Граница и люди. Воспоминания советских переселенцев Приладожской Карелии и Карельского перешейка - Коллектив авторов

И1 Как девчат молодых?

С Ну, со школы, со школы были, без родителей.

И1 Сюда приехали?

С Да. У нас ведь кто доярками был, кто как. Уже много померло.

И1 А не помните, они не рассказывали, как они сюда попали?

С Нет, не помню. Да... их совхоз забирал. Когда уже всё пошло, доярки надо были, всё народу мало, со школ забирали и сюда привозили. У нас человек десять было их, наверно. Они здесь работали.

И2 А где школа? В Ленинграде?

С В Ленинграде, где с Ленинграда привозили.

Ш А это всё... с Ленинграда многих?

С Да. У нас школа была в Мичурине. В Мичурине... это уже... это давно уже было. А так с Ленинграда, и это... молодежь ездили, брали, чтобы работали. Потом всё больше и больше было народу.

И! А много здесь было таких семей городских? Или больше дере­венских?

С Деревенские. Но и из Ленинграда много было тоже. Потом опять еще уехали, уезжать. А так большинство-то здешних. Есть которы были до, до финнов. Они убегали от финнов, потом опять при­ехали сюда, когда прогнали уже их всех, они опять сюда появились.

№ 190 [НАК]

И А может быть, вы слышали, что есть такие бабушки, кото­рые помогают, если заболеет кто-нибудь?

С Ну, слышала, на родине есть у нас. А сюда такие старые не приез­жали. Не помню я.

И Такие старые... то есть здесь молодежи больше было?

С Ну, в сорок пятом году молодые приезжали, все молодые. Пожилых-то мало. Не было почти что. Все рабочие были. Пожилые бо­ялись приезжать.

И А чего боялись?

С Ну дак в такую даль! Далеко же с Чувашии сюда.

№ 191 [КВБ]

И1 А русские в основном ехали образованные или деревенские?

С С деревень. Я же говорю, вербовали тогда с деревень. Надо заселять-то. После финской войны освободили всю территорию, ведь людей-то надо. Ну, вот, и заселяли.

И1 Это всё молодежь больше или старики?

С Да ну, откуда молодежь? Конечно, пожилые люди. Едут, свою семью забирают сюда, и всё.

И1 А не было такого, что семья здесь поселится, потом пишут письма, как здесь хорошо, и кого-то вытягивают тоже?

С Дак, тоже самое и было. Живут нормально — приезжай. А раньше-то там в колхозе ведь не особенно сладко-то было. Ну, и при­езжают, живут.

И2 А вы, вот, говорите «пожилые». А сколько это лет — «пожилые»?

С Дак, откуда я знаю, сколько лет им! Приезжают.

И2 Ну, вот, вы говорите «пожилые»... а потом семью привозят?

С Ну, бывает, вот, отец — у него семья, живут там, где-то там в дерев­не. Отец... приехали, узнал — ага, хорошо, семья пока там. Устроил­ся на работу, едет за ним[и], перевозит сюда их. Бывает и так. Жи­вут.

И2 Это потому, что он завербовался? А почему ему в деревне не сидится своей?

С Раньше же колхозы были. Жрать нечего было, за палочки работали. Семья. Ну, и вербовать стали. А с колхоза ведь раньше не убежишь.

№ 192 [ВМВ, ПФ-4]

И А в основном из деревень люди приезжали сюда?

С Ну, Господи, вот, например, Рыбинское водохранилище основали. Где Рыбинское водохранилище. Там же деревни все затопило! Еще есть книга такая, что-то «На дне...» или «Дом»... Абрамова, что ли. Вот. Дак, там всё затопило, а куда людей-то девать? Вот, они сюда при­ехали. Им... как бы сказать, что они... там дома затопило, им здесь как бы дали, так. А потом у кого были документы, так осталося, а теперь, считай, всё — ни у кого нет документов, чтобы им... как бы собственный дом был, они же там свои дома оставили, а здесь нет. Ну, и, вот, так.

И А люди с собой что-то везли? Или приезжали только с чемо­данами?

С Привозили, вот, именно с чемоданом. Вот, как говорится, у кого чего. Посуда, да икона, да чего там... шмотки, вот, так. Вот. Это, вот, здесь Шушино, Севастьяново — это все переселенцы все, вся, вот, Ленин­градская область, особенно Приозерский район — это все пересе­ленцы, вот, с этих республик с наших, с России.

И А вот, вы икону упомянули, вы тоже икону с собой привозили?

С Да, я тоже привезла пилу, квашню, чайник и ребенка в одеяле.

№ 193 [ЛВК, ПФ-20]

И А вот, скажите, пожалуйста, вот, ваша мама была всё-таки го­родская?

С Да, городская.

И Вот, там в Улан-Удэ она работала тоже на производстве. А сюда вы приехали...

С В колхоз.

И ...в колхоз. А как это вообще всё?

С А вы знаете что. И она смирилась с этим. Она городская была. Но во время войны ей пришлось и в колхозе поработать уже. Как говорится, и пахать, и сеять, и сажать, и полоть и всё. И мы с ней все вместе бегали всё время. В колхозе. Мы там тоже в колхозе жили. Вначале. Потом в город перебрались, когда уже умирать стали в колхозе, когда там есть было нечего. И тогда мама поеха­ла, кое-как... не знаю, как она поехала, уж я не знаю, каким путем... в военкомат, и через военкомат ее перевели в город на производ­ство. На Улан-Удэ на паровозостроительный вагонный завод. И она там работала. Вначале она работала... эти самые., привезет, мама говорит, привезут с фронта, вот, эти железки от ящиков со снаря­дами, а уже завод-то был военный, когда война началась. И вот, они эти все четырнадцать-то часов на какой-то колодке, вот, этим молотком-то их распрямлять, это железо, чтобы оно было ровное. И опять... в оборот оно идет, это железо. И она поколотила, поко­лотила, да упала один раз — она же голодная. И столько часов! А мы, вообще не знаю, какие там были. Кто нас там, какие мы были, вот. И это самое, и, вот, она упала. Когда она у нас потерялась, ста­ли мы ее искать и нашли. Слава Богу, нашли.

И А вот, скажите, пожалуйста, а сюда приехали люди, они были в основном городские или?..

С Нет, сельские.

И Сельские, да?

С Почти все сельские.

И Все умели работать с землей, да?

С Да, да. С землей. А мама-то, она научилась. Ну, ее такую., на такую землю как-то... У нас всё-таки управляющий был, ее так не особо посылали, как говорится. Ну, вот, она на сенокосе подгребать граб­лями, копночки копнить. Там., когда урожай снимали, пшеницу или там чего, ячмень —