказывалась. Мы всячески поощряли ее таланты, ее умения, гордились ее успехами. И всегда, всегда поддерживали любые ее творческие инициативы. И видите, каким большим, даже всесоюзным успехом теперь пользуется работа большого и дружного коллектива нашей школы. Без взаимопонимания коллег, без всесторонней заботы о развитии нашей ученицы мы вряд ли достигли бы таких успехов…

У меня в глазах помутнело. По мере того, как Гыга источала свою патоку, я бесилась все больше и больше. В конце концов, я просто не выдержала, оттолкнула Лелика и начала орать:

– Это поддержка называется? Спасибо, не знала. Что вы врете? Вам самой не стыдно? Это поддержка называется, когда вы меня с Хохловым в разных кабинетах закрывали? А эти проработки ваши вместе с лектором из райкома комсомола? Эдиком вашим, придурком? Это такая поддержка у вас была? А исключение из пионеров? Когда вы меня чуть не убили? Это тоже была ваша всесторонняя поддержка? Да мне за все время в школе никто доброго слова не сказал! Кроме этих ваших бесконечных бойкотов и нападок, вы ничего не делали! Да еще и остальных науськивали на меня. И пока Смирнова из винного магазина не позвонила и не сказала, что застукала как меня бьют, вы палец о палец не ударили! – У меня в глазах закипали слезы. Остановиться я уже не могла. – И теперь, когда я добилась